Фиеста - Эрнест Миллер Хемингуэй
Шрифт:
Интервал:
— Мне нужно зайти в бар повидать Харви Стоуна.
Кон поднял глаза, когда я выходил в бар. Он был очень бледен. Почему он сидел тут? Почему он сидел и слушал все это?
Я стоял, прислонившись к стойке, и мне их было видно в окно. Фрэнсис все еще говорила, с ясной улыбкой, заглядывая ему в лицо каждый раз, как спрашивала: «Не правда ли, Роберт?» А может быть, теперь она этого не спрашивала. Может быть, она говорила что-нибудь другое. Я сказал бармену, что мне ничего не нужно, и вышел через другую дверь. Выйдя, я оглянулся и сквозь двойную толщу стекла увидел их за столиком. Она все еще говорила. Я переулком прошел до бульвара Распай. Мимо ехало такси, я остановил его и сказал шоферу адрес своей квартиры.
7
Когда я начал подниматься по лестнице, консьержка постучала в стеклянную дверь своей каморки; я остановился, и она вышла ко мне. Она протянула мне несколько писем и телеграмму.
— Вот почта. И еще к вам приходила дама.
— Она оставила свою карточку?
— Нет. С ней был господин. Та самая, которая приходила сегодня ночью. Вы знаете, она оказалась очень милая.
— Она была с кем-нибудь из моих знакомых?
— Не знаю. Он никогда здесь не бывал. Он очень большой. Очень, очень большой. Она очень милая. Очень, очень милая. Ночью она, должно быть, была немножко… — Она подперла голову рукой и стала раскачиваться взад и вперед. — Скажу вам откровенно, мосье Барнс. Ночью она мне не показалась такой gentille[3]. Ночью я была другого мнения о ней. Но поверьте мне, она очень, очень милая. Она из очень хорошей семьи. Это по всему видно.
— Они ничего не просили передать?
— Просили. Они сказали, что заедут через час.
— Когда они придут, попросите их наверх.
— Хорошо, мосье Барнс. А эта дама, эта дама не кто-нибудь. Немножко взбалмошная, может быть, но не кто-нибудь.
Консьержка, прежде чем стать консьержкой, держала ларек с напитками на парижском ипподроме. Ее трудовая жизнь протекала на кругу, но это не мешало ей изучать публику в ложах, и она с гордостью сообщала мне, кто из моих посетителей хорошо воспитан, кто из хорошей семьи, кто спортсмен — слово это она произносила в нос и с ударением на последнем слоге. Единственное неудобство заключалось в том, что люди, не относящиеся ни к одной из этих категорий, рисковали никогда не застать меня дома. Один из моих друзей, весьма недокормленного вида художник, который, очевидно, в глазах мадам Дюзинель не был ни хорошо воспитан, ни из хорошей семьи, ни спортсмен, написал мне письмо с просьбой выхлопотать для него пропуск, чтобы он мог пройти мимо моей консьержки, если ему захочется заглянуть ко мне вечерком.
Я поднялся к себе, стараясь угадать, чем Брет пленила мою консьержку. Телеграмма была от Билла Гортона с известием, что он приезжает пароходом «Франция». Я положил почту на стол, пошел в ванную, разделся и принял душ. Когда я вытирался, у входной двери послышался звонок. Я надел халат и туфли и пошел к двери. Это была Брет. За ней стоял граф. В руках он держал большой букет роз.
— Хэлло, милый! — сказала Брет. — Вы не желаете нас принять?
— Пожалуйста. Я только что искупался.
— Вот счастливец — искупался.
— Только душ принял. Садитесь, граф Миппипопуло. Что будем пить?
— Не знаю, сэр, большой ли вы любитель цветов, — сказал граф, — но я взял на себя смелость принести вам эти розы.
— Дайте их мне. — Брет взяла букет. — Налейте сюда воды, Джейк.
Я вышел на кухню, налил воды в большой глиняный кувшин, и Брет сунула в него розы и поставила их на середину обеденного стола.
— Ну и денек выдался!
— Вы не помните, мы как будто условились встретиться в «Крийоне»?
— Нет. Разве мы условились? Значит, я была пьяна до бесчувствия.
— Вы были совсем пьяная, дорогая, — сказал граф.
— Да. Граф был ужасно мил.
— Консьержка теперь в восторге от вас.
— Ну еще бы. Я дала ей двести франков.
— Какая глупость!
— Не свои, его, — сказала она, кивая на графа.
— Я решил, что нужно дать ей что-нибудь за беспокойство вчера ночью. Было очень поздно.
— Он изумителен, — сказала Брет. — Он всегда помнит все, что было.
— Как и вы, дорогая.
— Фантазируете, — сказала Брет. — И кому это нужно? Послушайте, Джейк, вы дадите нам сегодня выпить?
— Доставайте, а я пока оденусь. Вы ведь знаете, где что найти.
— Как будто знаю.
Пока я одевался, я слышал, как Брет ставит на стол сифон и стаканы, а потом я услышал их голоса. Я одевался медленно, сидя на кровати. Я чувствовал себя усталым, и на душе было скверно. Брет вошла в комнату со стаканом в руке и села на кровать.
— Что с тобой, милый? Не в духе?
Она поцеловала меня в лоб.
— Ах, Брет, я так тебя люблю.
— Милый, — сказала она. Потом: — Хочешь, чтоб я отправила его?
— Нет. Он славный.
— Я пойду отправлю его.
— Нет, не надо.
— Да, да, я отправлю его.
— Нельзя же так вдруг.
— Нельзя, по-твоему? Посиди здесь. Он без ума от меня, поверь мне.
Она вышла из комнаты. Я лег ничком на кровать. Мне было очень тяжело.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!