Скептик. Рациональный взгляд на мир - Майкл Шермер

9. Если утверждающий предложил новое объяснение, охватывает ли оно столько же явлений, как и старое? Скептики, отрицающие ВИЧ-СПИД, утверждают, что образ жизни, а не ВИЧ является причиной СПИДа. Но чтобы использовать этот довод, им приходится игнорировать множество свидетельств в пользу причинно-следственной связи ВИЧ и СПИДа и одновременно отбрасывать такие очевидные доказательства, как высокая корреляция роста заболеваний СПИДом среди больных гемофилией после случайного попадания ВИЧ в кровеносную систему. Более того, их альтернативная теория не объясняет тот объем данных, который объясняет теория ВИЧ.

10. Влияют ли личные взгляды и предвзятость утверждающего на выводы или наоборот? У любого ученого есть общественные, политические и идеологические воззрения, которые теоретически могут исказить трактовку данных, но как эти предпочтения и взгляды влияют на их исследования? В какой-то момент, обычно при помощи системы взаимных оценок, предвзятые суждения искореняются или же статья или книга не допускается к публикации. Ровно поэтому нельзя работать в интеллектуальном вакууме. Если вы не увидите искажений в своих исследованиях, это сделает кто-то другой.

Ясно, что нет беспроигрышного способа выявления абсурда или проведения грани между наукой и лженаукой. Но решение все же есть: наука имеет дело с размытым балансом определенностей и неопределенностей: эволюция и Большой взрыв верны с вероятностью 90 %, а креационизм и НЛО – с вероятностью 10 %. Посередине лежат пограничные утверждения: мы можем присвоить теории суперструн вероятность 70 %, а криоконсервации – 20 %. В любом случае мы остаемся непредвзятыми и гибкими, готовыми пересмотреть свои суждения с появлением новой информации. Это, несомненно, делает науку раздражающе переменчивой для многих, но именно поэтому она является величайшим творением человеческого разума.

В 1950 г. Мартин Гарднер опубликовал в журнале Antioch Review статью под названием «Ученый-отшельник», посвященную тем, кого мы сегодня называем лжеучеными. Это была первая публикация Гарднера в скептическом ключе (более четверти века он вел колонку о математических головоломках в Scientific American), а в 1952 г. он развернул ее в книгу «Под видом науки» (In the Name of Science) с красноречивым подзаголовком «Занимательный обзор жрецов и служителей культа науки в прошлом и настоящем». Книга вышла в издательстве Putnam и продавалась так плохо, что ее быстро уценили, и она пылилась на полках до 1957 г., когда ее переиздали в Dover. Она дошла до нас как «Причуды и заблуждения под видом науки» (Fads and Fallacies in the Name of Science), продолжает допечатываться и, пожалуй, стала классикой скептической литературы второй половины XX в.

«Ученый-отшельник», писал юный Гарднер полвека назад, работает в одиночку, другие ученые его не замечают. «Подобное пренебрежение, конечно, лишь укрепляет в своем мнении самопровозглашенного гения». Однако Гарднер ошибался наполовину в своих предсказаниях: «Эта волна оживленных споров о Великовском и Хаббарде скоро схлынет, и их книги будут собирать пыль на библиотечных полках». Последователи Великовского – кучка чудаков, выживающих в щелях окраинной культуры, но Рон Хаббард канонизирован церковью сайентологии и обожествлен как святой-основатель мировой религии.

В 1952 г. Гарднер не мог знать, что зарождающееся безумие летающих тарелок превратится в целую индустрию, построенную на пришельцах: «С тех пор как в 1947 г. появились первые сообщения о летающих тарелках, бесчисленное множество людей верят, что Земля находится под наблюдением пришельцев с другой планеты». Отсутствие доказательств тогда не было препятствием для веры, как, впрочем, и сегодня, и уфологи, за недостатком фактов, предлагают одни и те же конспирологические объяснения: «Я слышал, как многие читатели книг о летающих тарелках безапелляционно обвиняли правительство в отказе раскрыть „правду“. „Политика замалчивания“ гневно представляется как доказательство того, что наши военные и политические лидеры потеряли всякую веру в мудрость американского народа».

Уже 50 лет назад Гарднер сетовал на то, что некоторые верования не выходят из моды, вспоминая ехидное замечание Г. Менкена[11] из 1920-х гг.: «Попробуйте в Соединенных Штатах бросить яйцо из вагона поезда, и вы обязательно попадете в фундаменталиста». Гарднер напоминает, как просто во времена, когда религиозные предрассудки вроде бы должны идти на убыль, «забыть о том, что тысячи школьных учителей биологии в южных штатах по-прежнему боятся рассказывать о теории эволюции из-за угрозы потерять работу». И вот уже истекающий кровью Канзас зовет на бой с вирусом креационизма, который продолжает распространяться на север[12].

К счастью, с тех пор как Гарднер опубликовал свои первые критические замечания в адрес лженауки, мы несколько продвинулись вперед. На сегодняшний день утратили актуальность главы Гарднера о приверженцах плоской Земли, полой Земли, Великовского, Атлантиды и Лемурии, Альфреда Уильяма Лоусона, Роджера Бэбсона, Трофима Лысенко, Вильгельма Райха и Альфреда Коржибски[13]. Настораживает то, что добрых две трети книги актуальны до сих пор, в том числе упоминания о гомеопатии, натуропатии, остеопатии, иридодиагностике (распознавание заболеваний по радужной оболочке глаза), нетрадиционных диетах, лекарствах от рака и прочем медицинском шарлатанстве, Эдгаре Кейси, мнимой магической силе пирамиды Хеопса, анализе почерка, экстрасенсорике и телекинезе, реинкарнации, лозоходстве, экстравагантных сексуальных теориях и теории групповых расовых различий.

Мотивы «ученых-отшельников» тоже остаются неизменными. Гарднер вспоминает, как Граучо Маркс брал интервью о «чудодейственной панацее», витаминно-минеральном тонике Hadacol, у его изобретателя Дадли Лебланка, сенатора от штата Луизиана. Когда Граучо спросил, как помогает это средство, Лебланк ответил с нехарактерной прямотой: «За прошлый год оно помогло мне получить пять с половиной миллионов».

Что я особенно ценю во взглядах Гарднера, так это его понимание разницы между наукой и лженаукой. На одном полюсе лежат очевидно ложные идеи «вроде дианетической теории относительно того, что эмбрион уже через день после зачатия слышит и запоминает речь матери». В срединной зоне находятся «теории, выдвинутые как рабочие гипотезы, но спорные в силу недостатка данных», и здесь Гарднер выбирает в качестве наиболее подходящего примера «теорию о том, что Вселенная расширяется». В наши дни эта теория занимает место у другого полюса, где находятся «практически верные теории, например представление о том, что Земля круглая, или об общности происхождения человека и животных».