Гнев троллей - Кристоф Хардебуш

Тролли замерли в небольшом укрытии. Керр неосознанно напряг мышцы, приготовившись к атаке. Когда свет двух фонарей упал на Врака, тот вздрогнул совсем чуть-чуть, но гномы мгновенно обнаружили движение.

Они закричали что-то на своем грубом, тяжелом языке. Керр тут же прыгнул вперед, но его опередил Врак, который с диким ревом бросился на врагов. Гномы были мужественными воинами, это нельзя не признать. Они не отступили ни на шаг, выставили оружие и приготовились к бою.

Однако их сопротивление казалось бессмысленным. Врак ринулся сразу в самый центр и двоих просто расшвырял по сторонам, гномы врезались в стены и сползли на пол. Рядом с Керром вперед выскочил Цран и схватил одного гнома, проигнорировав металлический топор, который вонзился в его руку. Не обращая внимания на льющуюся кровь, здоровяк поднял противника и вонзился клыками в его горло. Еще один гном бросился вперед, увернулся от яростного выпада Врака и ударил Црана по ноге, отчего большой тролль зашатался. Тут Керр обнаружил брешь, образовавшуюся между троллями, и нанес когтями удар, полосуя противника, который, истекая кровью, упал без сознания.

Цран медленно пробивался вперёд, но гномы засели за своими щитами и каждую атаку тролля встречали сталью. Рядом со здоровяком бушевал глубинный тролль, и там, где его удары находили цель, гнулся и разлетался металл, трещали и ломались кости. Тем временем двое гномов отступили, укрывшись за щитами, и воспользовались фонарями, чтобы ослепить дитя Анды. Врак взревел в гневе и попытался прикрыть глаза, защищаясь от лучей, но свет больно жег даже нечувствительные глаза Керра.

Снова и снова оружие гномов находило цель, и если Врак особо не страдал от жестоких ударов, то Цран с каждой полученной раной двигался все медленнее. Тем не менее оба спутника Керра наседали на врага и продолжали теснить гномов. Рев троллей смешался с гортанными выкриками гномов, и в воздухе уже висел запах, перекрывающий все остальные, — запах крови.

Керр быстро огляделся и обнаружил то, что искал. Он схватил одного из гномов, которого Врак в самом начале схватки отшвырнул к стене. Металлические доспехи не смогли полностью защитить воина: лицо бородача было измазано кровью, а дыхание было прерывистым. Не медля ни мгновения, Керр бросил раненого вперед через головы его товарищей. Воин в доспехах с грохотом упал на соплеменников с фонарями и повалил их на пол. На мгновение лучи света затанцевали на потолке и стенах, разогнав одни тени и создав другие.

Это был лишь крошечный миг, но Враку хватило. Дитя Анды устремилось вперед, схватило гномов, подняло их и, словно камни, отбросило в сторону. Стена из щитов перед Цраном пошатнулась. Здоровяк тоже воспользовался ситуацией: он откинул одного противника сильным ударом ноги, затем прыгнул в образовавшуюся брешь, ударил кого-то слева и кого-то справа. Керр последовал за ним, прикрывая спину товарища, в то время как Врак добрался до гномов с фонарями и давил их ногами. Под ноги попались и фонари, раздался скрежет металла, а потом наступила полная темнота.

Некоторые гномы попытались отступить, их отход прикрывали другие, которые продолжали упорно держать щиты. Но это было уже бесполезно. Цран и Керр, в молчаливом согласии действуя с двух сторон, смели их защиту. А Врак отправился в погоню за сбежавшими, гонимый диким охотничьим инстинктом, который жил в каждом глубинном тролле. Тролли убивали врагов всех без разбору, пока жажда охоты Керра не была утолена.

— Проклятый свет, — пробормотал Врак, вернувшись.

Керр неопределенно кивнул. Свет был одним из немногих эффективных средств в войне между троллями старых племен и детьми Анды. Гномы тоже быстро узнали, что грубой силе глубинных чудовищ можно очень мало противопоставить, кроме, пожалуй, яркого света, который ослеплял детей Анды и даже мог прогнать их.

Позади себя Керр услышал, как Врак занялся трупами гномов, но не обращал на него внимания. Он натирал серой пастой многочисленные раны Црана. Это была смесь из грибов и лишайников, которая останавливала кровотечение и ускоряла заживление. Керр обработал мазью несколько своих отметин. Врак в этом не нуждался. Раны почти не беспокоили потомство Анды; его кожа уже начинала затягиваться.

Керр поднялся, и Врак с видом победителя подал ему два теплых дымящихся куска, из которых еще сочилась кровь.

— Хватит каши. Теперь снова только свежее мясо.

Керр невозмутимо пожал плечами. Попадалось мясо и получше, чем у гномов, но сейчас времени на охоту за более вкусной добычей у них не было.

Натиоле внутри кипел, но пытался не показывать этого. «Пресное вино и пресные разговоры», — про себя прокомментировал он праздник.

Он больше не удостоил брата и взглядом, отошел от Ионниса и вернулся за стол отца, который как раз в этот момент был увлечен разговором с седовласым влахаком. Стен либо не заметил спора между сыновьями, либо просто проигнорировал его. По крайней мере, внешне он казался спокойным и довольным. Снова и снова гости подходили к его столу, обменивались несколькими словами с воеводой, говорили тосты. Товарищи вспоминали битвы, называли имена погибших, смеясь и плача. При этом очень часто всплывало имя Нати. Подразумевался Натиоле Таргузи, о котором старший сын Стена за свою жизнь наслушался великое множество историй. Лучший друг воеводы, бесстрашный воин, беспечный буян и гуляка, который погиб, когда вместе со Стеном и группой троллей освобождал Висинию и других заложников из рук Цорпада, и который упокоился в одинокой могиле на берегу Маги. Для юного Натиоле это имя представлялось тем грузом, который бросали на весы, когда наследный принц пытался оценивать самого себя. «Разве не достаточно того, что все постоянно сравнивают меня с отцом? — подумал он. — Я — это я, живой; а не тень кого-то в могиле».

Натиоле не участвовал в большинстве разговоров, не мог даже представить себе, что Теремия когда-то была оккупирована масридами. Он не мог и представить другого дома, кроме крепости Ремис, хотя и родился в Мардеве.

Тем временем Стен слегка повысил голос. Он говорил о Висинии.

— Я с трудом поверил своим глазам, увидев ее там, внизу, в пещерах, окруженную целым племенем троллей, — повторял воевода историю, которая стала почти легендой, и при этом его взгляд искал взгляд сына. — Я верю, что она никогда не сомневалась в том, что мы найдем дорогу назад. Пока меня этот трижды проклятый подземный мир и упрямые тролли чуть не свели с ума.

Грустная улыбка отца уколола Натиоле в самое сердце.

Когда трапеза наконец стала близиться к завершению, он быстро поднялся и остановился несколько в стороне. Со своего места он мог спокойно наблюдать за всеми. Отец, казалось, даже не заметил его состояния; он был целиком занят гостями.

Ионнис тоже двигался от одной группы к другой, держался должным образом и находил для всех приветливые слова. Некоторое время Нати наблюдал за младшим братом, затем его взгляд упал на гостью из Дирийской империи, и он заметил, что Артайнис только что тоже наблюдала за ним. Хотя она и опустила взгляд, он был уверен, что перед этим она фактически в упор разглядывала его. До сих пор юноша не тратил на нее мыслей. С тех пор как улучшились отношения с империей, при дворе часто бывали посланники или торговцы, когда это позволяли горные перевалы: горы отделяли Влахкис от золотой империи гораздо эффективнее, чем любые культурные различия.