Месть Мими Квин - Ширли Конран

– Но кому это понадобилось?

– Очнись, Мими! Любому, кто не хотел, чтобы тебя услышал Коки. – Джо посмотрел на нее с состраданием. – Кто из наших живет вместе с тобой?

– Бетси и ее мать. Мэй и Густав. И семья Потс.

– Держу пари, что это либо Бетси, либо ее мать.

– Но Бетси – моя лучшая подруга! – возмутилась Мими. – Она никогда бы так не поступила!

Кроме того, Бетси была ее будущей партнершей, ее доверенным лицом, одновременно и матерью, и сестрой. Джо, конечно, ошибался.

Джолли Джо наморщил лоб:

– В будущем, ангелочек, проследи, чтобы ни у кого не было возможности так тебя подставить. Никогда не следует недооценивать профессиональную зависть, голубушка. Кстати, что случилось с пропавшими пурпурными ботинками?

Мими медленно произнесла:

– Бетси сказала, что нашла их внизу, под кухонным столом.

– Ну да, вероятно, стащили, чтобы ты не заметила возни за дверью, когда примешься их искать.

– Откуда вам знать, что это сделала именно Бетси? Она красавица, что ей завидовать мне?

– Твой голос продержится дольше, чем ее мордашка. – Джо снова похлопал Мими по плечу. – Видишь ли, при всем ее невинном виде Бетси так же жестока и абмициозна, как ее мать. Она не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. Запомни, она испорченная девчонка, и она тебе завидует. Вернее, они обе тебе завидуют.

– Этого не может быть!

– Ладно, давай по-другому, – твердо сказал Джо. – Я знаю, что это сделала Бетси.

– Откуда вы знаете, Джо?

Джолли Джо тяжело вздохнул:

– Мальчик Потсов видел, как Бетси заходила на кухню как раз перед тем, как все отправились в театр.

– Но это вовсе не значит, что именно Бетси заперла меня в спальне! Может быть, ей захотелось пить. А может быть, мальчик и не видел ее. Я не знаю, вдруг он прирожденный лгунишка? – Решив про себя ни за что ему не верить, Мими с вызовом добавила: – Бетси моя лучшая подруга!

Она хотела сказать, что Бетси ее любит. Откуда мужчине знать, что это такое?

Пятница. 27 января 1905 года.

Мюзик-холл «Энджел»,

Айлингтон, Лондон

Оркестр настраивался. Мими подглядывала в дырочку в занавесе. На сцене Бетси лениво покачивала ногой в белой туфельке, сидя на украшенных цветами качелях.

– Ну как сегодня зал, Мими?

– Отлично, зрителей много, – отозвалась та.

Так всегда бывало по пятницам, когда люди получали заработанные за неделю деньги. Театр открывался в шесть часов, и до девяти, когда начинали представление, зрители могли выпить и закусить. Дирекция зарабатывала деньги на спиртных напитках, позволяя проституткам раскручивать мужчин на выпивку.

Последние две недели номер «сестер Бриджес» открывал первое отделение спектакля в мюзик-холле. Мими всегда старалась петь потише, чтобы не заглушать слабенькое сопрано Бетси, а та в свою очередь оставляла самые сложные па только для своих сольных проходов. Их номер имел успех, отношения подруги сохранили прекрасные. Так что две шестнадцатилетние девушки наслаждались жизнью. У них были деньги, каждый вечер они надевали нарядные платья и получали огромное удовольствие от аплодисментов. Чего еще желать?

– Девочки, вы готовы? Начинаем, – прошипел из-за кулис помреж.

– За кого он себя принимает, за русского царя, что ли? – проворчала Бетси, в последний раз разглаживая юбки. Обе девушки были в одинаковых платьях из розовато-сиреневой тафты, туго перетянутых в талии. У корсажа – букетик фиалок. Маленькие задорные плоские шляпки удерживались на голове розовато-сиреневыми атласными лентами, завязанными под подбородком. Наряд дополняли белые перчатки, белые туфельки и белые чулки.

Медленно, тихо занавес поднялся. В зале зашикали.

Мими как следует толкнула Бетси, и та полетела на качелях вперед, демонстрируя пышные нижние юбки и готовясь сбросить в зал свою туфельку. Ее всегда возвращал какой-нибудь молодой человек, надеявшийся познакомиться с хорошенькой актрисой.

Бетси запела:

Хочешь покачаться со мной?

Хочешь раскачать меня?

Разве ты не хочешь обнять меня?

Как тебе будет чудесно со мной…

Даже в тех самых фешенебельных клубах Лондона был известен другой, менее приличный вариант этой песенки, что и заставляло публику веселиться.

* * *

Когда «сестры Бриджес» вернулись в гримерную, миссис Бриджес быстро начала раздевать Бетси, потому что во втором отделении им предстояло выйти на сцену в костюмах испанских танцовщиц. Она все выспрашивала у Бетси, каковы ее шансы.

Дело было в том, что «сестры Бриджес» были на прослушивании в театре «Гэйети», собираясь поступить в кордебалет. Они сидели среди других красиво одетых очаровательных семнадцатилетних девушек. Все были в самых лучших своих шляпках, и никто не забыл принести с собой щипцы для завивки и маленькие бутылочки с денатуратом. Ведь если попасть под дождь, придется снова завиваться. Все усиленно делали вид, что результат прослушивания их совершенно не волнует. Все шептались, сплетничали, наслаждаясь слухами, как пирожным.

– Но ты должна была понять, понравилась ты им или нет! – настаивала миссис Бриджес.

– Мам, ну они просто сказали, как всегда: «Спасибо, следующая».

Мать Бетси не знала, что девушки пообещали друг другу – либо они обе попадут в кордебалет, либо никто. Но предполагался и другой вариант. Если только Бетси примут в кордебалет – а на это было очень похоже, – Мими почти не сомневалась, что ей позволят петь соло.

Два великолепных букета оранжерейных цветов стояли около Бетси на туалетном столике. Миссис Бриджес позволяла ей принимать цветы от воздыхателей, потому что они, в отличие от драгоценностей, не могли нанести ущерб репутации девушки.

– Как жаль, Мими, что тебе цветов не прислали, – с фальшивой улыбкой посочувствовала миссис Бриджес.

– Мне все это ни к чему, – отрезала Мими. Она никогда не принимала приглашений и всегда спрашивала у привратника, свободен ли путь, прежде чем выйти из театра.

– Ты никогда не выйдешь замуж, если не научишься вести себя с джентльменами полюбезнее, – фыркнула миссис Бриджес.

– Да пропади оно пропадом, это замужество! Я видела, что брак сделал с моей мамой и с другими женщинами нашего квартала. Я никогда не выйду замуж.

– Но тогда тебе понадобятся сбережения на черный день, – подчеркнула мать Бетси, – а состояния не будет, если не будет кавалеров.

Миссис Бриджес чуть слышно рыгнула.