Погружение в отражение - Мария Воронова

Советская власть с партийными органами как бы противоположны монархии, являются ее антиподом. Как бы власть народа и из народа. Только вот высшая властная и особенно партийная верхушка так же недосягаема для простых людей, как была царская семья и высшая аристократия. Они – небожители и должны оставаться такими в глазах обывателей.

Пусть Еремеев – чудовище, но он номенклатура. Член клана высших, значит, чудовищем быть не может.

Значит, его придется оправдать. Обречь на смерть новые жертвы, потому что маньяк не способен остановиться. А заодно окончательно вбить гвоздь в гроб карьеры принципиального следователя.

Ирина вздохнула. Кой черт занес ее на эти галеры? Зачем не сиделось в районном суде, где такие процессы бывают раз в жизни, а чаще никогда?

Эх, выпала она из реальности, забыла, как делаются дела и, как ворона из басни, наслушавшись льстивых речей, выронила свой сыр.

Разве видела она хоть один профессиональный взлет, состоявшийся благодаря личным качествам и высокой компетентности? Так почему решила, что в ее случае это сработает? Почему забыла, что без должной поддержки ты являешься всего лишь разменной монетой, пешкой в чужой игре?

Ирина с тоской посмотрела на толстые папки дела, которое предстояло внимательно изучить. Может, ну его? Она же учится в заочной аспирантуре, так почему бы не попроситься у научного руководителя на должность ассистента? Деньги там смешные, конечно, но зато душевное спокойствие и никакой ответственности за чужую жизнь.

Мечты, мечты… А пока вот это. Ирина протянула руку к аккуратно переплетенному тому. Посмотрим, чем отличился товарищ Еремеев помимо активной комсомольской работы.

Насильственная смерть молодых людей настораживает меньше, чем гибель женщин и детей. Разум парней находится в железных тисках полового созревания, гормоны бушуют и вынуждают ребят не только приставать к девушкам, но и ввязываться в разнообразные драчки. И чем меньше удается первое, тем больше уделяется времени второму.

Насильственная смерть юноши обычно расценивается как результат конфликта со сверстниками, а исчезновение вызывает, конечно, тревогу, но до последнего думается, что парень подался на поиски счастья и приключений.

Ленинград – большой город, и населяет его далеко не сплошь старая питерская интеллигенция. Хватает и алкоголиков, и откровенных маргиналов, и просто неблагополучных семей, детям в которых приходится самим о себе заботиться.

И разве удивительно, что парень, устав от побоев потерявшего человеческий облик отца и равнодушия матери, сбегает от чадящего семейного очага за лучшей жизнью? А что странного, когда в массовой драке убивают пэтэушника? Пусть драки этой никто не видел и не слышал и у друзей нет следов побоев, так разве они дураки сами на себя мокруху вешать?

А вот в подворотне найден мальчик из приличной семьи. Он не пил, не курил, занимался у репетитора, чтобы поступить в медицинский институт. Странная смерть? Да нисколечко! Поперся поздно вечером через глухой двор, вот и получил от местной гопоты!

И снова отсутствие свидетелей никого не удивляет. Люди знают: изобличишь одного юного бандита, десять его дружков так тебе наваляют, что обо всем забудешь. Милиция еще неизвестно, почешется ли, а ребятишки отреагируют с похвальной оперативностью. Нет, моя хата с краю.

Так бы Еремеев и прятался в густой тени подростковой жестокости, если бы десятого сентября в милицию не позвонил некий грибник с заявлением, что обнаружил в лесопарке чей-то труп. Он толково объяснил, как милиционерам найти захоронение, оставил ориентиры в виде наколотой на сучок пачки из-под «Космоса», а непосредственно возле останков повязал на дерево свой шейный платок.

Милиционеры быстро обнаружили тело, но грибника к тому времени и след простыл. Проверили – никакой Константин Иванович Семенов по названному адресу не проживал.

Шейный платок и пачку отправили на экспертизу, которая не дала никаких зацепок – ни следов биологического происхождения, ни отпечатков пальцев. Платок вообще выглядел так, будто только что из магазина.

Впрочем, поведение лже-Семенова особых подозрений не вызывало. Лишний раз попадать в поле зрения милиции никому неохота. Чуть менее сознательный гражданин, обнаружив труп, просто ретировался бы, а этот не пожалел собственного шарфа, чтобы сообщить о преступлении. Судя по состоянию тела, парнишка был убит не позже июля, так что вряд ли грибник имел к этому какое-то отношение, вот и не стали тратить ресурсы на его поиски.

Лесопарк был больше лесом, чем парком, но формально находился в черте города, поэтому на место происшествия выехала городская бригада во главе со следователем Ижевским, и в дальнейшем дело оставили у него в производстве.

Из вещественных доказательств интерес представляла только маленькая плоская фляжка из нержавеющей стали с гравировкой: «Как жили мы борясь и смерти не боясь, так и отныне жить тебе и мне»[1].

Ирина поежилась. Рядом с телом юноши, почти ребенка, только готовящегося жить, эта надпись выглядела до непристойности глумливой эпитафией.

Она отложила дело и, зябко обхватив себя за плечи, прошлась по кабинету. Запредельный цинизм находки пробирал до костей, оставалось надеяться, что родители парнишки не узнали, что именно было выгравировано на главном вещдоке.

Эти строки принадлежат прекрасному поэту Алексею Дидурову, которого Кирилл просто обожает и страстно мечтает с ним когда-нибудь познакомиться. Зачем они оказались на фляжке убийцы? Теперь она не сможет слушать песни из фильма «Не бойся, я с тобой», а они такие хорошие…

Тут в голову вдруг пришла странная и неприятная мысль. Не надо Кириллу ни с кем знакомиться, снова окунаться в эту, может, и талантливую, но полуподвальную среду. Пусть реализует свой поэтический дар как-нибудь другим способом, потому что парень-рокер – это престижно и весело, а рокер-муж немножечко другое дело. Сейчас власть с величественной снисходительностью игнорирует рок-движение, но все равно бывают стычки, драки и приводы в милицию. И хоть смеются интеллигентные люди над официальной пропагандой, но толика истины в ней есть, и не такая уж малая. Наркотики и свободная любовь – куда без этого творческому человеку? Пристраститься к сей гадости можно не только по юношеской дури, Ирина сама чуть не спилась в тридцать лет, ну а про секс и говорить нечего. В этой, как выражается Кирилл, тусовке всегда есть девушки, которые только и мечтают, чтобы их оприходовал известный рок-музыкант. Хоть разочек и по пьяни, а все лучше, чем ничего.

Ирине совсем чуть-чуть осталось до превращения из молодой женщины в даму средних лет, а Кирилл, если продолжит сочинять свои хватающие за душу песни, то до семидесяти будет кумиром молодежи, вечно юным дедулей, бодрым стариком. В плане секса он может вести себя по принципу королевы Виктории, которая садилась не глядя, есть ли позади нее стул.