Рухнувшие небеса - Сьюзен МакКлайн

– Кажется, у тебя корсет развязался. Смотри, как бы твои прелести не увидел никто, – в его словах чувствовалась наглая улыбка. – Никто, кроме меня.

Я совсем забыла, что недавно ослабляла корсет и возилась с ленточками на спине. Вот черт. Остановившись, словно показывая шоу, медленно и демонстративно затянула их, затем с огромным усилием завязала в бантик. Сейчас мою грудь сдавливало как никогда раньше. Я быстрей мечтала оказаться дома и переодеться в свою любимую свободную пижаму с мишками (да, она мне сильно нравилась, потому что ее мне подарили родители два с половиной года назад на рождество, которое мне запомнилось больше всего из-за праздничной атмосферы, хорошего настроения и, конечно же, из-за них самих; в то время наша семья не переживала никакой утраты, и все были счастливы).

Я вылетела из «Мо», прежде чем Карен остановила меня, больно вцепившись в руку. В ее карих глазах читалось непонимание.

– Куда ты собралась?

– Разве это не очевидно? Домой.

Я увильнула от ее хватки и, поправляя корсет, двинулась дальше, не представляя, как столько кварталов буду ковылять пешком, тем более в достаточно темное время суток. Собравшиеся в кучку неподалеку парни присвистнули мне, когда прошла мимо. Теперь я ощутила себя еще более глупо, чем раньше. Лучше бы оставила те ленточки в покое – затянув их, только выставила на обозрение свой бюст, который и без того вываливался за пределы жесткого материала. Сейчас я жалела об одном – что отдала подруге болеро.

– Стой, Скай! – Карен встала на моем пути, чем заставила меня прекратить двигаться дальше. – Я не понимаю причины. Зачем тебе понадобилось домой именно тогда, когда я наткнулась на одного «Забвенца» спустя несколько минут бесполезных поисков других?

Я могла бы истолковать ей все причины, почему захотела выйти из клуба и больше никогда не возвращаться в него, но ограничилась лишь одной из них и, пожалуй, самой объясняющей.

– Мне там не понравилось.

Что слабовато сказано.

– А как же музыка «Сладкого забвения»? Как же парни из этой группы?

Я выдохнула.

– Я услышала только одну песню и почти никого из них не видела.

– Не ври. Сам Габриель Эйнсфорд говорил с тобой! С тобой, слышишь? – она произносила эти слова так, словно считала меня слабоумной. – Я не знаю, как случилось то, что он заговорил с тобой, но ты должна мне все рассказать, а иначе будешь завтра смотреть со мной «Ходячих».

Сейчас меня не пугала ее угроза. Мне было как-то все равно. Да и что ей рассказывать? Как парень, укладывающий волосы с помощью фена, спас меня от смерти и дал прозвище – Монашка из-за наличия на моей шее крестика?

– Не знаю, как ты, но я пойду домой. Повеселись, Карен. И да, извини, что я, такая гордая, не взяла его номер.

Я возобновила шаг. Карен измученно захныкала, мельтеша за мной.

– Как я тебя ненавижу, Грейс. Тащи свою задницу в минивен и немедленно все рассказывай!

Когда я рассказала Карен все и ответила на ее весьма глупые вопросы, вроде тех, как выглядел Габриель, подойдя ко мне, или же с каким усердием он не давал мне отправиться в мир иной, когда я подавилась «Маргаритой», то она разрешила мне вылезти из машины и поспешить домой. Забравшись на крыльцо и стараясь не уснуть на месте, я открыла дверь ключом, слушая несвязную речь подруги, которая высунула голову в окно и наблюдала за моими вялыми действиями.

– Чет, ты гумспела хоть что-то вымпить, – заплетающимся языком проговорила она. Ей хотелось спать не меньше меня, и сейчас я сомневалась, что Карен доедет домой без происшествий.

Я оглянулась, пытаясь перевести ее непонятную речь на человеческий язык. На секунду предположила, что несколько последних глотков алкогольного коктейля в «Мо» были лишними, раз уже стала не понимать слов подруги, но потом осознала, что я правильно все расслышала – Карен почти спала, вися на дверце и подпирая постоянно-падающую голову рукой. Она жевала предложения, махая свободной ладонью мне и напевая какую-то мелодию. Я засомневалась насчет того, кто же из нас сегодня действительно пил, а кто оставался трезвым. Выглядело так, будто вместо меня она потягивала «Маргариту», пока я слонялась по клубу.

Из этого дня можно извлечь кучу минусов и ни одного плюса. Что я получила за сегодня, пребывая в «Мо»? Ах, да: заряд плохого настроения, угрозу стать глухой от громкой музыки и неприятное «знакомство» с каким-то самовлюбленным Кеном, который наверняка предпочитает на завтрак, обед и ужин протеиновые батончики и ест их, любуясь на себя в зеркало. Это еще я не считала того, что пару раз за чертов час пребывания в клубе чуть ли не умерла, подавившись напитком и почти задохнувшись в перетянутом корсете.

– Что? – сказала. Наверное, прозвучало так же невнятно, как говорила Карен. Пока я застыла в дверях и мысленно лежала в своей теплой кроватке.

– Оххх, – она распахнула закрытые глаза и, вспомнив, где находится, выпрямилась, – короче, я позвоню тебе, Грейс. Вечером или… не знаю. Во всяком случаи жди звонка.

Минивен тронулся с места. У меня была весьма запоздалая реакция, и когда автомобиль подруги скрылся из виду, прокричала:

– Может, останешься у меня?

Я вздохнула, искренне надеясь, что она не уснет за рулем по пути к дому и не собьет кого-нибудь (хотя, кто может бродить в такое время суток?).

Первым делом я избавилась от корсета. Решив не принимать душ, облачилась в пижаму с мишками, затем упала лицом в подушку. Сейчас мое расслабленное тело напоминало позу морской звезды. А мне было глубоко плевать, как развалилась на кровати, ведь дома кроме меня никого не находилось, и я, как некстати, забыла надеть пижамные штаны (хотя была уверена, что лежу в них). Задница в красных трусах ни жаловалась на мою забывчивость накрыть ее чем-нибудь, будь то простынкой или предметом одежды.

Было почти два часа ночи. Я с закрытыми глазами обнимала подушку, и мне уже начал видеться сон, как резкий стук в окно вывел меня из дремучего состояния. Я подскочила на кровати, раздумывая, послышалось это или нет. Но следующий мощный удар в стекло, отчего оно содрогнулось, и чья-то промелькнувшая огромная тень заставили меня прийти к выводу, что все это происходит в реальности.

Я оцепенела, сердце неистово заплясало в груди. Испуганные глаза глядели в окно, за которым простиралась ночь, а кисти раскачивающегося дерева легонько царапали его, наводя на мое тело мурашки. Господи. Что это было? Конечно, первое, что я могла подумать – подул сильный ветер и ветка долбанула в окно, но как объяснить тогда горбатую внушительную тень, похожую на человеческую, которая стремительно пролетела за ним? Тем более, пролетела-то на уровне второго этажа…

Решив разобраться и узнать, что, черт возьми, произошло, я встала на дрожащих ногах на пол и медленно направилась к закрытому на щеколду окну. Было хуже всего осознавать, что в этом здоровенном доме я одна. Папа на работе, и если на меня кто-нибудь нападет, не смогу сама защищаться. Мне понадобиться помощь.