Отшельник - Борис Седов

— Я могу идти? — спросил Сысоев.

— Идите, — сварливо ответил Вертяков и нажал на кнопку, вмонтированную в сталинский чернильный прибор.

Дверь открылась, и на пороге появилась готовая ко всему Элла Арнольдовна.

Пропустив спешившего на выход Сысоева, она посмотрела ему вслед, потом плотно закрыла дверь и, подойдя к столу, спросила:

— Что желает мой котик?

Котик сладко зажмурился и поманил Эллу Арнольдовну пальцем.

Элла Арнольдовна, плавно двигая бедрами, обогнула стол и села Вертякову на колени. Вертяков одной рукой обнял ее за талию, другую положил на гладкое бедро секретарши и спросил:

— Что мы будем делать сегодня вечером?

— А что, эти девки из «Бикини» уже не интересуют тебя? — сладким голосом, в котором была, однако, скрыта немалая доля яда, поинтересовалась Элла Арнольдовна.

Вертяков поморщился и раздраженно ответил:

— Ну сколько раз говорить тебе, дорогая, что все эти девки, что приезжают сюда, нужны мне для имиджа и для поддержания, так сказать, реноме. Я, между прочим, даже пальцем до них не дотронулся. Вот Лев Наумович, тот — да. Зарылся в них, как свинья в желуди…

— Это с его-то грыжей?!

— Да, с его грыжей. А откуда ты знаешь про грыжу? — Вертяков отстранился от Эллы Арнольдовны и с подозрением посмотрел на нее.

— Так ведь ты сам сколько раз рассказывал, — ловко вывернулась она.

— Я рассказывал?

— Ты рассказывал.

— Да? Ну, ладно… Что у нас еще на сегодня?

— В шестнадцать тридцать придет американец этот, Майкл Боткин. Я уже приготовила все бумаги.

— А, черт, совсем забыл! Интересный человек этот американец: если бы не его документы, я бы мог зуб отдать, что он всю жизнь в России прожил. Ориентируется во всех делах не хуже моего братца. И, главное, никаких концов. Ну, да нам это «до лампочки». Сколько там с него за пять гектаров?

— По ценам регистра — пять тысяч убитых енотов.

— Ага… Значит, всего — пятьдесят пять. Интересно, на чем он сам деньги делает?

— Ну, Борюнчик, об этом ты уж у него самого спрашивай. Между прочим, уже четверть пятого, так что он скоро появится. Отпусти меня!

И Элла Арнольдовна повертела горячим задом, что способствовало появлению совсем других желаний, никак не относящихся к тому, чтобы отпустить ее.

Борюнчик сильно сжал ее упругую ляжку и, указав глазами вниз, спросил:

— А может, успеешь?

— Не надо, потом, — капризно ответила Элла Арнольдовна и соскользнула с его колен.

Поправив короткую светло-серую шелковую юбку, она направилась к двери и, обернувшись на полдороге, сказала:

— Ты только об одном и думаешь, кобелина!

Однако в ее словах не было осуждения.

Вертяков довольно хмыкнул, и Элла Арнольдовна, вильнув обтянутым тонкой юбкой задом, скрылась в приемной.

Через десять минут оттуда послышались голоса, и в кабинет Вертякова вошел крепкий загорелый мужчина в бежевом чесучовом костюме и дорогих дымчатых очках. Увидев его, Вертяков поднялся из кресла, обошел стол и шагнул навстречу посетителю, заранее протянув руку для рукопожатия.

— Здравствуйте, Майкл, здравствуйте! — радушно произнес он, широко улыбаясь при этом, — всегда рады дорогим гостям. Присаживайтесь!

И он гостеприимно повел другой рукой в сторону двух кресел, стоявших около висевшего на стене огромного ковра, на котором была выткана сцена покорения Ермаком Сибири.

Ермак стоял на берегу высокого обрыва, крепко упираясь короткими кривыми ногами в землю, и отодвигал мощной рукой густые заросли. Перед ним лежала Сибирь, которая, судя по всему, еще не знала, что ее покорили. Но по выражению бородатого лица Ермака можно было понять, что поляну он уже застолбил, и горе тому, кто протянет свои грабки к его завоеванию.

Кресла стояли с двух сторон небольшого инкрустированного столика, и все это вместе напоминало обстановку, в которой обычно встречаются президенты великих держав.

Магнитофон, оформленный под старинную малахитовую шкатулку, негромко пел про сиреневый туман. Проходя по мягкому ковру с высоким ворсом, Знахарь вспомнил про своего попутчика, Виктора Волжанина, и решил, что позвонит ему, как только закончит дела с этим сытым жуликом. Притча, которую рассказал Знахарю коммерческий директор «Радио Петроград» — «Русский Шансон», запала ему в душу, и Знахарю хотелось поговорить с Волжаниным и об этой притче, и о многом другом.

Но только после того, как будут сделаны дела.

Знахарь опустился в одно из кресел, а Вертяков сел в другое, доброжелательно посмотрел на визитера и сказал:

— Ваш вопрос решен самым положительным образом. Все бумаги уже готовы и имеют все необходимые подписи и печати. Все соответствует букве закона, а кроме того, сделка застрахована на случай изменения земельного законодательства. Я имею в виду, если это изменение будет неблагоприятным и будет иметь обратную силу.

Знахарь кивнул и сказал:

— Это похвально. Но, сами понимаете, страховка не покроет некоторых не отраженных в документах расходов.

Вертяков развел руками и ответил:

— Но все-таки…

Потом он спохватился и спросил:

— Может быть, чай, кофе?

— Благодарю вас, не стоит, — отказался Знахарь.

— Как угодно. А я, пожалуй, чай. Да и вам тоже закажу на тот случай, если вы, глядя на меня, соблазнитесь.

— Хорошо, — сказал Знахарь, улыбнувшись, — давайте.

— Эллочка, — Вертяков, повернувшись в сторону двери, повысил голос, — зайди к нам!

Элла Арнольдовна не замедлила появиться в дверях, держа в руках большой секретарский блокнот и золотую перьевую ручку.

— Дорогая, принеси нам с Майклом чайку, — сказал Вертяков, и Элла Арнольдовна, сделав книксен, удалилась.

Знахарь одобрительно посмотрел ей вслед и сказал:

— У вас эффектная секретарша. И возраст самый подходящий. Не люблю, знаете ли, этих молоденьких вертихвосток. Они ничего не умеют по-настоящему. Ничего, вы понимаете меня?

И он многозначительно посмотрел на Вертякова.

Тот глубокомысленно кивнул и ответил:

— О да… Вы попали в самую точку. Как мужчина мужчине, скажу вам, что женщина становится настоящей женщиной только к сорока годам. Раньше она, конечно, посвежее, так сказать, молодая редиска, но… Вы меня понимаете?

— Конечно, Борис Тимофеевич. Однако к делу. Как я понимаю, документы оформлены по замерам именно того участка, который я указал?

— Совершенно верно, — кивнул Вертяков, — в приложениях имеется фрагмент из аэрофотосъемки района, и на нем все отмечено и очерчено. Так что все в порядке.