Фантом. Последние штрихи - Томас Тессье

что-то большее, настолько значительное, что он не в состоянии это понять. Нед задрожал всем телом.

– Есть тут кто?

Его голос прозвучал обреченно, и он возненавидел его, как только услышал.

Потом свет внезапно пропал. Он не потух медленно, не исчез постепенно. Вот он был, а в следующую секунду исчез. Это даже больше расстроило Неда, потому что он увидел какое-то ужасное подтверждение своих страхов. То, что он видел, вовсе не было ничем. В этот раз он не пострадал, но какая разница? В его мир было совершено вторжение. Он видел свет, не похожий ни на один свет на земле. И этот свет окружил его, но не поглотил.

Пока не поглотил.

5. Сказки Олд-Вудс

– Мутный?

– Ась?

– Есть такое имя – Обловщик?

– Конечно, есть.

– Правда? И что оно означает?

Мутный восседал на своем ящике рядом с кучей покрышек. Он пытался починить найденные где-то электронные часы. Часы были подключены к удлинителю, другой конец которого скрывался в рыболовной лавке. Секундная стрелка крутилась, но минутная и часовая застыли на десяти минутах третьего. Мутный отложил упрямый прибор в сторону и посмотрел на Неда.

– Зачем тебе это знать?

– Просто я никогда раньше не слышал такого имени.

– Ты никогда его не слышал, но хочешь знать, что оно означает?

– Ну, Лузгарь как-то раз его упомянул.

– Лузгарь, значит, упомянул. – Мутный снова принялся за часы. Сломанные стрелки двигались под пальцами, но сами по себе работать отказывались. – Конечно, Лузгарь упомянул, потому что он сам и есть обловщик.

– Правда?

– А то!

– А что это – «обловщик»?

– Что такое «обловщик»? Головастик, ты правда ничего не знаешь?

– Не-а.

Мутный снова отложил часы. Его лицо приняло выражение, как будто ему приходится объяснять, сколько будет два плюс два. Вообще-то, он был рад отвлечься, так как понимал, что с чертовыми часами у него ничего не получается.

– Обловщик – это человек, который облавливает. Ну то есть бродит по болотам и ручьям и ловит, что под руку подвернется. Например, раков…

– Мы ловили раков с Лузгарем.

– Видишь? Ты облавливал, но не знал об этом.

– Что еще он ловит?

– Да что угодно. Раков, сома, ондатру, норку, да любую тварь, которую можно поймать в капкан или на крючок или просто стукнуть по голове. Ныряет за крабами или ловит угрей на удочку, и все в таком духе. А еще кармановую черепаху выманивает, этим обловщик тоже иногда занимается.

– Кармановую?

Мутный энергично закивал.

– Их здесь полно. Но чтобы их выманить, нужно спеть и станцевать особым образом. Она высунет голову, и сразу хватай, но осторожно, чтобы она тебя не укусила. Большая кармановая черепаха легко откусит твой маленький пальчик.

– Так ты про каймановую черепаху.

– Верно, кармановую.

Мутный нерешительно потыкал часы пальцем, словно опасаясь, что прибор набросится на него.

– А ты сам обловщик, Мутный?

– Я занимаюсь этим по выходным, как Бабушка Мозес[4]. Я обловщик на полставки, ловлю живность, когда больше нечем заняться. А у Лузгаря ловля в крови. Настоящий обловщик.

– Лузгарь, конечно, много пива пьет. – Нед сам не понял, зачем сменил тему. Наверное, привычка Лузгаря передалась и ему.

– Он любит пиво, – согласился Мутный.

– Но ты его не пьешь, ведь так?

Чернокожий старик возмущенно взглянул на него и пробормотал:

– О Боже, нет, нет, я совсем не пью, нет, больше нет.

Он взял часы в руки и принялся их изучать, словно это был примечательный артефакт инопланетной цивилизации.

– Почему?

– Что почему?

– Тебе не нравится пиво и все?

Мутный снова обратил внимание на мальчика.

– Даже не начинай, Головастик. В прошлом я постоянно пил. Нравилось ли мне пиво? Я его обожал. Выпивал при любой возможности. Когда ты молод, то тебе кажется, что можно делать все, что угодно, и не думать о последствиях. Но был у меня один друг, Юстас Боггз. Но все называли его Жалким. Правда. Жалкий Боггз. И однажды с ним произошел несчастный случай. Не помню точно, что случилось, но старина Жалкий потерял обе ноги и не мог больше ходить. И он стал по-настоящему жалким. Не покидал своего дома, большую часть времени проводил в кровати. А жена у него была та еще мегера. Мэрилу Боггз. От ее воплей у них дома обои в трубочку скручивались. Она все не унималась: Жалкий то, Жалкий это. А бедняга Жалкий был вынужден все это выслушивать. Не знаю почему, но мне нравился этот неудачник. Мы с ним давно были знакомы. Поэтому я часто приходил к нему, приносил газету, рассказывал последние новости, анекдоты, всякие сплетни. Другим было на него плевать, так что только я связывал его с миром снаружи. И у нас был небольшой секрет. Каждый раз я приносил ему бутылку виски, завернутую в газету, чтобы Мэрилу не видела, и Жалкий мне за нее платил. Иногда он давал мне десятку, иногда двадцатку, и сдачу не требовал. Нас обоих эта сделка устраивала. Ему досталась куча денег в качестве компенсации за несчастный случай, так что он их не считал. Сначала мне эта идея не очень понравилась, и я спросил у него: «Жалкий, разве врач не запретил тебе пить алкоголь?» А он ответил: «Ничего подобного мне врач не говорил. Мне жена запрещает пить, но она же не врач». Так что это Мэрилу не хотела, чтобы он пил. Но что еще ему оставалось? Без ног он не мог никуда пойти. Вот я и помогал ему. Не знаю, что он делал со всем этим виски, может, цветы поливал, но я ему доставлял новую бутылку каждый божий день. Только представь. У нас была налаженная схема. Но потом все прекратилось.

– Почему?

– Он умер, черт возьми. Свалился с кровати прямо на пол, и лежал там, мертвый, с бутылкой виски в руке. Мне рассказывали, что он ни капли не пролил. Может, доктор кому проболтался… но я слышал, что печень его была размером с баскетбольный мяч. Вот тогда я и бросил пить, раз и навсегда.

– Ого, с баскетбольный мяч!

Мутный рассмеялся:

– Да, это наверняка его убило, а я выучил свой урок. Я никогда в жизни столько не зарабатывал и своими руками убил гуся, несущего золотые яйца. Если б я мог вернуться назад, то уговорил бы Жалкого пить поменьше, чтобы мы оба могли получать удовольствие от ситуации чуть-чуть подольше. Но есть кое-что, что я так и не узнал.

– Что?

– Куда он девал пустые бутылки? Каждый день я приносил ему новую, но он никогда не возвращал мне пустую тару.