Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– Сейчас он живет в полном уединении на одном из островов Карибского моря. Мы уже навели кое-какие справки, но пока что ничего определенного. Ты получишь все, что у нас есть.

– Премного благодарен. Это огромный район, в котором великое множество островов.

– И помни, если Скофилд жив, ему сейчас уже за шестьдесят, так что он, скорее всего, здорово отличается от фотографии из личного дела.

– Беовульф Агата. На мой взгляд, очень глупое имя.[15]

– Не знаю, по-моему, оно ничуть не хуже имени Змей, которое мы дали Талейникову. Да, кстати, когда ты работал в Ташкенте, твое кодовое имя в переводе с узбекского было Распределительный Вал, Котенок.[16]

– О, Фрэнк, только не это.

Гидросамолет совершил посадку на водную гладь порта Шарлотта-Амалия на острове Сент-Томас, самом крупном из цепочки принадлежащих Соединенным Штатам Виргинских островов. Он подрулил к заставе береговой охраны на левой стороне пирса, и Камерон Прайс спустился по шаткому трапу на причал. Его встретил молодой начальник заставы в белоснежном мундире.

– Добро пожаловать в Шарлотту-Амалию́, ударение на последний слог, – сказал офицер-моряк, пожимая ему руку, – и если вы хотите, чтобы вас здесь считали своим, произносите это название именно так.

– Я на вашей стороне, лейтенант. С чего мне начинать?

– Ну, во-первых, вам отведено место в домике номер 1869, это отсюда прямо вверх. Ресторан у нас чертовски хороший, и парень, которому он принадлежит, в прошлом работал в вашем ведомстве, так что он будет держать язык за зубами.

– В прошлом – это не внушает мне особого доверия…

– Положитесь на мое слово, сэр. Он был нашим представителем от Агентства международного развития[17]во Вьентьяне, и Управление за былые заслуги осы́пало его деньгами с ног до головы. Как вы полагаете, на какие средства он купил гостиницу?

– В таком случае, ему цены нет. У вас есть что-нибудь для меня?

– Несколько лет назад Скофилд свернул здесь свое небольшое дело – у него было судно, которое он фрахтовал, – и перебрался на британскую Тортолу. Там он тоже долго не продержался, но у него по-прежнему остается на Тортоле почтовый ящик.

– Из чего следует, что он регулярно наведывается туда за почтой.

– Или присылает человека с ключом. Скофилд ежемесячно получает чек от пенсионного фонда и, предположительно, запросы на свои услуги, если таковые приходят.

– Значит, он до сих пор выходит в море?

– Но только под новым названием, «Карибская Тортола». Если хотите знать мое мнение, сделано это для ухода от налогов, что на самом деле довольно глупо, потому что за последние двадцать пять лет Скофилду не начислили ни цента налогов.

– Ребята, привыкшие работать в глубоком подполье, с годами не меняются. Где он сейчас?

– А кто знает?

– Его никто не видел?

– Нет. Хотя мы поспрашивали людей. Разумеется, осторожно, не привлекая внимания.

– Но кто-то же должен забирать почту…

– Послушайте, сэр, ваш запрос пришел всего восемь дней назад. У нас есть друзья на Тортоле, – продолжал лейтенант береговой охраны, – но и у них нет никаких зацепок. Тортола – крошечный островок площадью около двадцати квадратных миль с населением примерно десять тысяч человек, в основном местных и англичан. Главное почтовое отделение находится в Роуд-Тауне; корреспонденцию туда доставляют от случая к случаю, и почтовые работники бо́льшую часть времени на службе просто спят. Я не в силах изменить привычки, рожденные жизнью в тропиках.

– Не заводитесь, я просто задал вопрос.

– Я и не завожусь, просто меня охватывает отчаяние от собственного бессилия. Если бы я смог помочь вам чем-либо существенным, это благоприятно отразилось бы в моем послужном списке и, возможно, мне удалось бы выбраться из этой про́клятой богом дыры. Но я бессилен. Какими бы ни были мои устремления, этот сукин сын Скофилд просто исчез.

– Об этом не может быть и речи, лейтенант, раз у него есть почтовый ящик. Весь вопрос только в том, чтобы за ним наблюдать.

– Прошу меня простить, мистер Прайс, но никто не позволит мне покинуть заставу и торчать на Тортоле.

– Это слова офицера и джентльмена, молодой человек. Но вы могли бы кого-нибудь нанять для этой цели.

– На какие шиши? Бюджет у нас такой скудный, что мне приходится звать на помощь добровольцев, когда эти чертовы катамараны не могут самостоятельно выбраться на берег!

– Прошу прощения, я забыл. Эти решения принимают бюрократы. Вероятно, они считают, что Сент-Томас – это владения католической церкви на Тихом океане… Поостыньте, лейтенант, у меня есть свои рычаги давления на тех, кто сидит в кабинетах и носит костюмы с галстуками. Вы поможете мне, и я помогу вам.

– Каким образом?

– Устройте мне перелет на Тортолу, но только так, чтобы никто не задал никаких вопросов.

– Это будет проще простого.

– Я еще не кончил. Направьте один из своих катеров к причалу Роуд-Тауна, и прикажите капитану выполнять мои распоряжения.

– А вот это уже будет очень сложно.

– Я получу все необходимые разрешения. А для вашего послужного списка это будет совсем неплохо.

– Будь я проклят…

– Будете, если откажетесь мне помочь. За работу, лейтенант! Нам нужно развернуть свою лавочку. Организовать связь и позаботиться об остальном дерьме.

– Вижу, вы настроены серьезно.

– Молодой человек, иначе в нашем деле нельзя. Не забывайте об этом, особенно сейчас.

– Что именно вы здесь ищете?

– Некоего человека, которому известна вся правда об одной старой истории, получившей продолжение, – и это все, что нужно знать вам.

– Да, черт возьми, из ваших слов я мало что понял.

– Лейтенант, уверяю, мне известно ненамного больше, чем вам. И все так и останется, если я не разыщу Скофилда. Помогите мне.

– Разумеется, я сделаю все возможное. Если хотите, я могу доставить вас на Тортолу на одном из наших катеров.

– Нет, благодарю покорно. За всеми причалами внимательно следят, иммиграционные службы работают достаточно дотошно – это все следствие ухода от налогов, о чем вы сами говорили. Не сомневаюсь, вы сможете подсказать мне какой-нибудь грунтовый аэродром или участок побережья, пригодный для высадки, которые находятся вдали от торных путей.