Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда! - Кристина Юраш

Ничего себе я дала! Надеюсь, я выживу!

- А она у тебя мужская или женская? Банька-то?   - рассмеялся Змий, отбросив волосы назад. Он сделал вид, что пропустил мимо ушей. Но запомнил. – Просто в женскую не пускают! Все визжать начинают. А в мужской не интересно!

Он рассмеялся собственной шутке, не сводя с меня взгляда. Я озадаченно почесала пушистую бородавку.

- Ой, девица – красная! Забыла сказать тебе!  В нашем публичном дурдоме сегодня самообслуживание!  - брякнула я, глядя на роскошные плечи. – Так что самообслужись да спать ложись!

- И что? Даже девиц красных не будет? Не привык я без девиц красных париться! – усмехнулся Змий.

Он смотрел так пристально, что неприятности стали тесниться, чтобы уступить место следующим.  Зрачки Змия превратились в волоски. Мутно-болотные глаза чуть сощурились в улыбке.

Он тряхнул кудрями, и направился в парилку.

Я категорически отказывалась заходить следом! Мне срочно нужна кнопочка «Стирка Змия в деликатном режиме. С отжимом». Чтобы достать его потом вяленького и замотанного. И повесить где-нибудь… На веревочке!  В лучшем случае сушиться!

- Парь! Ищи веник! И парь!  – появилась метровая надпись передо мной.

- Не-а! – замотала я седой головой.  Я пробежала глазами избу, не видя веника. Как вдруг увидала! Обычный, с прутьями!

Невидимая сила заталкивала меня в парилку. Я вцепилась в стол из пенька и сопротивлялась изо всех сил.  Стол оторвался, снося горшки и какую-то кадушку с лягушками. Меня раскорячило в проходе так, что я напоминала кошку, которую несут купаться!

Костяная нога держалась изо всех сил, а длинные когти на руках оставляли борозду.

- Заходи, уже, не бойся! У меня на тебя разве что волосы дыбом встают! А кроме них ничего! – послышался смеющийся голос Змия. – Так что обещаю, что даже приставать не буду! Ты лучше мне про девку ту расскажи!

- Ой, что ж ты прилип, как банный глист! – проворчала я, не зная, что делать. Что-то толкнуло меня с силой  в парилку.

- ПАРЬ! – тонко, но большими буквами намекали мне на ритуал.  В зубах у меня был обычный веник.

Змий сидел на деревянной скамье в царственной позе. Вокруг его бедер было обмотано полотенце. Один конце волочился по полу.

- Не могу ее из головы выбросить! – заметил Змий, подставив кулак под голову. – И что я в ней нашел?

«Проверь его!», - появилась надпись, пока я жалась с веником в углу бани.

Вспомнилась мне бабушка одного моего хорошего знакомого с детской моральной травмой на всю жизнь! До двенадцати лет добрая бабушка сама его мыла.

- Иди сюда, дитятко малое!   Вот тебе мыло щипучее, да веник кусучий! - прокашлялась я, сжимая в руках обычный веник. -  Мой хорошо, а то пойдешь на горшок, станешь пристраиваться, а он и отвалится! Микроб его сгрызет, от грязи отпадет! Да не плачь ты, бабушка пришьет! Оторвет от елки бабушка иголку, обратно пришьет, до свадьбы заживет!

В бане царила тишина.

- Это верхнему, - прокашлялась я, чувствуя, что мне становится ну очень душно. – Мойся Змий- полоскун, по бабам потаскун!

Он прилег на скамью, пока я смотрела на внушительные «крылья» торса.

- Эх! – вздохнула я, зажмурившись и опустив на него обычный веник. Мне хотелось выть.

- Знала бы ты, как я хочу ее, - послышался голос Змия. – Мир сжечь готов, лишь бы ее заполучить! А может, и правда, сжечь? А? Ягиня? Сжечь, похитить, запереть в своих палатах…

- Взять силой захотел? – встали дыбом мои седые волосы.

- Осторожней, Яга со словами! С кем ты меня ровняешь? С Иваном Дураком, который ничего, кроме как косу девичью на руку намотать, не может! – вспыхнул Змий, резко поднявшись. – Чтобы силой девку брать, ума много не надо! Пусть девок обижают те, кто мужика обидеть не могут! Я весь мир обидеть могу. Так что мне с той девки? Что котенка обидеть. Я богатырей валил. А тут девка.

Змий посмотрел на меня, убирая красивое мокрое кольцо золотых волос со щеки.

- Во мне мощи – дубы вековечные вырывать да стены крушить,  - продолжал он, глядя на меня, как на идиотку. – А я всю силу да мощь на девку обрушить должен? Девок, Ягиня, любить надо.  Руки мужику зачем? Не затем, чтобы на женщин поднимать. Затем, чтобы женщин на них поднимать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Говорят, ты губишь их, - осторожно заметила я, вспомнив обрывки разговоров.

- Я гублю? - рассмеялся Змий. – Нет, карга. Губят их речи мои ласковые. Кудри мои золотые губят. Глаза мои змеиные – погибель девичья.  Это все они, окаянные. А я здесь совершенно не при чем!

- Ты, - проскрипела я. – Своих маньяков прибери! Губителей не распускай! А то парить тебя неудобненько!

Мне очень хотелось засунуть ему веник и, не дожидаясь, пока система обнаружит новое устройство и установит драйвера, дать деру куда глаза глядят! Но я мужественно боролась с этим соблазном.

«Блины!!!», - появилось прямо перед глазами. Я поспешила в избу, выдыхая так, словно смерть сопела мне в ушко.

На скамье лежала чистая одежда, а передо мной снова появилось слово «блины». Я подошла к печке, заглянула в нее и вынула сковороду. Тесто стояло в кадушке. Я кое- как ляпнула его на сковородку, отправив в жаркую печь. Обычно, когда я собираюсь что-то печь или запекать, я смеюсь дьявольским смехом и чувствую себя Люцифером, поджаривающим грешников.

- Итак, что мне про девицу расскажешь? – послышался голос за спиной, когда я доставала огромный уродливый и подгоревший блин. Следующий обещал быть не лучше!

Есть два блюда, которые я умею хорошо готовить. Я умею заваривать кашу и вешать лапшу на уши!

- И что за девица? – спросила я, отскребая ножом второй блин и делая его начинкой для первого.

- Повстречал я в лесу  красну девицу, - начал Змий, шурша одеждой. – Так себе, неприметную. Думал, ну перехвачу между красавицами!

Что?! Я почесала пушистую бородавку и решила не доставать свои волосы из блинчика.

- А она, вместо того, чтобы пасть в мои объятия, мне еще и надерзила, - послышался смех. – Ты представляешь, карга. Она мне дерзить удумала. Совсем страх потеряла! Видимо, не знает, кто я!