Девушка под сенью оливы - Лия Флеминг

На удивление всем, она проявила завидную расторопность и во всем остальном: быстро постелила постель для больной, прибралась в ванной комнате, что оказалось весьма кстати, так как бедняжку Эвадну тут же начинало мутить от всяких посторонних запахов. Уолтер поспешил вернуться на работу, оставив двух болящих на попечение Пенни. Когда для Дианы пришло время возвращаться домой, то в обратный путь она отправилась изрядно похудевшей и осунувшейся от всех пережитых неприятностей. Пенни не сильно расстроилась отъездом подруги. Ей хотелось какое-то время побыть только с сестрой. Им еще столько надо обсудить. И потом, здесь полно магазинов, где продают такие изысканные одежки для новорожденных и всякие ткани для пошива распашонок. Нужно обязательно купить домой здешнего льна, батиста и кружевного шитья. Сестры прекрасно проведут оставшееся время вместе. Будут совершать ежедневные прогулки по красивейшему Национальному парку, вместе обедать, вести обстоятельные беседы обо всем на свете. И тогда, быть может, у нее появится реальная возможность сделать еще один шаг на пути к осуществлению своей главной цели. Имелся и весьма веский повод начать такой разговор.

– Ты ведь не забыла, Эффи? – проронила она в один из дней, когда они пили охлажденный кофе, заедая его пирожными с пропиткой из сиропа. – Мама сказала, что я еду в Грецию в том числе и для своего дальнейшего развития. Так вот, я хочу взять несколько уроков рисования. Ты не могла бы порекомендовать мне хорошего преподавателя?

– О, у меня полно знакомых молодых художников! – рассмеялась в ответ Эффи. – И каждый из них с большой готовностью предложил бы тебе свои услуги. Но, пожалуй, я не рискну доверить тебя никому из них… Надо подумать! Понимаю, тебе не хочется возвращаться домой. – Сестра замолчала, потом сняла солнцезащитные очки и окинула Пенни изучающим взглядом. – Ты стала совсем взрослой, сестричка. Настоящая газель! – Эвадна закурила и, улыбнувшись, сделала глубокую затяжку. – Курсы Красного Креста явно пошли тебе на пользу. Ты стала такой самостоятельной и ответственной. Мы с Уолтером откровенно восхищались тобой, наблюдая, как ловко ты справлялась с захворавшей Ди. А я ведь даже близко подойти к ней не могла. Если начнется война, то тебе прямая дорога в госпиталь. Надеюсь, и я смогу оказаться чем-нибудь полезной.

– Но у тебя же будет маленький ребенок на руках.

– Для этого существуют няни. Знаешь, рождение ребенка едва ли вызовет серьезные перемены в нашей жизни. Взгляни на маму! Имея троих детей на руках, когда, скажи на милость, она отказывала себе в удовольствиях? Никогда!

Эвадна откинулась на спинку кресла и блаженно закрыла глаза, словно обдумывая собственные слова.

– И что хорошего? – возразила ей Пенни. – Мы в детстве совсем не видели маму. Можно сказать, нас вырастила няня.

Она наклонилась к столу и потянула через соломинку кофе.

– Но и плохого в этом тоже нет! А если ты так печешься о детях, то, вернувшись домой, я с радостью взвалю все хлопоты о младенце на тебя. Не вечно же мы будем здесь торчать! Хотя Уолтер говорит, что Греция вполне безопасное место. Гитлеру Южная Европа без надобности. Он оставляет все эти страны для Муссолини. Тот ведь вообразил себя новым цезарем.

Пенни неопределенно пожала плечами. Забавно было слушать, как Эффи повторяет все суждения мужа, будто это истина в последней инстанции. Неужели все замужние женщины с таким же благоговением внемлют речам своих супругов?

– Разумеется, я помогу тебе с малышом, когда он родится. Но пока мне хочется побывать в Британской школе археологии. Помнишь, как на балу во время вашей помолвки на следующий день устроили просмотр слайдов в библиотеке? Один человек рассказал мне тогда про эту школу.

Пенни благоразумно опустила имя Брюса Джардина, чтобы сестра не заподозрила ничего дурного.

– Разумеется, я знаю о существовании этой школы! Более того, мы даже знакомы с директором и его женой. И некоторых студентов знаем. Странный народец! Барышни все такие умные, пышут энтузиазмом… Держатся все обособленно, только своим кругом. И все время копаются в пыли. Ведут какие-то раскопки в горах. Вид у девушек, конечно, ужасный! Резиновые сапоги, шорты…

Эвадна неодобрительно хмыкнула.

– А я бы тоже хотела стать археологом! – мечтательно вздохнула Пенни. – Или хотя бы помощником археолога. Последнее более реально. Мои зарисовки с натуры еще далеки от совершенства, но если я немного подучусь, то кто знает…

– Твое желание избрать для себя академическую карьеру идет вразрез с планами мамы. Впрочем, оставим пока эту тему. Давай лучше подумаем, куда нам пойти сегодня. Знаешь, когда ты рядом, я чувствую себя в сто раз лучше, правда! Во мне сейчас столько энергии!

Эвадна легко подхватилась с места с явным намерением немедленно двинуться в путь.

А Пенни с замиранием сердца помечала в своем мысленном календаре каждый уходящий день. «И почему так?» – размышляла она с отчаянием. Вначале дни тянулись медленно, но, как только на горизонте замаячил ее отъезд из Греции, они понеслись как бешеные! Отъезд был намечен на сентябрь. В обратный путь она должна была отправиться вместе с Болтонами. Еще одна супружеская пара из дипломатического окружения сестры. Супруги везли своих детей в закрытую школу в Челтенхеме. Пенни со страхом ждала того момента, когда из чуланов извлекут ее чемоданы. Каково это будет – снова оказаться в пресной Британии после того опьяняющего пиршества красок и впечатлений, которыми одарило ее пребывание в Греции? И как можно возвращаться домой, когда она еще столько не увидела? Эффи быстро уставала, а потому неохотно соглашалась на дальние прогулки. Ну, а одну из дома Пенни, естественно, не отпускали.

В отчаянии она обратилась за помощью к Уолтеру, и тот выделил ей для сопровождения одну из посольских секретарш, мисс Сели Брэнд. Та с радостью взялась таскать девушку по всем модным магазинам и готова была часами торчать возле витрин, рассматривая последние новинки парижской моды. Такое времяпрепровождение было совсем не во вкусе Пенни.

Однажды во время одной из послеобеденных прогулок она отпустила Сели домой и отправилась побродить по городу в одиночестве, наслаждаясь мимолетной свободой. Незаметно для себя она очутилась в лабиринте переулков, запруженных народом. Националисты проводили очередную демонстрацию. На улице было полно подростков, мальчиков и девочек. Все они были в униформе, отдаленно похожей на костюмы бойскаутов. Они бравурно размахивали знаменами и слаженно маршировали по проезжей части. Изредка прохожие на тротуарах замедляли шаг, а некоторые даже салютовали им, вскидывая руку вверх.

– Браво! Браво! – кричали в толпе, но Пенни не пришла в восторг от горящих детских глаз и разрумянившихся щек.

– Кто это? – поинтересовалась она у стоявшей рядом женщины.

Та равнодушно пожала плечами:

– Фашисты. Юные головорезы генерала Метакиса! – Она с ненавистью сплюнула на землю.

Вдруг с балконов соседних домов мужчины стали выкрикивать оскорбительные замечания в адрес марширующих. Пенни даже отпрянула назад от неожиданности, когда из рядов демонстрантов тут же отделились несколько верзил, облаченных в черные рубашки. Они вихрем взбежали по лестнице. Послышался шум борьбы, крики. А уже в следующую минуту прямо с балкона на асфальт рухнуло тело мужчины и осталось лежать там неподвижно. Раздались дикие женские крики. Женщины сгрудились вокруг тела, пытаясь защитить несчастного от дальнейших избиений, а колонна подростков бодро зашагала прочь, даже не оглянувшись назад.