Рыцарь в Старшей школе. Том 5 - Дмитрий Ш.

Несмотря на наличие свободных мест в первой половине класса, которые, почему-то, все оказались заняты, нас отправили в самый конец. На последний ряд, что всех устраивало. И классную руководительницу, и старосту, и одноклассников, и, как ни странно, нас. Особенно пробудившегося гоблина, который уже испытывал к этим ребятам любовь, гастрономического типа.

Если наши новые «друзья» думали, что этим нас как-то заденут или расстроят, то они глубоко ошибались. Нет, конечно, как магистру мне снисходительно позволили занять первый ряд, из уважения к… рангу, но и только. Поблагодарив за заботу, ничуть не смущаясь присоединился к своим напарницам. Чем заработал маленький плюсик к уважению со стороны некоторых французских учеников.

Стоит сказать классной руководительнице спасибо. Выдав пачку тестов, для определения нашего уровня знаний, она не стала с первого же дня требовать от новичков столько же, сколько со своих подопечных. Которые серьёзно готовились по совсем другой учебной программе. Не вызывала нас к доске. Не задавала каверзные вопросы. Не ставила баллы. Дала время на адаптацию. Позволив, для начала, посмотреть со стороны за процессом обучения школьников Сент-Лоран. Иначе бы мы закономерно опозорились. Даже в точных науках, правила которых хоть и едины для всех континентов, но в этой школе программа обучения опережала нашу на несколько разделов. Да ещё и углубленно их разобрав. Чувствую, придётся серьёзно поднапрячься за учебниками, чтобы не ударить в грязь лицом. Или же собирать насмешки и дальше. Неприятное открытие.

Несмотря на не слишком приветливую встречу, на перемене одноклассники вновь проявили к нам повышенное любопытство. К моим напарницам подошли знакомиться несколько француженок из рядового состава класса, если можно так сказать. Лидеры предпочли сохранять дистанцию, пока не выяснится, — что мы из себя представляем? Стоит ли налаживать отношения или лучше продолжать делать вид, будто мы статисты с заднего ряда? С которыми, таким как они, лучше не дружить, чтобы не уронить свой авторитет.

Со мной ситуация сложнее. Будь я французом, то за счёт своего высокого ранга заслужил бы совсем иное отношение. Став объектом притяжения. Однако я англичанин, а значит, по умолчанию, давний соперник и конкурент. Противоречий между Англией и Францией за спорные области, вроде Нормандии, Мэна, Анжу, всегда хватало. Не говоря уже о разделе морских границ, торговых путей и заморских территорий. Да что там, даже взаимные притязания на престол до сих пор не были толком урегулированы. Поэтому наши страны то дружили, то враждовали, то заключали союзы, то мелко гадили друг другу посредством дипломатии, но при этом почти всегда продолжали активно торговать и договариваться. А куда деваться? Мы же близкие соседи и партнёры. Так что моё происхождение, в широком смысле, для французских аристократов стало камнем преткновения. Когда и хочется, и колется, и непонятно как быть?

Впрочем, это не мешало одноклассникам попытаться меня осторожно «прощупать». Всё же магистр, как ни крути, заметная величина. Поэтому, сидящие поблизости ученики, принялись аккуратно меня расспрашивать, каково это парню учиться в школе Святой Анны? Много ли у меня подруг? Было ли уже что-то с ними? Как наши леди себя ведут? Как одеваются? Чем занимаются? Как относятся к моему происхождению? Хороша ли школа?

Несколько француженок, делая вид, что им это нисколько не интересно, «навострили ушки». Не став изображать кирпичную стенку, чтобы не прослыть нелюдимым и не стать изгоем, с удовольствием принялся за рассказ, наполненный красочными эпитетами и сравнениями. В котором я изображал себя неприступным, тёмным героем, отвергающим бесчисленные ухаживания и признания в любви. Тем, за которым бегали толпы сходящих с ума поклонниц, засыпающих меня мешками писем. Не знающим себе равных ни в бою, ни в постели. Хотя последнее, всего лишь слухи и домыслы, распускаемые злыми языками завистниц. О том, что я непревзойденный и неутомимый любовник. Настолько, что могу ненароком убить свою партнёршу. Грубо говоря, затрахать до смерти. Или свести с ума от наслаждения. Об оргиях в мужском общежитии Святой Анны. О частых вызовах туда медицинских бригад. Так вот, всё это гнусная ложь. Я открыто заявляю, что, по-прежнему, придерживаюсь правил трёх НЕ. Не было! Не помню! Не докажете!

Настолько увлёкся рассказом, искусно мешая правду и вымысел, местами их гротескно преувеличивая, что не заметил, как в классе стало очень тихо. Глаза изумлённых французов округлились. На их лицах легко читалась недоверчивость и потрясение. Если бы я «придержал лошадей» и был более скромен, то эту историю можно было бы принять за обычное бахвальство или шутку. А так, выходило, либо я откровенно врал, не заботясь о том, что на этом попадусь, либо… они очень сильно меня недооценивали.

— Если что, я вам этого не говорил, — по секрету, громким шёпотом поведал обалдевшим парням.

Если они хотели поставить меня в неудобное положение или смутить, то сильно промахнулись с выбором цели. Понятно, что сразу в эту историю никто не поверит, но сомнения-то останутся. Я в достаточной мере запутал слушателей. Не пройдёт и нескольких дней, как французы сами додумают несуществующих деталей этих небылиц, в которые охотно поверят. Теперь присвоить мне какое-нибудь дурацкое или смешное прозвище будет не так-то просто. Оно получится либо хвалебным, либо откровенно оскорбительным, за что можно заслуженно пострадать.

Кроме того, эту тему теперь постараются по-быстрому замять, как слишком неприличную и вызывающую. Открыто такое обсуждать, при дамах, не принято, о чём староста класса уже сделала нам строгое замечание, бросив угрожающий взгляд на одного из засмеявшихся учеников. Мигом заткнувшегося. Видно, что старосту не только уважали, но и боялись.

Не сомневаюсь, в ближайшее время одноклассники начнут усердно собирать обо мне информацию. Подключать «юбочное радио». Рыться в «жёлтых страницах» интернета. Желаю им удачи. Тот, кто первый додумается назвать меня хвастуном или лжецом, сначала получит вызов на арену, а потом по зубам или «колокольчикам». В зависимости от моего настроения. Думаю, где-то на третьем-четвёртом стороннике движения «Я и суицид», больше меня провоцировать не рискнуть. Как и задавать каверзные вопросы.

Можно было поступить по-другому, намного проще. Бросить вызов лидеру класса, среди парней. Победа над ним позволила бы мне установить свои правила игры. Избегая большинства неудобных ситуаций. К сожалению, этот путь подразумевал занять место побеждённого «короля», чего мне сильно не хотелось. А так, уже к концу занятий большинство одноклассниц, даже если не будет говорить об этом вслух, думать-то им никто не запретит, замучаются искать ответы на вопросы: «Правду ли он сказал? Если да, то как это проверить? А лучше, сравнить.» Тут как в