Окраина - Бентли Литтл

Так долго Адам еще не находился в banya никогда, и его переполняло чувство гордости. Он становится все смелее. Раньше мгновенно вылетал из дверей, не успев поднять глаза на тень, а на этот раз заставил себя смотреть на нее какое-то время, прежде чем убежать…

Адам поежился, вспомнив вид тени и шепот, и быстро направился в сторону дома.

В следующий раз он возьмет у Саши часы и засечет время, а потом с каждым разом будет стараться оставаться внутри чуть дольше.

Мальчик замедлил шаги и оглянулся, но banya уже не было видно за булыжниками и деревьями. Даже если бы это не было так страшно, он все равно не мог представить себе, как заходит туда голый и сидит там вместе с остальными, похлопывая себя ветвями деревьев. Часть его возмущалась самой возможностью иметь хоть какое-то отношение к людям, ведущим себя таким образом.

Но в этом не было ничего нового.

Он часто смущался своего происхождения.

В прошлом году у них в классе устроили День этнической гордости, и это был сплошной кошмар.

Все они должны были рассказать своим одноклассникам о традициях и культуре своей семьи, о ее национальной одежде, блюдах, языке и так далее, поэтому Адам и принес в школу немного борща, который приготовила его мама. Миссис Андерс начала с того, что стала настаивать, чтобы он произносил «борстч», точно так, как слово писалось, а не проглатывал букву «т». И не важно, что именно он произносил это слово правильно, она ни в какую не соглашалась отказаться от своего варианта произношения. У Адама было такое ощущение, что она пытается поправить его, как будто он употребляет неправильное слово, и это заставляло его смущаться все больше и больше. Как будто она делала из него посмешище, чего никогда не позволяла себе в отношении Ви Фана, или Джорджа Саатьяна, или других мальчиков из их класса.

В тот день он раздал всем деревянные ложки, налил всем по чуть-чуть борща и, пока класс ел, приготовился рассказывать об истории молокан, о том, что они делают и во что верят. Он смог рассказать большую часть из того, что планировал, но был слишком смущен, чтобы заговорить о пацифизме. Пацифизм был основой основ религии молокан – это Бабуня вдолбила ему в самом детстве, но он стыдился в этом признаться. Глубоко в душе Адам честно верил в некоторые из молоканских принципов – но в то же время не хотел в них верить. Бабуня всегда говорила ему, что убийство в природе человека, что Каин, первый человек в Библии, первый, который получился в результате союза мужчины и женщины, а не созданный Богом, убил своего брата. Это было преступным актом, но, совершив его, Каин был отмечен Богом, который защитил его от людского правосудия, – по словам Бабуни, это показывало не только милосердие и всепрощение божие, но и то, что Всевышний не хочет, чтобы люди судили друг друга. Что Он запрещает месть и что только Он один может назначать наказание. Такой взгляд запрещал жестокость, войну, смертную казнь, поэтому молокане очень серьезно относились к своему пацифизму. Из-за этого им пришлось покинуть свою родину, и из-за этого они отказывались воевать в армии США.

Все это было очень здорово, особенно когда он лежал в постели в пижаме, а Бабуня на ночь рассказывала ему истории из Библии, и он во все это верил. Но в школе все это оказывалось не только не важным, но и вызывало определенные затруднения. Оказалось, что невозможно не давать сдачи тем, кто бьет тебя, и Адам неоднократно желал Джейсону Агилару, Говину Джефферсону или Тичу Сэйлсу смерти. Черт, если б он не бросил молиться, то помолился бы за то, чтобы Господь Бог уничтожил их. Но молиться Адам бросил несколько лет назад. Мальчик не мог точно сказать, почему это произошло, но в какой-то момент он стал чувствовать себя идиотом, складывая перед собою руки и умоляя Господа о его милостях.

Но Бабуне он в этом ни за что не признается.

Все дело было в том, что он не знал, действительно ли он молоканин.

Его семья уже давно не ходила в молельный дом, а когда ходила – он тогда был совсем маленьким, – то это была Пресвитерианская церковь в Норфолке.

Его родители не учили его русскому языку, и он знал, что Бабуня этим очень недовольна. По-русски он знал всего несколько слов: pupok, zhopa, babunya, konfeta, – но так и не запомнил короткую русскую молитву, которую, когда он был младше, Бабуня заставляла его произносить каждый День благодарения. Но сейчас даже Бабуня говорила по-русски реже, чем раньше. Вот когда он был маленьким, его родители и бабушка говорили по-русски все время, особенно когда не хотели, чтобы он их понял. Когда папа говорил с Бабуней по телефону, то случалось, что он говорил только по-русски. Но времена меняются, и теперь они говорили почти всегда только по-английски.

Адам миновал тополь и повернул к фасаду дома. Его мать, отец и Бабуня сидели на ступеньках лестницы – папа читал газету, мама – журнал, а Бабуня вязала крючком. Рядом Тео играла со своей Барби. Грохот рэпа, доносившийся из окна на втором этаже, говорил о том, что Саша у себя в комнате.

Адам собирался осмотреть передний двор в поисках змеиной кожи, которую змеи сбрасывают во время линьки, но сама мысль о том, что все это будет происходить на глазах у остального семейства, заставила его поперхнуться, и он понял, что надо куда-то сматываться. Его старик может пытаться «погрузить всех в эту тихую семейную атмосферу маленького заштатного городишки», но ему надо не забывать о потенциальной возможности того, что мимо ворот как раз в этот момент может пройти его будущий друг. А вид семьи, члены которой ведут себя как участники ток-шоу «Клуб 700»[24], может положить конец так и не начавшейся дружбе. Адаму не хотелось позориться.

Хуже не придумаешь, чем тусоваться с собственными предками.

Мальчик подошел к ступеням, взялся за перила и посмотрел на отца.

– Можно прогуляться до магазина? – спросил он.

– До какого?

– А что, это так важно? Оба они расположены по соседству друг с другом.

– А зачем? – поинтересовалась мама.

– Ни фига себе! Меня что, будут теперь подвергать допросу третьей степени каждый раз, когда я захочу выйти за ворота? Вы же разрешали мне с Роберто ходить куда угодно. И это в Калифорнии. А в этом занюханном городишке мне что, нельзя просто прогуляться по улице?

– Хорошо, – улыбнулся отец и посмотрел на маму: – Чем ему еще заняться?

– Чтобы вернулся через сорок пять минут, – велела она.

Адам кивнул и бросился бежать прежде, чем Тео сказала, что она тоже хочет прогуляться.

И в магазине он встретил своего нового друга.

Все произошло абсолютно случайно. Адам стоял у стойки с комиксами и рассматривал последние приключения Человека-паука, когда сопровождаемый звуком дверного колокольчика в магазинчик вошел мальчик приблизительно одного с ним возраста. Адам поднял глаза, увидел мальчика с длинноватыми волосами, в вылинявших джинсах и в майке с фото «Смэшинг Пампкинз»[25]и равнодушно вернулся к своей книге.