Мой любимый Тёмный Ангел - Анна Кривенко

С жутким стыдом подняв взгляд, девушка произнесла:

— Извини! Я обещала тебя не трогать, но снова и снова нарушаю свои обещания. Мне очень стыдно…

Энджел смутился.

— Я… я не сержусь, — проговорил он, запинаясь, — просто… эти прикосновения…

— Не надо, не объясняй, — с жаром прервала его Лиана. — Не важно, что заставляет тебя так реагировать! Это уже всё в прошлом. Я верю, что однажды смогу держать тебя за руку свободно и легко, но сейчас ОЧЕНЬ буду стараться не прикасаться к тебе больше!

Она выпалила эту тираду с таким блеском в глазах, что Энджел засмотрелся. Его сердце застучало сильнее, в душе разлилась странное, но приятное чувство… восхищения.

Она удивительная… — подумал он. — Ее душа чиста и широка, как Океан Согласия…

Стоп! Что такое Океан Согласия?

Перед глазами вспыхнула картинка величественных волн, накатывающих на берег под светом двух лун.

Это… воспоминания?

Как ему хотелось ухватить их и не отпускать, пока не размотается весь кубок погребенного внутри прошлого. Что там еще? Что он может вспомнить дальше? Горы? Леса? Города? Родных, наконец???

Энджел так глубоко погрузился в себя, что перестал реагировать на аккуратные вопросы Лианы.

Девушка выдохнула и тоскливо посмотрела в прекрасное и удивительно одухотворённое лицо своего нового друга.

Она немного лукавила, когда говорила, что однажды сможет к нему прикасаться. Не сможет, потому что скоро он исчезнет из ее жизни навсегда. Она отведет его в лагерь беженцев, где ему дадут всё необходимое для жизни, а потом вообще отправят в любую точку Ишира, куда он только захочет. Сейчас для всех сайганцев действует очень мощная программа поддержки от правительства. Для сатуирцев в своё время никто нечего подобного не делал. Их разогнали по Иширу, как стаю бродячих собак, и никому не было никакого дела до судеб этих несчастных.

Выдохнула.

Ладно, хватит о грустном.

Если позволять себе грустить, то не останется сил жить…

***

Энджел едва не выпустил наружу своего жуткого зверя. Каждое прикосновение Лианы заставляло его вздрагивать и… желать. Желать еще и еще этих прикосновений, словно внутри него сидел ненасытный монстр.

Стало противно. Пришлось опустить глаза, чтобы не выдать той бури чувств, что бушевала в груди.

Что с ним такое? Что ОН такое???

Почему-то мальчишке казалось, что таким он был не всегда…

На мягкий матрац Энджел укладывался с легкой опаской. Не привык к такому. Но ощущения ему понравились, и он, изморенный многочисленными злоключениями, мгновенно уснул.

Снилось ему что-то тяжелое, но конкретных образов парень ухватить не смог. Только мука, страх, отчаяние, а потом и апатия владели его естеством по очереди.

Настойчивый звон заставил его проснуться и резко присесть.

С соседней кровати с трудом поднялась Лиана. Ее темные волосы были забавно всколочены, глаза не желали открываться. Она начала что-то неразборчиво бормотать, а потом с трудом поплелась в ванную комнату.

Энджел облегченно выдохнул.

С ней хорошо. Просто находиться рядом…

Утро получилось немного сумасшедшим. Лиана быстро собиралась на занятия, по ходу объясняя Энджелу, что ему нужно тихонько сидеть в комнате и никуда не выходить. Она оставила ему целый пакет сладостей, показала, как пользоваться чайником и, пообещав в обед принести чего-нибудь горячего, упорхнула на занятия.

Парень с удовольствием позавтракал, почувствовав, как прибавилось сил. Одежда, которую Лиана вчера постирала и высушила за пятнадцать минут, очень приятно пахла. Кстати, уходя, она оставила ему щетку для волос, смущенно предложив привести в порядок шевелюру.

Именно с этого Энджел решил начать.

Найдя на одной из стен большое зеркало, парень придирчиво взглянул на себя. Удивился. На самом деле он редко видел свое отражение. Показался себе блеклым и неприятным, но потом отмахнулся и попытался провести щеткой по волосам.

Спутанные пряди отказывались выравниваться, и он измучился с ними настолько, что в порыве раздражения потянулся к ножницам, лежащим на полке.

Но потом передумал. Что-то остановило его. Словно волосы были для него… священны? Это слово всплыло в памяти само собою, но что оно значило, он понимал смутно. Решив унять разбушевавшиеся чувства, Энджел закончил расчёсываться и отправился к окну.

Двор Академии был настолько полон, что показался одной из оживленных улиц этого города. Некоторое время парень наблюдал за разношерстной толпой студентов, после чего заскучал и…

Замер.

Стойкое и яркое ощущение, резко появившееся в его ментальном поле, заставило вздрогнуть.

Боль. Он почувствовал боль. Причем, чужую, но такую глубокую, что содрогнулся от неё. А еще ненависть. Огромную и просто невыносимую.

Какое-то живое существо в жутких муках вопило в ментальное пространство, и Энджел не выдержал.

Это было превыше него. Ведь что-то внутри откликнулось, потянулось навстречу, не смогло остаться равнодушным.

Несмотря на то, что он обещал Лиане никуда не выходить, он с легкостью вошел в подпространство и мгновенно исчез из комнаты.

Вынырнул в совершенно темном и сыром подвале. Воздух здесь был прогорклый, отчаянно воняло плесенью, с потолка капала вода. Кирпичные стены были покрыты мхом, а местами какой-то мерзкой слизью.

Энджел не почувствовал никакого дискомфорта. Его разум и чувства были наполнены еще более усилившимися воплями неизвестного существа. Причем, вопило оно исключительно ментально, тогда как в физическом мире ничего подобного слышно не было.

Эйнджел поежился и уверенно пошел вперед. Зрение быстро приспособилось к мраку, и он стал легко различать грязный пол под ногами.

Правда, обут был в домашние тапочки с кошачьим мордашками, которые ему дала Лиана, но спасать их было уже поздно.

Через пару десятков шагов он услышал первые звуки — чей-то приглушенный смех, потом стоны и самый настоящий рык. Уловив направление, парень телепортировался снова и вынырнул перед выщербленной бетонной аркой, которая была входом в большое и просторное помещение, освещенное тусклыми лампочками по периметру потолка.

Энджел уклонился в тень, после чего аккуратно продвинулся дальше и выглянул из своего убежища.

На стене, обвешанное цепями, висело тело. Тело могучее и откровенно страшное. Это существо не было человеком, хотя в какой-то степени его напоминало.

Саалонец! Это слово в памяти Энджела всплыло само собою. Его пробрало таким ужасом, что задрожали все конечности. Жуткое мерзкое существо с мордой вместо лица. Безволосое, красноглазое, с пастью вместо рта — оно заставило парнишку скрутиться на полу в откровенной панике.

Что-то в его прошлой жизни было связано с таким, как этот монстр. Что-то ужасное, отвратительное, невыносимое…

Но Энджел скрепился. Даже, можно сказать, возмутился и заставил себя сбросить с души парализующий страх.

Существо не имело на теле одежды, кроме разорванных в клочья штанов. Оно отчаянно напрягало могучие мышцы, пытаясь уклониться от раскаленного прута,