Жертва особого назначения - Александр Афанасьев

– Код – четыре два. Смотри осторожно. Это – демоверсия. За полную базу – десять лимонов, конкретно, без торга.

Борян с сомнением смотрит на флешку.

– Да ты охренел. Десять лимонов – тебе никто столько не заплатит.

– Заплатят, брат. Ты своим, на бульвар Саула, передай, а дальше – пусть думают. Жираф большой, ему видней. Скажи сразу – без кидка. Деньги, конечно, в Швейцарию, но я-то в Израиле буду. Если чего – помогу с расшифровкой. К тому же – я постучал пальцем по виску – у меня тут тоже немало сохранилось такого, что ни в одной базе не найдешь. Я и по Кавказу, и по Средазии, и здесь работал – работал, брат, а не в офисе с кондеем пенсию высиживал. Если мои условия будут приняты, я готов с вами работать – по чесноку. Чем смогу – помогу. За отдельную, естественно, плату. Пусть думают. Это вас, если что, с лица земли сотрут.

Борян смотрит на меня, на флешку, потом снова на меня. Видно, что он от этой ситуевины не в восторге и что флешка жжет ему руки. Он уже соображает, что я во что-то вляпался, во что-то серьезное, если мне надо срочно уносить ноги из страны. И что если он примет мои условия – вывозом тоже придется заниматься ему: инициатива, как всегда, поимела своего инициатора. А я хрен знает, в какую кучу дерьма вступил и чем это грозит. Хрен знает, кому дорогу перешел, но понятно одно: это крайне опасно. Люди тут – отмороженные на всю голову. И если что, если я даже не вру – один хрен. Выцепят, вывезут в пустыню, будут пытать. Потом пулю в башку и бросят. А подыхать по-любасу неохота – что за правое дело, что за левое.

– Ты где влип? – наконец спрашивает Борян, и тут ему приходит в голову мысль, что я без тачки, а это совсем нехорошо. – Ты что, в розыске?!

– Пока нет. Но скоро буду, – заверяю его я.

– Что произошло? Ты понимаешь, меня спросят об этом.

– Да, чтоб тебя… На границе цель работали, началась перестрелка. Не по-детски пострелялись, трупов выше крыши. Бедуины из серьезного рода-племени, конкретные. Эти твари накатали на меня заяву. Рафикат, гад, решил выслужиться перед племенами, устроить показательную порку – и дал делу ход. Точнее, еще не дал, но мне стуканули, что даст, это уже решено. Он приезжал к нам, базарил с нашими старшими, те решили меня слить, как дерьмо в сортире. Сами с моей руки жрали, а теперь сдать решили. У-у-у, скоты…

Тем, кто жил в России в девяностые, это понятно и до душевной боли знакомо.

– Но дело не в этом. Если бы только в этом – хрен с ним, откупился бы. В крайнем случае – купил бы билет на самолет, и ищи ветра в поле. Устроиться найду где – руки есть, ноги есть, башка варит. Хуже другое – эти твари мне кровную месть объявили. А ты знаешь – отморозки эти не шутят, где угодно достанут. Поэтому мне ксива новая нужна, конкретно чистая. И вид на жительство – там, где не достанут. Даже не обязательно в Израиле. Если я буду омрачать своим присутствием – не вопрос, я в Панаму, скажем, уеду. Но по израильскому паспорту, чистому и с баблом. Это не обсуждается. Если нет – пролетай мимо, найду другого. Попробуешь кинуть – кончу, ясно?!

Перебарщиваю? Нет, не перебарщиваю – в самый раз. То самое – сочетание глубокой неуверенности в себе, неспокойствия, вызова, надрыва. Типично советско-пацанское поведение, которое я терпеть ненавижу. Поведение человека, который все делает не для себя, а для других, с вызовом. Голодное детство по подвалам и пропахшим потом качалкам оборачивается дикими загулами в ресторанах, куда ходят не как нормальные люди – поесть, а себя показать. Нищета родителей оборачивается «шестисотыми» «Мерседесами» с позолоченными дисками, которые покупают не для того, чтобы ездить, а для того, чтобы остальные видели – я могу! Вот я какой! Нормальный разговор превращается в базар, где каждый пытается «поставить себя» вместо того, чтобы спокойно искать общие интересы. Вместо уважения к другим людям – хамский вызов. Вместо переговоров… Вы слышали когда-нибудь разговор двух постсоветских бизнеров на отдыхе? Обсуждаются какие-то дикие, совершенно нереальные прожекты, и весь этот треп – не для того, чтобы что-то реально сделать, а чтобы показать свою крутость. На «слабо» у такого идиота довольно просто выманить значительную сумму денег – он вложит их в конкретную фикцию просто для того, чтобы не терять уважение к себе самому.

И все это для того, чтобы скрыть, что ты такой же Вася, Петя, Боря, пацан из нищего двора советской пятиэтажной хрущобы, плохо учившийся в школе и до сих пор ничего из себя не представляющий. Всё развитие, должное для того, чтобы тебя уважали, заменяется на «ндрав у меня такой! А ты уважать должон!». Я давно переступил через это. Борек, скорее всего, нет.

Теперь Борек немного приходит в себя и перехватывает нить разговора, которую я ему в общем-то и отдал. Молоток, брат…

– Ну, ты знаешь, такие дела с кондачка не решаются. Десять лямов…

– Десять лямов. Поверь, это стоит того. Твоих – два.

Глаз моментально загорается.

– Пять!

Как же ты предсказуем, Борек. Ну нельзя же так.

– Беспределишь.

– Нормально. Договариваться – мне.

– Три. Больше не дам. Лимон наличкой, остальное – перевод на счет, который укажу, ясно? И без кидка.

– Тогда из ляма половина – мои.

Вот же свинтус… Это, кстати, еще одна проблема «советских пацанов», к которым я, слава богу, себя не отношу. Их вечная готовность кинуть. Кого угодно. Когда угодно. Как угодно. Любого друга. Любого человека, которому ты по гроб жизни должен. Вот этот вот свиненыш выехал из ненавистной быдлорашки в Землю обетованную, но в глубине души остался такой же мразью, которую не переделает ни эмиграция, ни что-либо другое на свете. Израиль, или кто там его нанял, он предает так же обыденно, как и всегда – мгновенно, не испытывая никаких угрызений совести. Ни в одной стране, где был, я не видел такой мерзости. У иракцев такого и близко нет, ни капельки, несмотря на их пристрастие к взяткам, которые здесь называются «бакшиш». Когда ты нанимаешь человека, то совершаешь некую сделку купли-продажи, нанимая его защищать свои интересы. И ожидаешь, что сделка будет выполнена и с той и с другой стороны. Но с такими, как Борян, с вырвавшимися на свободу капиталистического Эльдорадо пацанами воспитания раннего постсоветского капитализма, подобные сделки бессмысленны. Их нельзя нанять. С ними нельзя иметь никаких дел. У них нет верности – ни на грамм. Они всегда будут защищать свои и только свои интересы, воспринимая те деньги, которые ты им платишь, как жалованье или как гонорар – как нечто само собой разумеющееся, что ты им «по жизни должен». Это, видимо, наследие рэкета. А вдобавок они еще заработают на тебе сколько сумеют, предавая и кидая, продавая базы данных конкуренту, шпионя, сливая клиентов, беря откаты. Они не испытывают никакого раскаяния, даже когда ты их ловишь за руку – только злобу на тебя, что ты их поймал, готовность вцепиться в руку кормившую и рвать зубами за свои интересы. Они моментально вступят в союз против тебя с самым твоим злейшим врагом – мстить. То, что они по любым понятиям не правы, их ни на секунду не остановит. Каждый из них катится колесом по жизни, оскверняя все на своем пути.