Тайна замка Карры - Ева Ибботсон

– Мне кажется, Хелен одиноко на ранчо. Да и как там без охраны? А в городе спокойнее, тут она сможет завести друзей.

Алекс подумал и согласился. В конце концов, где это сказано, что замок не может стоять между мотелем и кинотеатром, напротив автомастерской?

– Завтра «Королева Анна» прибывает в порт, – сказал мистер Хопгуд. – Камни доставят сюда через пять-шесть дней. Тогда мы наймем рабочих и заложим фундамент. Через два месяца замок будет готов. На святочной неделе устроим в нем шотландский бал.

– Уже через два месяца? – удивленно переспросил Алекс.

Мистер Хопгуд кивнул:

– Уж если я за что-то берусь, то не теряю времени даром.

Накануне прибытия в Нью-Йорк Флосси подметила удивительную вещь. Флосси была любопытной, как все дети, и обожала незаметно появляться в каютах и подсматривать, как пассажиры чистят зубы и ложатся в постель.

Она проплывала через каюту Зюгорски и вдруг замерла, разинув хорошенький ротик.

Посреди каюты стояла мадам. Она высвободилась из серебристого платья, которое скользнуло на пол. Затем сбросила нижнюю юбку и осталась в панталонах и лифчике. Колени мадам выступали, как круглые дверные ручки, а более волосатых ног Флосси еще не видела.

Но это было не самым странным. Мадам Зюгорски сняла лифчик – и необъятный бюст отвалился вместе с ним! Флосси не верила своим глазам. Бюст отправился на туалетный столик. Без него грудь мадам стала плоской и волосатой.

Ошеломленная Флосси понеслась к мисс Спинкс и все ей рассказала, но гувернантка лишь пожурила ее за неприличные слова.

– Не всем везет иметь приятные округлости от природы, – вздохнула мисс Спинкс. Ее формам тоже недоставало пышности. – Вот дамы и подкладывают вату в лифчик.

Флосси хотела объяснить, что бюст отвалился полностью, без остатка, но никто ее не слушал. А ведь девочка совершила невероятно важное открытие.

Пианистка из трио Зюгорски была мужчиной.

Следующим утром корабль вошел в гавань.

– Запомните, – наставлял Крок Тугобрюх, – мы должны все время держаться рядом с камнями. Если мы потеряемся, то уже никогда не найдем замок.

Но призраки все же не удержались и выскользнули на палубу, чтобы хоть мельком увидеть небоскребы и знаменитую статую Свободы, будто приветствовавшую взмахом бронзовой руки усталых путников из Европы.

– Какая прелесть, – вздохнула мисс Спинкс, а американские пассажиры начали тереть глаза и сморкаться в платочки: они возвращались домой.

Только полтергейста Нью-Йорк нисколько не впечатлил. Флосси сжала перила, сердито сдвинула брови и все сверлила, сверлила взглядом мутную воду.

Флосси искала Хозяина Глубин.

Флосси влюбилась в гигантского осьминога с той секунды, как он распахнул бугры глаз и уставился на корабль. Всю дорогу она мечтала, что он покажется вновь, позволит ей спеть ему, накормить с ложечки, погладить зловещие присоски. Она терпеливо ждала, но пришла пора покинуть корабль, а Хозяин так и не объявился.

– Хозяин! – тоненько и звонко позвала Флосси. – Хозяин, где ты?

– Шш! – гувернантка испуганно посмотрела по сторонам. Призраки выскользнули на палубу невидимками, но люди могли услышать голосок из пустоты.

Полтергейсты на дух не выносят, когда на них шикают. Флосси скрипнула жемчужными зубками, схватилась за левое ухо – и шляпы пассажиров вспорхнули в воздух, описали круг и спланировали за борт.

Прежде чем ошарашенные люди успели опомниться, корабль заглушил моторы. С «Королевы Анны» спустили трапы.

Путешествие закончилось.

Трио Зюгорски сошло по трапу вместе с остальными и направилось в отель на Манхэттене. Последовала череда превращений.

Мадам Зюгорски скинула туфли на шпильке, жемчуга и платье. Затем сняла парик. Наконец, она избавилась от нижней юбки и лифчика с двумя розовыми надувными шариками внутри – все так, как видела Флосси. Фальшивый бюст лег на туалетный столик.

Посреди комнаты стоял плотно сбитый мужчина в дамских панталонах. У него оказались коротко стриженные светлые волосы, водянистые глаза и белесые ресницы. Звали его Оскар Стибринг, также известный как Громила и Альбинос, самый безмозглый и жестокий негодяй, какого только можно представить.

Раз мадам Зюгорски оказалась вовсе не мадам, ясно, что щуплый человечек не был ей мужем. Мистер Зюгорски, силившийся избавиться от узких черных туфель, был мелким мошенником по имени Крыся Бэнкс, который начал воровать, как только научился ходить.

Тем временем Кармен Зюгорски потянула себя за черную прядь – и волосы отвалились, обнажив короткую стрижку, какую носили в былые времена сельские учительницы. Она стерла толстый слой косметики, вынула контактные линзы и надела очки в тонкой стальной оправе.

Из зеркала на Кармен смотрела почтенная дама средних лет. Дама эта была самой опасной из всей преступной троицы, и именно за ней полиция гонялась уже много месяцев.

– Ну, с успешным завершением, – сказал Громила, ощупывая уродливый шрам на лбу. Он всем рассказывал, что получил отметину в пьяной драке, но на самом деле его треснула по голове бутылкой из-под содовой первоклашка Симонетта Брикс, когда он пнул ногой собаку ее брата. Почтенная дама обернулась.

– Как это – с завершением? – рявкнула она. – Мы что, по-твоему, уже приехали в Гранитные Водопады, связались с братьями Булгони, проникли в дом…

– Виноват, простите. Я только подумал…

– Вот и зря. Думать тебе не идет, и не пытайся, – отрезала дама, и Громила мгновенно умолк.

Вначале судьба была благосклонна к Оскару. Он родился в семье уважаемых мясников, которые отправили сына в лучшую школу, оплачивали его уроки музыки и одевали у хорошего портного.

Но Оскар родился с гнильцой. В детстве он ловил бродячих собак и кошек и продавал их живодерам. В пятнадцать лет он угнал грузовик, чтобы похищать из заповедника диких пони и сдавать их на бойню по пятьдесят фунтов за шкуру. В восемнадцать он голыми руками задушил егеря, который пытался помешать ему затащить в фургон только-только ожеребившуюся пони.

С тех пор Оскар был в бегах, но полиция не могла напасть на его след. Возможно, люди просто отмахивались, глядя на его портрет в участке: таких лиц, мол, не бывает. А Громила был на нем как живой: приплюснутый нос, толстые губы и крошечные глазки, похожие на пару мерзлых головастиков.

Ну а Бэнкс… Крыся Бэнкс был из тех мальчиков, что воруют у соседей по парте: стянут ластик, карандаш, а затем и велосипед, и машину. Крысю пытались перевоспитывать, в одной из тюрем его даже обучили играть на виолончели, но долго он на свободе не задерживался.

Мозгом их шайки и безусловной начальницей была седая дама.

Когда-то ее звали Джанет Баттерс, и она выступала вместе с шестью сестрами в группе «Блистательные Баттерс». Публика принимала сестер на ура, но Джанет искала иной славы. С самого детства она была не такой, как все. Однажды она увидела в журнале фотографию Адольфа Гитлера: тонкие усы, рука выброшена вперед в нацистском приветствии.