Религиозные войны - Жорж Ливе

Небезынтересным аспектом борьбы программ является возможность анализировать, как каждая из двух существовавших партий, в зависимости от обстоятельств, перехватывала идеи своих противников. При этом религиозные идеалы, в зависимости от обстоятельств, маскировали прежние обиды, неудовлетворенные амбиции или стремление к власти. Однако главной идеей остается защита католической монархии. Девиз «одна вера, один закон, один король» в самой своей простоте кажется многим непоколебимым. Без этого девиза невозможно спасение. Король как священник представляется единственным гарантом и духовным защитником. От него ожидают такой реформы церкви, какой она видится дворянству и третьему сословию на Генеральных штатах 1561 г., а до этого — собраниям, как, например, в Бове в 1560 г. Король должен вести нацию к примирению, но он является главой церкви — «больше, чем папой, в собственном королевстве», [72] как заявлял папа Юлий III. Ошибки церкви являются и ошибками короля, и в известной степени на нем лежит вина за них. Ни государство, ни народ, который вновь оказался на стороне протестантских пасторов, не желают разрыва. Отдельные этапы действий католиков соответствуют ходу войн. «Медовый месяц» приходится на время правления Генриха III и частично — Франциска II. В этот период католическая партия сливается с монархией. Отношения между ними портятся в период Регентства и при Карле IX, вплоть до 1568 г., но союз сохраняется до 1576 г. Новое охлаждение отношений возникает в момент подписания эдикта в Болье, который приводит к образованию первой Лиги. Более или менее искренний союз снова наблюдается с момента подписания дискриминационных эдиктов (1577 и 1585 гг.) и полный разрыв — после убийств в Блуа (1588 г.) и вплоть до перехода Генриха IV в католичество, а для некоторых — до папского прощения.

Относительно первого этапа действий католиков можно сказать немногое, кроме создания показного триумвирата. Затем достаточно важным представляется образование первых провинциальных лиг после 1568 г. На Юге, находящемся под угрозой, «вопреки недовольству короля» была создана ассоциация, у истоков которой стояли кардиналы Арманьяк и Строцци, Монлюк и еще трое церковных иерархов, действовавших от имени трех регионов [73] Гиени и Лангедока. То же самое произошло в Анжу в 1566 г. и в Шампани в 1568 г. Вооруженные братства создаются в Дижоне (усилиями королевского наместника Таванна[8]), в Бурже, Шалоне и Отюне. Каждое из них имеет в своем распоряжении деньги, войска, готовые к выступлению, а также эмиссаров и осведомителей. Все члены братств обещают хранить тайну, помогать друг другу и клянутся в покорности и преданности королю. Эти разрозненные группы объединяются с созданием Лиги в 1576 г. в массовом народном движении, входившем в созданную в 1585 г. Лигу (вторую). Эта Лига весьма своеобразна, особенно с политической и социальной точек зрения.

В Лиге 1585 г. одновременно прослеживаются три составляющих: личностная, связанная [74] с конкретным кланом; дворянская, связанная интересами сторонников; городская, связанная с развитием городов и с их значением в жизни нации. В своем труде «Предупреждение об ответственности французских католиков» (1586 г.) Людовик Дорлен призывает к активным действиям против гугенотов: «Они объединяются в Лигу — объединяйтесь и вы; они поддерживают друг друга — поддерживайте друг друга и вы; они платят взносы — платите взносы и вы!» Личный элемент строго подчинен династическим надеждам одного семейства: это семейство Гизов. Монархия будет выставлена на торги в связи со смертью герцога Алансонского, а затем и Генриха III. Династия Валуа, очевидно, обречена. В бумагах Жана Давида, адвоката парижского Парламента, по возвращении из Рима содержится проект, направленный на то, чтобы заменить выродившуюся династию Валуа лотарингцами — потомками Карла Великого, которые одни способны вести войну против еретиков. Франсуа Гиз, герой осады Меца и взятия Кале, его брат кардинал — истинный глава французской церкви после смерти кардинала Турнонского — мертвы, один погиб от удара убийцы в 1563 г., второй — в 1574 г., но это семейство продолжает процветать, «давая зеленые побеги, полные силы духа и тела для совершения высоких и благородных поступков».

Среди этих «побегов» 34-летний Генрих Гиз, он храбр, как его отец Франсуа — победоносный [75] и любимый народом полководец, победитель рейтар при Вимори и Оно (октябрь — ноябрь 1587 г.), столь любимый жителями Парижа; его братья кардинал Гиз, архиепископ Рейнский и герцог Майеннский; его троюродные братья герцоги Омальский и Эльбефский и герцог де Меркер, управитель Бретани, брат королевы, урожденной Луизы Лотарингской. Подставное лицо? Кардинал де Бурбон, ему 64 года, он не отличается большим умом и подписывает манифесты, затем кается в этом перед Екатериной. Это семейство воплощает амбиции дворян и надежды простого народа.

Теперь о дворянской составляющей. В городе Перон, ставшем колыбелью Лиги, 30 марта 1585 г. католические принцы выпустили свой манифест. В нем прописаны две цели: в первую очередь защита католической церкви, а затем политическая и административная реформы. В манифесте звучат нападки на фаворитов: д’Эпернона и Жуайеза, грабящих короля и удовлетворяющих потребности своих друзей и родственников, а также требования о восстановлении дворянства в его привилегиях, об удовлетворении народа, о защите прав Парламентов и должностных лиц, о созыве свободных Генеральных штатов каждые три года. В 1576 г. было ясно выражено стремление «вернуть провинциям и областям королевства права, привилегии, льготы и свободы в прежнем виде, такими, какими они были во времена короля Карла VI». [76]

Благодаря странному, но вполне объяснимому парадоксу, в этих документах обнаруживаются идеи протестантских публицистов, в частности, Отмана. В них также можно найти идеи протестантизма, возникшие в Нидерландах: Вильгельм Оранский с начала своей политической карьеры рассматривал себя не как подданного, обязанного испанской короне абсолютным повиновением, но как вассала, от которого его сюзерен мог требовать службы лишь в исключительных случаях. Обвинительный акт 1585 г. направлен не против монархии, а против династии Валуа. Результат? Разрушение результатов терпеливого труда королей — собирателей земель; распад королевства на самостоятельные провинции, которые предстают как прообразы суверенных княжеств, где князья поселяют своих сторонников, распоряжаются должностями королевских чиновников, одновременно являющихся чиновниками на их службе. Омаль становится хозяином Пикардии, Гиз — Шампани, герцог Майеннский — Бургундии; Меркер, женившийся на наследнице герцога Бретани, держит эту провинцию в своих руках. Филипп II обеспечивает финансовую и военную поддержку. Пограничные провинции, позже других вошедшие в состав королевства, находятся под наибольшей угрозой. Они же станут последними из примирившихся с Генрихом IV, да и то после длительного торга. И, наконец, последняя составляющая — народная. [77]