Невменяемый скиталец - Юрий Иванович

Больше всего происходящими событиями остались недовольны именно болары. Такое непочтительное отношение к памяти их боевого товарища они могли простить еще несознательным малышам, но чтобы так вели себя венценосные особы! На которых сейчас взирает весь мир?! Кощунственно!

Именно это, они и попытались высказать возмущенным скрипом своих корпусов, зависнув в центре площади и ожидая последнего, прощального слова всей церемонии.

Но и тут все пошло кувырком. Потому что его величество и второй человек королевства, ожесточенным шепотом, укрывшись под малым пологом неслышимости, интенсивно ругались:

— Нет! Я не могу так опростоволоситься! — возражал король, — Поэтому говорить будешь ты!

— Да ты с ума сошел! — возмущался Первый Светоч, — А как я потом буду всем в глаза смотреть?! Это же крест на моей безупречной репутации и карьере!

— Все! Не юродствуй! — жестко оборвал своего министра внутренних дел Рихард Огромный. — Тебе просто по должности врать положено! Приказываю: говори! Да поворачивайся быстрей, на нас все смотрят!

Тормену Звездному ничего не оставалось, как встать с колен, повернуться лицом к затихшей площади и, прокашлявшись, проговорил магически усиленным голосом:

— Имя Кремона Невменяемого останется в наших сердцах всегда! Память о его подвигах — сохранится в истории навечно! А плоды его дерзаний — принесут радость и счастье всем разумным нашего прекрасного мира Тройной радуги.

Конечно, речь была не совсем в заранее оговоренную тему, да и не тем человеком сказана, кем намечалось, но расстроенные срывом всей церемонии болары уже не стали дожидаться новых неприятностей. Под вновь грянувшие звуки траурного марша они пронесли останки боевого товарища к постаменту и ловко впихнули в подготовленную погребальную камеру. Затем несколько каменщиков быстро заложили отверстие блоками на растворе, и напоследок замуровали посаженной на специальный магический клей мраморной плитой, которая завершила целостность всего монумента.

С этого момента вся церемония считалась завершенной. И только два специально назначенных человека принялись аккуратно укладывать все награды героя в коробки. Раритеты воинской, политической и общественной доблести должны были передать в руки ближайших родственников. Окружающие площадь Славы люди стали толпами рассасываться по аллеям общественного столичного парка, гвардейцы под громкими командами принялись перестраиваться в две колонны, обозначая путь для коронованных особ и почетных гостей к королевскому дворцу через ботанический сад. Тогда как интенсивная жизнь на трибуне продолжалась полным ходом.

Не взирая ни на кого и ни с кем даже не попрощавшись, делегация царства Огов чуть ли не бегом отправилась прямиком на Западный Каретный вокзал столицы. А ведь по протоколу и Галиремы обязывались присутствовать на прощальном обеде в честь поминовения Героя. Но в продолжающейся суматохе на это никто особо не обратил внимания.

Коронованные монархи сбились в плотную кучку и теперь ожесточенно спорили, чуть не доводя дело до ругани. Все остальные гости распределялись по трибуне соответствуя в выборе своим симпатиям или интересам. И так получилось что возле матери Кремона Невменяемого оказалась наследная принцесса Спегото. С неуместной данному дню веселостью она смело протянула руку Ксане Ферити для знакомства:

— Рада вас лично видеть! И не стоит так отчаиваться, поверьте!

— Ну как же, — растерялась опечаленная мать. — В такой день иначе и не получится.

— Да? А вот, не хотите подержать на руках мое сокровище?

Элиза подхватила у стоящей сзади нее фрейлины свою дочку и довольно бесцеремонно, чуть ли не силой вложила в руки непонимающей женщины. Заметив, как та пытается неловко придержать довольно упитанную девчушку, принцесса рассмеялась:

— Как интересно! А ведь Стефани никогда ни к кому на руки просто так не пойдет. А тут еще и сама за вашу одежду цепляется. О! Вот дает!

Действительно, ребенок словно увидев яркую, интересную игрушку, вдруг вцепилась пальчиками в лиф платья и упираясь крепкими ножками встала на коленях у Ксаны. Какое-то мгновение всматривалась в бледное лицо женщины и вдруг коротко, но радостно рассмеялась.

— Ну вот, — Элиза Майве наклонилась вперед и перешла на заговорщеский шепот: — Признала родную бабушку.

Мать героя округлила глаза от осознания и прошептала в ответ:

— Значит…, это правда…?

— Ха! И так про это многие догадываются, не будем же мы таиться среди родственников! — беззаботно хмыкнула принцесса. Но видя полное недоверие в глазах женщины, продолжила: — Сейчас будет эксперимент номер два. Готовы? — и, не спрашивая дальнейшего согласия, опять обернулась к первой фрейлине: — Сильвия, дай бабушке подержать своего Сандрю. Глянем, как он отреагирует.

Притихший к тому времени малыш как-то слишком серьезно присматривался с рук матери за тем, что его подружка по играм вдруг оказалась у другого человека. И когда, тяжело вздыхающая Сильвия, тоже усадила его на колени Ксаны Ферити, то малыш первым делом потянулся к ручке Стефани. Плотно обступившая это место трибуны группка близких родственников, наблюдала удивительную сценку. Девочка словно небрежно оттолкнула пальчики Сандрю, и после чего тот как завороженный уставился на Ксану. Потом поднялся с настойчивым пыхтением на ноги, присмотрелся более внимательно и тоже радостно засмеялся.

— Ну вот, — продолжала улыбаться Элиза. — И этот признал.

Теперь уже напряженную Сильвию, мать Героя рассматривала во все глаза. Могло показаться, что она не знает, как ей поступить в создавшейся ситуации, то ли улыбнуться, то ли зарыдать в полный голос. То ли страстно прижать к себе двух пухленьких деток. И в данном случае наследная принцесса оказалась на высоте, отвлекла бабушку от готовой разразиться слезливой сцены:

— Что из этого следует? Только одно: эти детки способны отличить даже дальних родственников. К чему я это говорю? — она приблизилась в женщине еще ближе: — Да к тому, что нас, своих матерей детки замечают через несколько толстых стен. А когда мы очень злы или рассержены, начинают сразу плакать. Но еще хуже они себя ведут, когда не видят друг друга, или кто-то из них ударится. Тогда другой ребенок просто заходится от плача и страха. Иначе чего бы я стала терпеть возле себя объект моей ревности? Но иначе не получается…

— Так поэтому дети все время вместе…? — полувопросительно озвучила свою догадку растерянная женщина.

— И поэтому — тоже! Но! Главное не в этом, — продолжила терпеливо разъяснять Элиза. — Я уверена, что даже частичку тела своего отца эти детки отличат где и как угодно. Вы понимаете, о чем я говорю? Так вот! Сегодня похоронили не Кремона!

От этих слов Ксана затряслась всем телом:

— А кого?!

— Да кого угодно! Мало ли чьи это могли быть останки.

— Как же так? Кто допустил?!

— А вот с этим вопросом не ко мне, — Элиза выпрямилась и посмотрела в сторону продолжающих спорить королей. Затем скривилась и рассудила вслух: — Кажется, они и сами ничего понять не могут. Придется нам, женщинам во всем разбираться. Только вот с кого начать? Ага! — он заметил топчущегося поодаль министра обороны, — Он ведь доставил известие Тормену Звездному! Ну-ка, окружаем его, начинаем допрос!