Молдавский старец Паисий Величковский. Его жизнь, учение и влияние на православное монашество - Сергий Иванович Четвериков

растерялся от этой неожиданной встречи, что не мог выговорить ни одного слова. В его голове была только одна мысль, что если этот человек захочет, он может задержать Петра и увезти его на родину. Между тем знакомый, продолжая приветливо разговаривать, привел их к себе на квартиру и приказал подавать обедать. От страха Петр за обедом ничего не ел. После обеда прощаясь с гостями, знакомый просил Петра заходить к нему почаще. Таким образом тайна Петра стала известна его товарищу. Узнав о его бегстве от матери, товарищ не переставал восхищаться им за его решимость покинуть мiр. При этом он рассказал, что до своего приезда в Любечский монастырь, он долго жил в Полтаве, в школе при соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы, и хорошо помнит мать Петра и его родных, и даже его самого, но ему и в голову не могло придти, что Петр скрывается в Любечском монастыре. Все эти похвалы и разговоры товарища были очень тягостны Петру. Он видел, что ему не удалось скрыться от людей. Боясь, что его задержат и отправят в Полтаву, он решил в тот же день покинуть Чернобыль. Не теряя времени, он пошел в ближайшую церковную школу разузнать, нет ли там человека идущего на Украину. Такой человек нашелся: это был монах, уходивший в тот же день на юг. Петр стал упрашивать его взять с собою и его с товарищем. Монах с неохотою согласился и велел им приходить поскорее. Петр поспешил на свою квартиру, но товарища там не было. Подождав его немного и видя, что время идет, Петр поспешил вернуться в школу один и застал монаха уже выходящим в дорогу. В течение многих дней они проходили сплошными лесами, приближаясь к Украине.

В это время правобережная Украина находилась в очень печальном состоянии. Ей приходилось много терпеть от религиозного фанатизма и иезуитов и униатов. «Трудно вообразить, пишет в своей истории церкви архиепископ Черниговский Филарет, все жестокости, какие в то время причиняли православным. Православных священников привязывали к столбам, били плетьми, сажали в тюрьмы, морили голодом, рубили саблями пальцы, ломали руки и ноги. Кто и затем еще оставался в живых, но не хотел унии, того выгоняли из домов. На монастыри днем делали нападения, грабили и жгли их, монахов терзали, как могли, часто убивая. Деревенских обывателей и мещан мучили бесчеловечными пытками, чтобы сделать униатами. Православный народ, как овец, гоняли в костел или в униатскую церковь. Во время самого чтения Евангелия, входил в православный храм приказчик, бил народ плетью и гнал его как скот из хлева. Многие претерпевали разорение домов, мучительные побои, а другие и саму смерть. В Киев, в центре религиозной жизни края, ежедневно поступали жалобы насильно обращаемых в унию православных жителей юго-западного края. Туда приезжали под защиту митрополита изгнанные из приходов униатами, лишенные крова и имущества, часто жестоко оскорбленные, или изувеченные сельские священники; являлись на поклонение киевским святыням, несмотря на запрет властей и мимо польских военных кордонов, многочисленные толпы богомольцев, приводившие в ужас рассказами о страданиях, претерпеваемых ими на родине из-за верности православию. В защиту веры и народности поднялись гайдамаки. В начале 18 века гайдамацкое движение в правобережной Украине было уже в полном ходу, все более и, более усиливаясь к половине столетия. Для поимки и усмирения гайдамаков польское правительство посылало войска. Эти военные команды были тяжелым бременем для народа и еще более усиливали смуту». Одно из самых сильных гайдамацких движений было в 1734 г., т. е. всего только за пять или шесть лет до описываемого нами странствования Величковского. Вот по какой стране, и при каких тревожных обстоятельствах приходилось совершать свое путешествие юному искателю истинного монашества.

Через несколько дней странствования Петра постигло несчастье: от долгой и непривычной ходьбы у него разболелась левая нога и опухла от ступни до самого колена, так что он двигался с большим трудом и должен был часто останавливаться для отдыха. Его спутник сердился и не раз хотел бросить его и только слезные мольбы Петра удерживали его от этого. Так мучились они много дней, пока больная нога не окрепла.

Наконец, они пришли в один «скиток», расположенный над Днепром, ниже Киева и называвшейся Ржищев. Здесь постигла Петра новая и очень тяжелая болезнь. Стоило ему только поесть чего-нибудь, как у него начиналась сильная рвота. Через месяц он так исхудал и ослабел, что едва мог ходить. Тогда он стал горячо молиться Богу, чтобы ему не умереть в этом месте. В это время три странника монаха, проживавшие в этом скиту, задумали идти в Молдавию. Петр стал просить взять и его с собою. Видя его слабость, монахи не хотели брать его, но наконец уступили его неотступным просьбам. С большим трудом вышел Петр из скита, но как только поднялся в гору, где было открытое место и свежий воздух, сразу же почувствовал себя здоровее. В тот же день их застигла в поле страшная гроза. Спутники Петра побежали вперед, чтобы поскорее добраться до какого-нибудь жилья. Слабый Петр не поспевал за ними и был застигнут проливным дождем с громом и молнией. При этом выпал еще и крупный град, величиною с орех, и покрыл все поле и на четверть аршина. Промокнув насквозь, Петр только поздно ночью добрался до того села, где укрылись его товарищи.

Переночевав в одной хате, Петр на другой день отыскал товарищей, остановившихся в школе у дьячка. Увидев Петра здоровым и невредимым, они очень обрадовались. Затем они стали расспрашивать дьячка, каким путем им надо идти в Молдавию? Услышав этот вопрос, дьячок сказал: «Не советую вам, святые отцы, идти туда. Теперь по всем дорогам ездят у нас солдаты для поимки разбойников и, если вы попадете им в руки, они могут вас жестоко обидеть из ненависти к нашей православной вере. В нашем селе недавно был такой случай. Бывший передо мною дьячок, опасаясь доноса со стороны гонителя православной веры, читая за литургией символ веры, произносил в восьмом члене так: И в Духа Святого, Господа животворящего, иже от Отца истинна исходящего, – и этим произношением некоторое время вводил униатов в заблуждение. Однако со временем на него все-таки донесли помещику, что он читает символ веры не по их обычаю. Узнав об этом, помещик пришел в ярость и, взяв с собою солдат, вошел в церковь незадолго до чтения символа веры. Когда же тот блаженный дьячок вышел на середину церкви и стал читать символ веры, помещик подошел к нему вплотную и