Версальская история - Даниэла Стил

Работа его была небезопасной и требовала полной самоотдачи,даже самоотречения. Однажды в него в упор стрелял из дробовика отец мальчика,которого Джимми должен был по решению суда передать органам опеки, но, ксчастью, патрон дал осечку. Не раз Джимми доставлял в приемные отделениябольниц детей с переломами, ушибами, ожогами и ножевыми ранениями, а иногдадаже приводил их к себе домой, пока социальная служба подыскивала для малышаподходящий приют. Коллеги говорили, что у него сердце из чистого золота, ноДжимми только отшучивался, утверждая, что только круглый идиот или самоубийцаможет ходить по улицам Уоттса, имея при себе золотые вещи.

Внешне Джимми был типичным ирландцем-брюнетом.

У него были иссиня-черные волосы, светлая кожа, большиетемно-карие глаза и чувственный рот. Его улыбка буквально сбивала женщин с ног,и однажды жертвой этой улыбки пала Маргарет Монэгэн.

Они оба были из Бостона. Джимми и Маргарет вместе учились вГарварде, вместе приехали на Западное побережье после окончания университета.Сойдясь еще на первом курсе, они поженились всего шесть лет назад, причемглавной причиной, почему они официально оформили свой союз, было желаниедоказать родителям, что они давно взрослые, самостоятельные люди. До свадьбы(собственно говоря, никакой свадьбы не было, они просто отправились однажды вмэрию и зарегистрировались) оба утверждали, что брак — это пережиток прошлого ичто им он совсем не нужен, однако впоследствии и Джимми, и Маргарет не разпризнавались друг другу, что им очень нравится быть мужем и женой.

Маргарет была на год моложе Джимми, но он был твердоубежден, что женщины умнее ему еще никогда не приходилось встречать. Другойтакой, как она, не было в целом свете. Маргарет тоже была магистром философии ивсерьез задумывалась о докторской степени. Как и Джимми, она работала с детьмисамых бедных районов Лос-Анджелеса и не раз говорила, что хотела бы усыновитьне меньше дюжины малышей-сирот, вместо того чтобы заводить собственных. В ответДжимми только смеялся, не зная, что сказать; он был единственным сыном своихродителей, в то время как Маргарет была старшим ребенком в семье, где, кроменее, было еще восемь детей. Ее отец и мать жили в Бостоне, но родились они вИрландии, в графстве Корк, и до сих пор говорили с грубым ирландским акцентом,который Маргарет мастерски копировала. Предки Джимми перебрались из Ирландии вШтаты четыре поколения назад; он приходился дальним родственником семействуКеннеди, и Маргарет, узнав об этом, безжалостно и изобретательно дразнила мужа,называя его не иначе как «Мистер Кеннеди Самый Младший», «Джимми-Джон» и «ДжонКеннеди Двадцать Восьмая Вода на Киселе». Впрочем, о его родстве смогущественным политическим кланом она никому не рассказывала — ей простонравилось, как она выражалась, «таскать тигра за хвост».

Предметами шуток Маргарет было не только это действительновесьма отдаленное родство с Кеннеди. Она готова была шутить и смеяться над чемугодно и над кем угодно, и Джимми это очень нравилось. Остроумная, насмешливая,очаровательная, дерзкая до непочтительности, отважная, с огненно-рыжимиволосами, зелеными глазами и миллионом веснушек, Маргарет была женщиной егомечты и его единственной любовью. В ней не было ровным счетом ничего, что быему не нравилось, за исключением, быть может, одного: Маргарет терпеть не моглаготовить и не желала этому учиться. Джимми с самого начала пришлось взять насебя приготовление завтраков, обедов и ужинов, и со временем он стал вполнеприличным поваром, чем втайне гордился.

Он как раз укладывал в коробки кастрюли, сковородки и прочуюкухонную утварь, когда звякнул дверной звонок и в квартиру зашел управляющийдомом. С самого порога он подал голос, чтобы Джимми знал, кто пришел.Управляющему нужно было показать квартиру, и они заранее договорились, чтоДжимми оставит дверь открытой.

Их с Маргарет квартира располагалась в доме на Венис-Бичнеподалеку от океанского побережья и была маленькой, но очень уютной; Маргаретк тому же нравился район.

Венис-Бич был тихим, почти курортным местечком, где всеездили на роликах даже по делам и было рукой подать до пляжа. Но жить здесьдальше Джимми больше не мог.

О том, что квартира освобождается, он известил управляющегонеделю назад. Съехать он собирался в конце месяца.

Куда?.. Этого Джимми пока не знал. Куда-нибудь, лишь бы неоставаться здесь.

Управляющий привел с собой молодую пару — юношу и девушку,которые сказали, что собираются пожениться. На обоих были джинсы, одинаковыефутболки и сандалии.

Джимми они показались совсем юными. Им было по двадцать снебольшим, они только что окончили колледж и приехали на Западное побережье соСреднего Запада. В Лос-Анджелесе им очень нравилось, а квартира привела их вполный восторг. Они только и говорили о том, какой замечательный районВенис-Бич и как славно они заживут в новом доме.

Управляющий представил молодых людей Джимми. Он молча пожалпротянутые руки и снова стал паковать вещи, предоставив им осматривать квартирусамостоятельно.

Она была совсем небольшой, но в очень хорошем состоянии.Небольшая солнечная гостиная, спальня, где едва умещалась двуспальная кровать,ванная комната, в которую с трудом могли втиснуться двое, и кухня — вот,собственно, и все. Но Джимми и Маргарет этого было достаточно. «Есть где лежатьи где сидеть, — говорила она, — а на роликах можно покататься и на улице».Была и еще одна причина, по которой они довольствовались столь скромнымжилищем. Половину квартирной платы — довольно солидной для такой маленькойплощади — Маргарет вносила из собственных весьма скудных средств. На что-тобольшее у нее просто не было денег, и как ни убеждал ее Джимми, что он можетпозволить себе платить и за нее, Маргарет не соглашалась. Для нее это былвопрос принципа. С самого начала совместной жизни они уговорились, что станутделить все расходы пополам, и Маргарет ни разу не отступила от этого правила.

«Я не желаю быть содержанкой, Джимми О'Коннор!» — не раззаявляла она, старательно копируя провинциальный ирландский акцент собственныхродителей, и ее огненно-рыжие кудряшки воинственно подпрыгивали. Джимми обожалее волосы, он страстно хотел иметь от нее детей, чтобы его всегда окружалитакие же огненно-рыжие головы, как у Маргарет. В последние полгода они ужевполне серьезно задумывались о том, чтобы действительно завести малыша, ноМаргарет все никак не могла решить, чего же ей больше хочется — усыновитьнесколько сирот, чтобы дать им шанс в жизни, или завести собственного ребенка.

«Как насчет шесть на шесть? — бывало поддразнивал ееДжимми. — Шестеро наших, шестеро приемных?»

Впрочем, он шутил лишь наполовину, и, поняв это, Маргаретоднажды совершенно серьезно заявила ему, что она, так уж и быть, позволит емусодержать дюжину малышей, раз она сама не может себе этого позволить.Финансовый вопрос был действительно больным для нее, однако довольно часто онивместе мечтали о пяти или даже шести малышах.

— У вас газовая плита? — с улыбкой спросиладевушка, заглядывая в кухню. Она была довольно мила, и Джимми кивнул, боясьпоказаться грубым. — Это отлично! Обожаю готовить!