Сменный Кен для Барби - Татьяна Луганцева

– Серьезно?

– Да.

– Не может быть!

– Не юродствуй! Марина говорила, что у них с актрисой отличные отношения… Вот я ей сейчас позвоню и сообщу, что ее любимая актриса у нас в офисе… Пусть приезжает и забирает ее!

– А ты суровая!

– Со мной не забалуешь, – согласилась Анна и осуществила свою угрозу. – Странно… Марина не берет трубку… Хотя с ее работой… Может, она сейчас очень занята? Ладно… позвоним позже…

Рабочий день был в самом разгаре. Мирослав принял пару посетителей прямо в предбаннике, что выглядело очень непривычно. Потом Мирон и Аня сходили в ближайшую кафешку, поели. Джульетта все еще спала.

Мирон сел за бумаги, но так и не смог сосредоточиться из-за постоянных телефонных звонков. А телефон Марины все еще не отвечал. День клонился к вечеру.

– Я опять проголодался! – пожаловался Мирослав, у которого затекли конечности из-за неудобного положения тела, привыкшего к комфортному кабинетному креслу. – Может, закажем пиццу?

– Как всегда? – уточнила Анна и набрала номер, который знала наизусть. – Здравствуйте. Мы ваши постоянные клиенты! Хотелось бы большую пиццу с пеперони и среднюю вегетарианскую… Пить? Нет, спасибо!.. Да, как всегда… Спасибо. Ждем… В течение часа, – пояснила она Мирославу.

– Сколько можно спать? – задумался Мирон и сам же ответил: – Хотя в ее сумочке есть снотворное, что вместе с алкоголем могло дать устрашающий эффект – торможение центральной нервной системы.

– Какое все-таки свинство с ее стороны… Вот так ворваться к чужим людям и развалиться… Интересно, она извинится? Или у мадам артистки найдутся извинения?

– Мне уже кажется, что эта женщина будет спать в моем кабинете вечно, – вздохнул Мирослав.

В эту минуту во входную дверь позвонили. Анна рядом с Мирославом ничего не боялась, поэтому, не глядя на монитор, открыла дверь.

– Для пиццы рановато, – только и произнес Мирон.

В приемную вошла молодая темноволосая девушка с короткой стрижкой «под мальчика», большими, выразительными глазами, в которых плескался просто-таки вселенский ужас. Ее руки дрожали, острый носик подрагивал. Было понятно, что человек напуган до смерти.

– Детективное агентство? – осторожно поинтересовалась она, хотя именно это и было написано на двери. Но девушка казалась не только испуганной, но и рассеянной.

– Да, это мы! – дежурно улыбнулась Анюта.

Девушка продолжала стоять на пороге, словно не решаясь войти.

Аня решила ей помочь:

– Проходите, присаживайтесь… Чем обязаны?

– А вы… вы действительно можете мне помочь? – все еще не решалась войти в помещение девушка.

– Конечно. Не сомневайтесь! – заверил ее Мирослав и встал, представившись: – Мирослав, можно Мирон.

– А я… Это… Лиза. Лиза Петрова.

– Анна! – улыбнулась ей секретарша. – Вот уже полдела сделано! Мы познакомились! Может, все-таки присядете?

– Я не знаю… Я еще не решила… Извините… У меня вопрос…

Анна закатила глаза, второй сумасшедшей за один день она уже вынести не могла.

– Пожалуйста, мы вас слушаем. Не волнуйтесь! – Мирон дружески улыбнулся.

– Я не знаю…

– Ну же, решайтесь, девушка! У вас щекотливое дело? – поинтересовалась Аня. – Мы сохраним полную конфиденциальность.

– Это страшно… Никому нельзя доверять… Я боюсь… – теребила край футболки Лиза.

– Ну успокойтесь, пожалуйста. Проходите сюда, – направился к своему кабинету Мирослав и остановился на полпути. – Ух! Нет, давайте… излагайте прямо здесь, в приемной.

– Здесь? – недоверие девушки росло, как снежный ком. – Нет, здесь как-то неудобно. Нет, я не могу! У меня такое дело!

– Кто бы сомневался! – закатила глаза Анна и спохватилась: – Извините!

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась Джульетта в джинсах в обтяжку, босиком, в криво застегнутой мужской рубашке, которой ее прикрыл Мирослав. Рукава висели до колен. Лицо было помятым, бледным, а светлые волосы стояли дыбом.

Воцарилось напряженное молчание. Казалось, вся эта ситуация никоим образом не смущала только саму виновницу, явившуюся из кабинета.

Джулия зевнула и подошла к кулеру с водой, наполнила стакан холодной влагой и залпом осушила его, будто неделю шла по пустыне. Секунду подумав, она вновь наполнила стакан. Следующий пластиковый стакан с ледяной водой она приложила ко лбу, громко икнув.

– Боже мой… Как же нехорошо… Сколько времени?

– Пять часов, – ответил Мирослав, первым пришедший в себя.

– Утра или вечера? – не открывая глаз, словно боясь света, спросила Джулия.

– Вечера…

У Ани даже глаза расширились от возмущения. На ее лице просто читалось: «Мало того, что эта особа так бесцеремонно ворвалась к боссу в кабинет, так еще сейчас из-за нее мы и клиента лишимся. Эта девочка и так напугана, а, увидев, что творится у нас в офисе, сейчас упадет в обморок…»

– А день какой? – продолжала выходить из транса Джульетта.

– Недели или число? – уточнил Мирослав, явно развлекаясь ситуацией.

– Мог бы и то и другое сказать, – обиделась Джулия.

– Второе июня, четверг.

– Хорошо…

– Год не интересует? Две тысячи десятый.

– Вот это – плохо, – вздохнула Джулия, прижимая стакан ко лбу.

– Чего так?

– В двухтысячном без десяти я была моложе… И с бодуна выходила быстрее, – пояснила она.

– Все мы стареем, – уже откровенно улыбался Мирослав.

– Хам! Такое говорить женщине! – Джулия открыла глаза и с неприязнью посмотрела на хозяина детективного агентства. – А можете ли вы объяснить ваше поведение?

– Мое поведение продиктовано горем и отчаянием!

– Это из-за внезапной беременности? – В глазах Мирослава мелькнула ироническая усмешка.

– Да бросьте вы! Это я придумала для этой вот мегеры, чтобы она не выставила меня вон! Женщину можно только беременностью пронять, хоть какие-то сострадание и солидарность появляются. Как же мне плохо! – снова закрыла глаза Джулия.

Анна побагровела.

И тут случилось непредвиденное. Лиза Петрова оторвалась от двери и кинулась к Джульетте.

– Да это же!.. Да вы же!.. – Она просто захлебывалась эмоциями.

– Да, это я, – вяло кивнула Джулия. – Я дам автограф, все, что угодно, только не кричите так пронзительно!

– Господи! Джульетта Игоревна Ахлопова! Я так счастлива! Я и не знала, что такие люди работают в обычном агентстве!

– Ну, это слишком громко сказано, – снова открыла глаза Джулия и тут же прищурилась.