Магическая штучка - Ольга Райская

— Фонтей Элазар — выдающийся был маг, открытий совершил — современным ученым мужам и не снилось, а ведь техника и средства в то время были, сама понимаешь, допотопные. Причем, в подлинном смысле этого слова — он жил еще до великого потопа. Тогда зануда Ной еще и не родился, когда Фонтей уже творил.

— А почему Ной зануда? — спросила я.

— Потому что ботаник, а для них цветочки и зверушки намного важнее разумных существ.

— А он, что, тоже из ваших?

— Из наших, Ксю! Теперь из наших. Привыкай! — усмехнулся Едемский и тему тут же сменил. — Есть хочешь? Сейчас обеденное время, можем в столовую спуститься.

— Неа, — покачала головой. — Меня Нелюб Петрович кофе напоил, с печеньем.

— Скряга Бедо напоил тебя кофе? — удивился Юрец и заржал. — Ну, ты, Ксюха, даешь! Что же ты с ним сделала, что он так расщедрился?

— Ничего, — пожала плечами. — Мы просто побеседовали. А, вообще, он меня уговаривал. Говорит, жен-полукровок вашим магам для счастья не хватает, а потом предупредил что тяжко мне придется, потому что для магического мира я обезьяна.

Ржач стал громче, перешел во всхлипы, когда Едемский согнулся чуть ли не пополам.

— Ксю, если ты обезьяна, то вполне симпатичная и с гранатой в нехилом таком тротиловом эквиваленте. Поверь мне как магу-интуиту. — Серьезно сказал юноша, когда отсмеялся. — У моей магической силы фонтеев хоть и немного, но зато меня выбрал сильный артефакт. Так что, вполне можешь довериться моему чутью — ты справишься. А что до скептически настроенных магов, то тут все правда — козлы они, особенно древние.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Всегда, когда ввязываешься в новое, окутанное туманом, неизвестное дело, важна любая поддержка, а от Едемского я пока видела только хорошее, хотя ничем этого пока не заслужила. — Скажи, а тот Кремер, ну который важный, у лифтов… Он тоже против полукровок?

Почему-то мне было очень важно, что об этом думает тот зеленоглазый шатен, который так галантно назвал меня «леди», словно обласкав тягучим, медовым голосом.

— Что? Понравился? — хитро прищурился Юра.

— Причем здесь это? — возмущенно ответила я, но глаза все же опустила. — Просто он мне показался вполне адекватным и порядочным чело… э-э-э-э, магом, в отличие от своего однофамильца. Кстати, ты мне так и не рассказал, родственник ли он белобрысому?

— Кремеры — очень древний и уважаемый в магическом сообществе род, в большинстве своем радеющий за старые правила. Пойдем, а покажу тебе одного их представителя, — Едемский взял меня за руку и повел вдоль перегородок почти до конца зала. Перед одной из них мы остановились.

Картина, висевшая на ней, была огромна. На полотне художник изобразил в полный рост очень важного мага. Надменный взгляд прожигает смотрящего насквозь, словно выворачивает наизнанку и одновременно оценивает, гордо вздернутый подбородок, расправленные широкие плечи, а осанка такая, что кажется будто он проглотил лом. Но, что больше всего меня поразило, сразу можно догадаться, чей предок изображен на картине — те же синие глаза и шапка золотых волос, переливающихся на солнце. Копия. Правда копия более мужественная или возмужавшая, не знаю тонкостей характера предка.

«Марсий Кремер, маг-стихийник, глава Высшего совета магов, видный политический деятель 19–20 вв. м.с. 7, 8 ф.» — гласила надпись. А ничего такой дядя, сильный, строгий только очень. Когда на тебя так смотрят, возникает спонтанное желание спрятаться и не отсвечивать.

— Серьезный мужчина, — оценила я. — И имя под стать внешности.

— Да, — согласился Едемский. — Много полезного сделал и почти всю жизнь выступал против смешения магической крови. От первой жены-мага у него родился сын Борислав. Супруга скончалась где-то в сороковых годах, как раз во время Второй мировой человеческой войны. Шальная пуля, маги хоть и живут несколько дольше людей, но ведь не бессмертны. Борислав был уже достаточно взрослым, когда Марсий вдруг полюбил простую человеческую женщину, вопреки всем своим убеждениям. Никто не знает, была ли у нее магическая сила или нет, потому что он на ней не женился и сообществу не представлял. Только от их связи, уже на закате жизни мага, родился у Кремера еще один сын — Сильвестр. Сначала-то его не приняли в обществе, но потом, когда измерили его силу, замолчали даже самые ярые скептики. Сын превзошел отца на целый фонтей.

— Погоди, если у Марсия 7,8, то у Сильвестра почти 9? — удивилась. Исходя из того, что мне удалось сегодня узнать об уровне магической силы, по современным меркам Сильвестр Крамер был мегакрут.

— А я тебе о чем! — в глазах Юры горело неподдельное восхищение. Невооруженным глазом видно, что сейчас он говорит о своем кумире. — А с кольцом Тиберия, его потенциал вообще возрастает до 14 фонтеев. Ты только представь! Он такие вещи творит, что совет магов только в восхищении разводит руками. С его приходом иные присмирели, забились по углам и живут по нашей указке.

— Хм… — Из восторженного рассказа Едемского я, конечно же, поняла далеко не все, поэтому решилась кое-что уточнить. — А зачем он у Тиберия кольцо взял?

Заржал. Снова. Не то, что обидно, а просто лекция важная скоро и вообще…

— Все время забываю, что мы для тебя, как смесь НЛО с Гарри Поттером, что в прочем не так уж далеко от истины. — Юра указал на руку Марсия. Там, на среднем пальце художник изобразил большой перстень. Вполне привычный, массивный, мужской, в середине овальный светлый камень, очень похожий на бриллиант, а по бокам завитушки. И оправа толстая, из темного металла. Наверное, тоже танталум их магический. — Видишь у него кольцо?

— Вижу, — а чего бы не признать, если это правда?

— Это кольцо называется кольцо Ортея. Его так назвали в честь мага, который первым носил его. Оно тоже из танталума и жутко древнее. Говорят, добавляло своему владельцу не меньше 3 фонтеев.

— Ты что, про каждое кольцо знаешь?

— Не про каждое, — пожал плечами Едемский. — Но про самые сильные и известные знаю. Не зря же я историю артефактов второй преддипломной специализацией выбрал. Кроме того, кольцо Ортея сейчас в хранилище и ждет своего нового владельца, потому что Марсий скончался два года назад.

— То есть все маги владеют артефактом, который добавляет им магическую силу? — я подошла вплотную к картине, чтобы поближе рассмотреть кольцо.

— А вот тут как раз нет. Любой магический артефакт сам выбирает себе владельца и только добровольно. Иначе, горе тому магу. Говорят, лет двести назад один член совета попытался подчинить себе кольцо самого Фонтея. Проник в хранилище, надел его…

— И что было потом? — как же непросто, но интересно живут маги.

— А потом хранилище ремонтировали, соскребая со стен все, что осталось от мага.

— Жестоко. Ты поэтому не дал мне дотронуться до своего кольца? Соскребать с асфальта не хотелось?

— Да. Не люблю, знаешь ли, с утра пораньше хорошеньких девиц убивать. Просто ты не местная и не знаешь, что чужие артефакты нельзя трогать. Вообще, старайся не касаться неизвестных вещей и не разговаривать с незнакомцами. Не все такие, как я. — Едемский посмотрел на свой артефакт и бережно погладил по камню, в котором переливался космос.