Кто ты, Гертруда? - Лиза Ахси

– Привет, мам, нормально. Вы где?

– Видишь ли, родной, папа скоро приедет, но приедет без меня.

– Как так?

– Мне предложили работу, в последний день перед отъездом к вам. Очень хорошее предложение. Понимаешь?

– Не очень, а надолго?

– Да, думаю, вы с папой вернетесь в Москву сами, а я вас здесь, дома подожду.

– Понятно, жалко конечно, тебя здесь тетя Оля очень ждет.

– Я позвоню ей и все объясню.

– Понятно. Ну ладно, мамуль, я тут немного играю.

– В компьютер?

– Ага, момент ответственный.

– Хорошо, хорошо, играй, не буду тебя отвлекать. Береги себя, родной! Целую тебя!

– Ок, и я тебя. Пока!

– Пока!

У Эл подступил комок к горлу. Она отключила телефон и убрала его в сумку.

«Господи! Что я делаю?!» – снова и снова спрашивала себя Эл. Ей безумно захотелось обнять сына и не отпускать его, никогда. На глаза навернулись слезы.

– Хозяева! – голос Пита вернул Эл в ее «нереальную реальность».

Эл пошла обратно, в сторону шашлычной. Она смотрела на Жанну и Пита, и в какой-то момент, ей показалось, что все это происходит не с ней.

«Кто эти люди? Почему я еду вместе с ними и куда? Почему все выглядит сейчас, как сон? А может я, и правда, сплю? Но сейчас я проснусь, и все вернется на круги своя. А где я проснусь? В какой реальности? Боже мой, сколько вопросов. И почему они все без ответа?»

– Гертруда, какие-то проблемы? – Лев излучал участие и этим безумно раздражал Эл.

– У меня? Проблемы? Да что ты! Я в полном порядке!

«Бестолковый мажор!», – пронеслось в голове у Эл.

– Идем к нам, попробуем вместе отыскать «Главного по тарелочкам», – сказал Лев и подмигнул Эл.

«Боже мой, как остроумно! Этот сломался бы и на одной четверти моих испытаний, сразу видно, человек ни разу в жизни не страдал, ну разве что по юности, какая-нибудь пресловутая “неразделенная любовь”. Пожалуй, стоит быть, повежливее, главное сейчас до побережья доехать без приключений.»

Эл изобразила подобие улыбки, подходя к компании. Широко и от души улыбнуться, она сейчас бы и не смогла, скула болела.

– Хозяин! Шашлык подгорит, – Лев приоткрыл дверь в дом.

– Иду, иду, дорогой! Зачем шумишь?

В дверном проеме появился крупный мужчина, кавказкой внешности и с характерным акцентом. Он был в фартуке, туго обтягивающем его большой живот. Вид у мужчины был добродушный и очень приветливый.

– Проходите, гости дорогие, – сказал шашлычник, выпуская на улицу из дома семью из трех человек, папу, маму и мальчика лет семи. Они были одеты, как типичные отпускники, в разноцветные летние одежды, а на мальчике был еще и ярко-желтый, надувной спасательный жилет. Семья расселась с одной стороны стола.

– И вы проходите, гости дорогие, – обратился шашлычник к компании Эл, – посидите, отдохните с дороги, я сейчас.

С этими словами он подошел к мангалу, «ловким движением руки» перевернул палочки на другую сторону, развеял немного воздух над углями, большим плетеным веером и вернулся на террасу.

– Зарина! – позвал шашлычник.

Из дома выскользнула совсем молоденькая девушка с подносом. Ловко обойдя гостей, она поставила на стол большую тарелку с нарезанной зеленью и положила в хлебницу лаваш, затем поставила рядом тарелку, на которой лежали три вилки, небольшой соусник, разложила три тарелки, перед гостями, и также ловко исчезла за дверью, с москитной сеткой.

– Моя дочь. Зарина, – с довольной улыбкой сказал хозяин, – а меня можете называть дядя Казбек.

Через пару минут Зарина вернулась, с чайником и тремя пиалами, и также бесшумно исчезла в доме.

«Я тоже хочу зеленый чай, “№ 95” – лучше не бывает…» – подумала Эл.

Она прошла в дальний конец стола, так чтобы синяк не был виден со стороны, сидевшей напротив семьи. Рядом с ней присел Лев, за ним Жанна и ближе всех к мангалу сел Пит, не перестающий делать глубокие вдохи, потягивая носом в сторону дымящегося шашлыка.

В это время дядя Казбек переложил на большое блюдо готовые шашлыки и поставил их пред семьей. Мальчик быстро схватил одну палочку, но тут же отпрянул, она была горячая.

– Антон! – одернула его мать, скорее «для приличия».

Дядя Казбек и Зарина, безукоризненно обслужили Эл и компанию, и оставили вместе с семьей отпускников наслаждаться обедом. Когда трапеза была закончена, Жанна опять стала «делать селфи», на этот раз, снимая себя, вместе с гостеприимным шашлычником, на фоне мангала. К тому времени, семья уже их покинула, а Зарина опять скрылась в доме, также ловко убрав со стола.

– Гертруда, пойдем, сделаем фото на память? – язвительным голоском позвала Жанна.

– Не думаю, что она сейчас согласится, – сказал Пит, не уловивший злой иронии в этом предложении жены.

– Нет, спасибо, откажусь, пожалуй, – ответила дежурно-любезным тоном Эл.

– Не обращай, внимания на ее колкости, – сказал Лев, все еще сидевший рядом с Эл, – она всегда так относится ко всему новому, незнакомому.

– Если честно, Лев, мне фиолетово, как она ко мне относится.

Лев промолчал в ответ.

– Никогда не понимала этой увлеченности многих.

– Какой?

– Селфи. Для чего?!

– Ну, наверное, чтобы похвастаться перед знакомыми. Я тоже этим не страдаю, – ответил Лев.

– Что так? Нечем похвастаться? – съязвила Эл.

– Не знаю. Нет необходимости просто. Мне не нужно одобрение сотен знакомых и незнакомых людей, чтобы чувствовать свою значимость.

«А он не безнадежен, этот мажор», – подумала Эл.

– Кому-то, вероятно, как Жанне, нужно всегда быть «в онлайне», чтобы про тебя не забыли. Мне думается, что это скорее, стадная психология что ли, модно селфи, буду делать селфи, чтобы не выделяться из толпы, а по большому счету им нет дела друг до друга. Ярмарка тщеславий. Здесь важнее показать, насколько ты крут сам, насколько крута твоя жизнь, наполненная «самыми разными событиями», которые ты фиксируешь на фото, пропускаешь через фильтры, чтобы приукрасить действительность, и презентуешь миру, а дальше начинается соревнование «Кто кого».

«А он совсем не безнадежен, – еще раз удивилась Эл, – пожалуй, можно согласиться провести еще какое-то время вместе с ними».

– А по мне, в увлеченности селфи, всему виной торопыги, – продолжила разговор Эл.

– Торопыги?

– Я придумала для себя такое понятие. Старое, русское слово торопыга, знаешь же? Торопыги могут быть любого возраста, главной отличительной чертой которых, является спешка, тотальная спешка. Всегда и во всем.