Зашифрованная жизнь - Сергей Соболев

Кое-как он перебрался в освободившееся кресло пассажира. И тут же выбрался вслед за ирландцем из джипа. Пригибаясь, преодолел несколько шагов до насыпи – вернее, это был покатый склон предмостья. Пальба вокруг шла несусветная, бешеная! Над лентой шоссе кружила свинцовая метель. Кто по кому стреляет, где именно находятся «свои» и «чужие», понять было невозможно!

Неподалеку – чуть позади и выше – что-то лопнуло. Следом осыпало мелкой каменной крошкой… Иван перекатился на спину; теперь ему был виден небольшой, метров двадцать длиной, бетонный мост дорожной развязки. На мосту – это то, что он мог разглядеть снизу, со склона насыпи, – стоит «Хамви» и еще один их транспорт. Именно по ним, по какой-то из этих двух машин, очевидно, метил «дух», сделавший выстрел из «РПГ»!

Граната попала в нижний край мостового перехода и, ковырнув железобетонную конструкцию, не причинила особого вреда ни мосту, ни транспортам, стоящим на нем. Но тут же по верхушкам двух бетонных «быков», поддерживающих мостовое перекрытие с этой, «западной» стороны шоссе, откалывая бетонную крошку, стеганула очередь… Вот это уже бьют явно из крупнокалиберного! Похоже, это не мелкая вылазка местных «духов», а хорошо спланированная акция.

А вот и ответ: сверху, от моста, чуть наискосок, в направлении апельсиновой рощи ударила длиннющая очередь. Тот, кто работал за прикрытым полукруглым щитом пулеметом «М60», укрепленным на крыше M998 HMMWV, определенно боеприпасов не жалел. Следом из пикапа «Tойота», из бронированного кузова, где на треноге закреплен такой же «М60», тоже ударили очереди…

Иван вполз на насыпь, осторожно высунул голову. Сквозь истончившуюся, прошитую очередями, проредившуюся дымку тумана теперь ему была видна полоса цитрусовой рощи – до полукилометра шириной. Эти фруктовые сады тянутся параллельно той дороге, по которой они только что ехали вплоть до идущего перпендикулярно хайвея. Сразу за рощей – насыпь; там проходит ветка железной дороги. Еще дальше видны коричневато-серые коробки зданий. Кажется, это бывшие склады и пакгаузы местных компаний, торгующих фруктами… Видна отсюда частично и лента шоссе, которую американцы прозвали Блю Бэйб Хайвей. На шоссе, кроме тех двух транспортов, включая «Хамви», что остановились на мосту, замерли еще шесть или семь машин из состава их колонны, разорванной на две части действиями из засады…

Оттуда, от хайвея, палили и по роще! И по насыпи ветки! И даже, как показалось, по верхним этажам находящихся за железнодорожной насыпью зданий, которые выглядели заброшенными!.. Стреляли и из машин, через опущенные боковые стекла, и из укрытий, в качестве каковых сотрудники AG использовали все те же «легкобронированные» транспорты и бордюры.

Роща вся вскипела от выстрелов. Пулеметные и автоматные очереди буквально косили ядовито-зеленую листву; резали, как серпом, сами низкорослые деревца, обильно увешанные спеющими плодами.

Иван выпустил длинную, в половину рожка очередь, метя по ближнему краю рощи, до которого от насыпи всего метров сто пятьдесят… Стрельба то стихала, то вспыхивала с новой силой. Козак расстрелял по «зеленке» остаток рожка. Перевернул сдвоенный магазин, зарядил непочатый рожок. Заметив краем глаза движение, повернул голову вправо.

На насыпь вскарабкался Шкляр. Залег чуть правее, метрах в пяти.

– Васыль, наблюдай за ближним краем рощи! – крикнул ему Козак. – Они отходят… но мало ли что! А я спущусь под мост, узнаю, как там и что!

– Та пiшов ти… – огрызнулся западенец. – Хто ти такий, щоб тут командувати!

Козак спустился с невысокой округлой насыпи и побежал к машинам. Возле подбитого «Хамви», из которого клубами валил дым, суетилось с полдюжины сотрудников… Здесь же, под мостом, стояли еще три транспорта: черный «Джип Коммандер» с битым, заметно помятым передком, «Дефендер» – тот самый, что шел впереди, – и кирпичного цвета пикап «Тойота» – эта машина шла замыкающей в колонне.

Козак увидел, как двое, мулат и О’Нил, суетятся вокруг третьего – его только что извлекли из «Хамви» через левую заднюю дверь. Мулат весь перепачкан кровью, на грязном, закопченном лице застыла гримаса то ли боли, то ли ярости. Иван подумал было, что эти двое вытащили из поврежденного «Хамви» старшего. Но – ошибся…

– Fuck!! – донеслось справа, оттуда, где возле лежащего на шоссе человека в дождевике присели на корточки двое сотрудников. – За каким хреном все тут собрались?! А ну кончайте себя вести, как проститутки на панели! Кто на прикрытии? Что за бардак!..

Голос Козак узнал сразу. А вот признать в закопченном, перепачканном в крови сотруднике чистюлю и педанта Сэконда… Это была нелегкая задачка.

– Пригнись, мать твою! – рявкнул Сэконд, глядя на Козака налитыми кровью глазами. – Побереги черепок, чувак, он у тебя один!

– А-а… так вы живы?

У Сэконда и правда лицо было таким, словно он восстал из мертвых. Показалось даже, что сквозь поры кожи на его лице течет кровавый пот…

– Да, как видишь! – Сэконд оскалил белые острые зубы. – К сожалению для некоторых. Сначала «духи» пощипали, а потом свои едва не укокошили!

– А этот… Бойко? Он мертв?

Сэконд сделал жест, как будто собирался отбросить полу плаща, прикрывающего голову лежащего на дорожном покрытии сотрудника… Но в последний момент – передумал.

– Готов! В грудь попали… долбаные «духи»! Но этот – не Bojko.

Иван удивленно уставился на старшего. А где же тогда Бойко? Что с ним? И что за человек лежит на шоссе?

– Вот что! – почти спокойно произнес старший. – Надо продержаться еще несколько минут. Я вызвал поддержку от ФОБа. Это ты стрелял по духам?

– Да, босс. Там, на насыпи, Шкляр остался!

– Возьми с собой еще этого долбаного Bojko. – Сэконд махнул рукой в сторону «Хамви». – Не давайте «духам» высунуться из рощи! Чего-то они сегодня злые… как с цепи сорвались. Понятно?

– Да, босс!

– А я сейчас еще раз свяжусь с базой. А потом сам к вам поднимусь… Ну или О’Нила пришлю с подмогой. Ну все… давай двигай!

Козак нашел Петра Бойко возле джипа. Человек, которого Иван уже мысленно записал в покойники, достав из салона аптечку, пытался самостоятельно забинтовать себе кисть левой руки.

– А, це ти… – процедил западенец. – Ти ж мене за малим не вбив![30]

Иван молча осмотрел руку. Ерундовое повреждение: разодрана кожа между большим и указательным пальцем. Мигом нашлепнул пластырь; сверху, крест– накрест, закрепил еще один. Вспомнив о задании, спросил:

– Ты как, Петро… боеспособен? Приказано взять тебя и дуть на насыпь!

– А менi нiхто такого наказу не давав! – отрезал Бойко. – Пiйду зараз до iрландця та сам спитаю…

Зло посмотрев на Козака, он взял с переднего правого сиденья «хеклер», повесил его на плечо и поковылял, держась за грудь и припадая на правую ногу, туда, где возле «Хамви» хлопотали О’Нил и еще несколько «старичков».