Мэри, Мэри - Джеймс Паттерсон

— Нет, — ответил я. — Никаких завтра. Мы на каникулах, помнишь?

Второй раз за сутки меня разбудил пейджер.

На сей раз звонил Фрэд ван Олсбург, заместитель директора отдела ФБР в Лос-Анджелесе. Я знал его фамилию по документам, но лично мы с ним не встречались и даже не беседовали по телефону. Тем не менее, когда я набрал его номер, он заговорил со мной фамильярным тоном человека, которому некогда соблюдать формальности.

— Алекс! Как проходит отпуск? — воскликнул он, едва мы успели поздороваться.

Почему все лезут в мою личную жизнь?

— Спасибо, хорошо, — ответил я. — Чем могу помочь?

— Я хочу поблагодарить за вчерашнее участие в деле Мэри Смит. С вашей помощью мы здорово продвинулись вперед и наладили, так сказать, полезные контакты с лос-анджелесской полицией. Но у меня к вам просьба. Мы хотим, чтобы вы стали нашим постоянным представителем на время следствия. Это крайне важно для всех нас. И для директора, конечно, тоже. Кажется, дело обещает быть очень крупным.

Я вспомнил фразу из «Крестного отца»: «Не успел я подумать, что все закончилось, как меня втащили обратно».

Выспаться мне не удалось, но я проснулся с четким представлением о том, каким должен быть этот день, — и расследование жутких убийств никак не входило в мои планы.

— Боюсь, я вынужден отказаться. У меня есть обязательства перед своей семьей, и я не собираюсь нарушать их.

— Да, я понимаю, — откликнулся ван Олсбург, слишком быстро, чтобы принимать это всерьез. — Но может, вы все-таки выделите нам немного времени. Например, несколько часов в день.

— Простите, нет. Только не сейчас.

Я услышал, как заместитель директора тяжело вздохнул. Когда он заговорил снова, его тон стал более сдержанным и мягким. Мне даже послышались в его голосе снисходительные нотки.

— Вы представляете, с чем мы имеем дело? Алекс, вы смотрели утренние новости?

— Я стараюсь вообще не смотреть новостей. Не забывайте, что я в отпуске. И этот отпуск мне нужен позарез. Я лишь недавно избавился от Вольфа.

— Алекс, мы оба знаем, что просто так все это не закончится. Люди будут погибать. Важные люди.

Важные люди? Я заметил, что ван Олсбург почти каждое предложение начинает с моего имени. Разумеется, мне было понятно, в каком положении он находится — давит начальство, — но на сей раз я твердо решил не уступать.

— Мне очень жаль, — произнес я. — Но мой ответ — нет.

— Алекс, я предпочитаю, чтобы все это оставалось между нами. Вы же не хотите, чтобы мы обращались к Рону Бернсу, верно?

— Нет, — согласился я.

— Хорошо, — начал ван Олсбург, но я не дал ему договорить:

— Потому что я прямо сейчас отключаю пейджер.

Врать не стану — когда я повесил трубку, пульс у меня участился, но я чувствовал огромное облегчение. Я знал, что Рон Бернс задаст мне трепку. Ну и что? Наплевать.

Через час я оделся и был готов к развлечениям и отдыху.

— Кто хочет позавтракать вместе с Гуфи? — крикнул я.

Отель предлагал «карнавальные завтраки», и это был неплохой способ снова направить нашу энергию в туристическое русло. Немного глуповато, конечно, но я ничего не имею против глупого веселья, когда оно все расставляет по своим местам.

Дженни и Деймон вошли в гостиную с кислым видом. Я протянул им два сжатых кулака.

— Выбирайте руку, — предложил я.

— Папа, мы не маленькие, — обиженно сказала Дженни. — Мне уже одиннадцать. Ты не заметил?

Я изобразил крайнее удивление:

— Ты серьезно?

Дети рассмеялись, на что я и рассчитывал.

— Это важное дело, — объяснил я им. — Совсем не шутки. Выбирайте руку, и поскорее.

— А что там? — спросил Деймон.

Но я хранил молчание.

Наконец Дженни хлопнула меня по левой руке, а Деймон пожал плечами и указал на правую.

— Хороший выбор.

Я разжал пальцы. Детишки склонились над моей ладонью.

— Твой пейджер? — протянул Деймон.

— Я только что его отключил. Теперь мы с Наной отправимся в вестибюль, а вы быстро спрячьте эту штуку. Только прячьте хорошенько. Я не хочу найти его до тех пор, пока мы не вернемся в Вашингтон.

Дженни и Деймон разразились восторженными воплями и свистом. Даже Нана испустила воинственный клич. Теперь мы действительно были на отдыхе.

Вероятно, в этой бочке дегтя есть своя ложка меда. Арнольд Гринер знал, что когда кошмар закончится, у него будут эксклюзивные права на собственную историю. Более того, он не клюнет на какую-нибудь заурядную телепостановку. Нет, его устроит только серия статей в собственной колонке с последующей перепродажей материала какой-нибудь престижной киностудии. Как мы назовем проект? «Голливуд в осаде»? «Война против звезд»? Дурацкие названия. Ну ничего, пока это лишь наметки.

Гринер тряхнул головой и сосредоточился на шоссе. От транквилизатора у него слегка кружилась голова. К тому же он основательно зарядился кофеином, чтобы весь день держать себя в тонусе. Самой трудной была именно утренняя дорога на работу. Ежедневный переход от слабого беспокойства к острой, всепоглощающей тревоге. Чем ближе он подъезжал к своему офису и рабочему столу, тем сильнее его охватывал страх.

Если бы он точно знал, что в компьютере его ждет еще одно ужасное письмо, ему было бы легче. Пугала неизвестность.

Вернется ли Мэри Смит? Случится ли это сегодня? Прежде всего — почему она пишет именно ему?

Он почти не заметил, как оказался на Таймс-Миррор-сквер. Гринер работал в старой части комплекса, построенной еще в тридцатые годы, — это здание всегда приводило его в восторг, по крайней мере в обычных обстоятельствах.

Главные двери корпуса отделаны бронзовой резьбой, а по обеим сторонам подъезда возвышаются каменные орлы. Но в это утро он прошел мимо них и, свернув за угол, взбежал по лестнице через черный ход. Небольшая осторожность не помешает, верно?

Как только он вступил в коридор редакции, навстречу ему выскочила журналистка Дженни Блум. Среди всех коллег, начавших питать внезапный интерес к его особе, она делала это наиболее открыто. Или нагло?

— Привет, Арнольд, как дела? Все в порядке? Над чем работаешь?

Гринер не моргнул глазом.

— Джен, если это твой способ клеить парня, ты жутко отстала от жизни.

Дженни Блум усмехнулась и подошла поближе.

— Вижу, ты настоящий сердцеед. Ладно, поговорим о деле. Письма больше не приходили? Может, тебе нужна помощь? Так сказать, женский взгляд на вещи. Я к твоим услугам.