Полевая практика, или Кикимора на природе  - Наталья Мазуркевич

— Иди, — толкнули меня в спину добрые однопоточники. — Ваше племя первым спрашивают, все равно ничего толкового не скажете, только время на вас тратят.

Сердито зыркнув на доброхвата, который не мог занять свои руки ничем иным, кроме выталкивания меня пред светлы очи хмурого от подобного обращения Альтара, я выдернула сумку из рук какого-то гнома-переростка и вошла в аудиторию. Первая пятерка уже строчила сочинения за партами, не замечая, как усмехается преподаватель.

— Тянем билеты, — распорядился Альтар, когда я подошла к столу.

— Но мы ведь… — начал было юноша, засевший в самом углу.

— Я не давал распоряжений тянуть, — пожал плечами маг и подтолкнул меня к билетам. — Тяни. — Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и цапнула первый попавшийся. — Садись, — мне кивнули на место перед преподавателем.

Ну что за подстава?!

Усевшись, где сказали, я взглянула на билет. Да уж, что еще я могла вытянуть, кроме техники безопасности и методологии? Да этот вопрос просто создан для меня! Удача! Невероятная удача для того, кто стремится прийти на пересдачу.

Глядя на свой билет, я осознала, насколько любит меня судьба.

— Хороший вопрос? — поинтересовался изверг, который по какой-то ошибке казался мне раньше милым.

— Еще какой, — сквозь зубы выдавила я и принялась вспоминать.

Пересдача все же обошла меня своим вниманием. Но какой ценой! Альтар, видно, знатно повеселился, слушая мои измышления на тему «Методика изучения боевых заклинаний в полевых условиях» или, например, «Особенности применения боевых заклинаний при встрече с гигантскими земноводными». Еще более, чем наш бедный преподаватель, подавившийся смехом еще на втором предложении моего ответа, страдала аудитория.

Бедные адепты не могли сосредоточиться на своих шпаргалках, которые Альтар старательно не замечал. Они сопели, пыхтели, стонали, били кулаком по столу, а кто-то и вовсе предложил сесть на мое место и ответить. Не знаю, позволит ли маг дополнить мой «ответ», но бонусные баллы, судя по серьезному кивку магистра, доброволец получил.

Долго ли, коротко, сорок минут спустя я выползла из аудитории. Несмотря на оживление, царившее у дверей перед началом экзамена, ныне все возбуждение схлынуло, и единственный вопрос, который мне задали, когда я проковыляла мимо спящих на конспектах сокурсников, был «почему так долго?». Задали его, правда, без всякого огонька, и едва ли им был интересен ответ.

Выждав, но так и не услышав повторения, я побрела сдаваться в драконат. Ведомость, которую мне отдал Альтар на прощание, вмещала лишь мою фамилию, а потому ее уже можно было сдавать методистам. Придерживая ее двумя пальцами, я засунула зачетку с гордой тройкой в задний карман и прошлепала тапками на пару этажей ниже.

Если кто-нибудь когда-нибудь скажет вам, что самое страшное место в жизни каждого адепта — кабинет декана или ректора, не верьте. Побывать в кабинете ректора едва ли вам удастся за всю свою блистательную учебу, в кабинете декана — чуть более вероятно, но вряд ли причина будет столь тревожная, что заставит вас поседеть. А вот у методистов…

Номер их кабинета знает едва ли не каждый адепт с самого первого денька своего обучения. Их знают в лицо, здороваются в столовой, стараются обходить десятой дорогой, едва только их персоны появляются на горизонте. Каждое посещение их обители вносит смуту в мирное течение жизни адепта и требует длительного и тщательного восстановления посредством тех или иных успокоительных зелий. Именно сюда стекаются все сплетни любого вуза, у дверей вершатся заговоры похлеще мировых, и не иссякает поток недорослей, опасливо втягивающих голову в плечи, прежде чем зайти.

В этот безрадостный день, когда и меня угораздило напроситься на свидание с главными жителями драконата, у дверей «того места», называть которое всуе не рисковали даже самые искушенные ботаники, собралась небольшая очередь. Бледная, дерганая, с честными глазами и бутылочкой успокоительного. Они вселили бы ужас в любого незадачливого прохожего, а уж про подворотню и речи не шло. Рогато-хвостато-ушасто дерганые всех мастей и положений замерли в ожидании скрипа двери. Никто не хотел быть следующим, и сию почетную роль без колебаний уступили мне.

— Медосмотр? — посочувствовала я демону. Бедняга явно переусердствовал со стероидами и возвышался над всей очередью покруче дамоклова меча. Известный забияка, он был авторитетом среди адептов, и не минувшая его чаша близкого знакомства с драконатом заставляла трепетать остальных.

— Да, забыл, — протянул он, почесывая макушку, дернул себя за кончик крыла и тяжело вздохнул.

Выход бледно-зеленоватого эльфа из «того места» заставил меня сглотнуть, ухватиться обеими руками за ведомость (чтобы не перепутали с должниками!) и шагнуть в клетку с драконами.

Обитель зла местного разлива встретила меня насыщенным запахом роз и ярким светом проснувшегося солнца. Оно, как и методисты, явилось на работу в недобром расположении духа, а потому с чувством метало всем незадачливым посетителям. Всем… кроме болотных.

Завидев меня, та методистка, что занимала левый сгол, переменилась в лице и расцвела в доброй улыбке, которой не поверил бы даже гоблин с синдромом Дауна, та, которой выпала честь сидеть справа, подавилась, но удержалась от масок.

— Я… э… ведомость отдать, — растерявшись, пробормотала я, выставляя бедный листик, как щит.

— Кому сдавала? — нахмурилась та, что слева.

— Альтару, — от неожиданности я даже не вспоминала полное имя любимого преподавателя.

— Ясно. — Ко мне моментально потеряли интерес. — Положи вон туда.

Я взглянула в указанном направлении и заметила пустой стол, на самый краешек которого и устроилась ведомость с моей гордой тройкой.

— И все? — несмело поинтересовалась я, рассматривая паркет.

— Долги, недопуск к экзаменам? — деловито осведомилась «левая».

— Все в порядке, — выдавила из себя я.

— Тогда свободна.

Прощаться я не стала: возвращаться в это место не было никакого желания.

Январа не прощала ошибок. Об этом скорбном факте ее биографии знали все. Преподаватели трижды пересматривали конспекты собственных лекций, прежде чем одолжить материалы коллеге, а более ленивые адепты уповали на небеса. Даже Вита проверяла дважды все свои работы, прежде чем отдать на высокий суд. Я… Я уповала на небеса вместе с большей частью адептов.

В отличие от многих, Январа принимала экзамен вечером, позволяя подопечным накрутить себя до такой степени, что даже идеально выученный билет кикиморе-полукровке приходилось вытягивать из адепта силой.

Стоит ли говорить, что особой популярностью в этот день пользовались успокаивающие зелья от Болотников и Ко, щедро выставленные на продажу за три дня до сдачи. Трейс, как всегда подсуетившийся, подсчитывал прибыль, а мы, бедные жители комнаты номер двести семнадцать, едва успевали извлекать бутыльки на продажу, что уж говорить о повторении.