Брошенная колония - Кирилл Шарапов

Фарат не упустил возможность и мгновенно впитал часть покидающей тело бандита жизни, он просто лучился счастьем, и егерь нутром чуял, как «пассажир» стал сильнее.

Игнат же оказался рядом с растерявшимся косноязычным бандюганом, одним ударом разоружив его и заломав руку, использовал как щит, и тут же дважды выстрелил в кусты из-под подмышки своего прикрытия. Кто-то тихонько охнул и завалился набок, зашуршав ветками.

Джинн снова дотянулся до покойника, но на этот раз егерь ощущал недовольство, похоже, Фарату удалось ухватить совсем немного, далековато было до умирающего.

Игнат мгновенно развернул свой щит, который завопил от боли в вывернутой руке. Но с другой стороны моста больше не раздалось ни одного выстрела, чуткий слух егеря уловил удаляющиеся шаги, парочка незадачливых грабителей драпали, и бежали они быстро, один на секунду показался метрах в ста и тут же скрылся в перелеске.

Видок отпустил руку косноязычного разбойника, не забыв выдать тому мощный пинок, после которого мужик пропахал носом метра два и замер возле капота багги.

— Эй, работник искусства, ты там живой?

— Вроде да, — раздалось из машины.

— Надеюсь, в штаны не накидал? — подколол Игнат. — Отмывать заставлю.

— Да нет, — отозвался Свен, — не успел, а теперь уже вроде поздно.

Егерь одобрительно улыбнулся, он уважал людей с самоиронией и умеющих посмеяться над собой.

Не отводя пистолета с валяющегося и боящегося шевельнуться налетчика, он заглянул в кусты. Третий засадник лежал, скрючившись, из его рта стекала кровавая струйка, похоже, пуля угодила в легкое, а поскольку пистолет был заряжен экспансивной пулей, то дырка на выходе, наверное, вышла внушительная. Скорее всего, он умер еще в падении от шока.

Вернувшись на мост, Игнат связал шнурком руки последнего выжившего разбойника и пошел собирать трофеи. Древнюю винтовку он просто сломал пополам, саданув о перила, и швырнул в речку. Она оказалась еще хуже и древнее, чем он думал. Двухзарядка, похоже, досталась из какого-то схрона, а может, нашли в брошенной деревне. Пистолет говорливого и четыре серебряных чека егерь забрал. А вот оружие третьего стрелка оказалось очень интересным, это был короткий армейский скорострельный автомат, который делали только в княжестве Яр, очень далекое княжество, отрезанное от всех мертвыми землями, со странными традициями нелюбви к чужеземцам и славившееся оружием и наемниками. Жители остальных княжеств рассказывали сказки про это место. Караваны оттуда были редкостью, и представителей князь Яр держал почти везде, его посольства мало интересовались внешней политикой, вечный нейтралитет, скорее, это были торговые представительства. Вот торговали они охотно и всегда честно.

В свободной продаже таких автоматов не было, очень дорого, их закупали для дружин, и то не для всех. Внимательно осмотрев его, Игнат обнаружил минимум две руны. Что-то последнее время на Видока валились сплошные загадки. Такой ствол не продашь, придется сдавать в арсенал. В лучшем случае город даст чекан в виде благодарности. В кармане покойника кроме шести серебрушек ничего больше не нашлось. А вот одежда говорила совсем о другом, он был не разбойником, как остальные, шмотки цивильные, хорошие, добротные, не сказать, что дорогие, сапоги отличные, из тонкой выделанной телячьей кожи с очень интересными пряжками и клепками которые оказались серебряными. Однако! Куртка из замши испорчена безвозвратно, отстирать ее не было никакой возможности, дыры на такой минимальной дистанции получилась с кулак, крови вытекло море. Стянув с трупа сапоги, Игнат вернулся к багги. Закинув трофеи внутрь, егерь направился к последнему уцелевшему.

— Откуда взяли такой автомат?

— Я скажу, только не бей, — затараторил мужик. — Нас нанял человек из города. Мы должны были остановить торговца, он и охранники выехали из Церковного на рассвете, одна машина. Всех убить, товар, кроме машин, наш. Деньги, оружие тоже. Тот в кустах с автоматом — человек заказчика.

— Фигня какая-то, — подал из машины голос Свен. — Зубастая добыча не про них, охрана у торговцев хорошая. И зачем они к нам сунулись? Пропустили бы и ждали свой караван.

— Зачем к нам сунулись? — задал вполне законный вопрос Игнат.

— Денег срубить по легкому захотелось, — признался мужик.

— И чья же это была замечательная идея? Сомневаюсь, что это придумал тот цивильный.

— Его, — мотнув головой в сторону трупа на мосту, пояснил пленный. — Он упер, как ты выразился, цивильному ствол в спину, и тому пришлось согласиться.

— С нами что хотели сделать?

Мужик скривился.

— Я же сказал — отпустить.

Игнат ударил быстро и сильно, голова несостоявшегося грабителя мотнулась, из разбитой губы побежала кровь.

— Убить хотели, — признался он.

— Теперь верю, — усмехнулся Игнат. — Почему сразу не стали стрелять?

— Гоша не хотел портить багги.

— Опять верю. А те, которые сбежали, куда рванули? Где ваше логово?

— Ну, какое у нас логово? Мы ж не нелюди, — обиделся пленник, за что тут же получил по морде.

— Вы хуже, — процедил Игнат. — Они убивают потому, что такая у них природа, а вы убиваете потому, что уроды, за деньги, за добычу, за похоть. Да и просто так, потому что вам захотелось. Где логово?

Мужик качнул головой в сторону города.

— Но там нет ничего. Я вообще первый раз, а они все, что награбили, раньше продали.

— Где?

— Жданка, деревня брошенная, в трех километрах.

— Хорошо. И последний вопрос — кто заказчик?

— Не знаю, — предчувствуя плохое, быстро заговорил пленный, — даже Гоша его не видел, все шло через того в сапогах.

— Понятно, — подвел итог Игнат. — Как звали того в сапогах?

— Богами клянусь, не знаю. Между собой мы его звали Кошельком, а при обращении Господином. Мужики, отпустите, я ведь еще никого, никогда. Клянусь, брошу.

— Не будешь, — согласился Игнат, приоткрывая кокон. Фарат оживился, он уже понял, что произойдет и приготовился. — Ты больше никому вреда не причинишь.

Удар кинжала был быстрым и точным, незадачливый разбойник умер мгновенно. А джинна, получившего очередную порцию энергии, просто распирало от силы. Игнат поначалу не желал такой подкормки и старался держать своего «пассажира» в черном теле, в итоге получил мятеж, который едва не стоил ему жизни. В результате, нахлебавшись человеческой грязи, он понял, что куски души, ну или энергии, всяких уродов ничто по сравнению с его спокойствием, и уж точно жизнью. Так он смирился с Фаратом, и даже в какой-то степени у них появились отношения. Циркачу Игнат соврал, не стоит никому знать, что он общается с джинном.

Егерь вытер оружие об одежду убитого, после чего оттащил труп с дороги.

— Думаю, патруль заглянет сегодня сюда, вот и приберутся.