В мире звезд - Лора Брантуэйт

Зимний сад с искусственным ручейком ее действительно впечатлил. Она не представляла, что такое можно устроить в нью-йоркской квартире. В этом помещении стеклянным был потолок.

— Чтобы наслаждаться звездными ночами в маленьком тропическом лесу, — пояснил Эдвард.

В спальне Дженнифер неприятно поразили размеры кровати. На ней без особого неудобства могли разместиться человек пять. Сексодром, сказала себе Дженнифер, но не стала развивать эту тему в разговоре. Неужели кому-то станет легче, если она спросит, с кем он сейчас делит это ложе? Наверняка охотниц достаточно.

Дженнифер вздрогнула, как от сигнала «любимого» будильника, когда где-то рядом с ней разразилось веселенькой трелью невидимое электронное устройство. Собственно говоря, это и был будильник — на сотовом Эдварда.

— О, прошу прощения, Дженнифер! — Он нахмурился, а потом — как проблеск солнца на укрытом грозовыми облаками небе — улыбнулся. — Я увлекся. А у меня через двадцать минут встреча в районе музея Метрополитен.

Дженнифер, не веря своим глазам, смотрела на часы. Два тридцать пять! Интервью должно было закончиться в два... Они заболтались?! Он подарил ей полчаса своего времени? А она совсем забыла о времени, о работе, о Джерри и Саймоне... Как невежливо.

— Боже, Эдвард, простите меня... Я совсем забыла об этом. — Она коснулась пальцами циферблата часов, которые носила на правой руке: совсем забыла, что не стоит демонстрировать такую простенькую и дешевую вещь.

— Я тоже, так что мы квиты! Я бы не стал так грубо прерывать наше... интервью, если бы у меня не был запланирован обед. Вас подвезти? — Он выглядел озабоченным и даже немного расстроенным.

— Нет-нет, спасибо, — заторопилась Дженнифер. — Меня водитель ждет. Я и так отняла у вас уже достаточно минут.

Уже у дверей он пожал ей руку:

— Это было самое интересное для меня самого интервью в моей жизни.

— По-моему, это откровенная лесть. — Дженнифер чувствовала, что никакими силами не может стереть с лица улыбку, которая из вежливой уже, наверное, превратилась у дурацкую. — Но все равно спасибо. Огромное спасибо.

— «Спасибо» недостаточно. С вас фотографии. Я все-таки старался.

— Конечно! — вспыхнула Дженнифер и на всякий случай проверила, в сумке ли фотоаппарат: в минуты волнения она часто забывала где-нибудь вещи.

Они прощались еще минуты две, будто бы некая неодолимая сила не позволяла им расстаться, а потом у Эдварда зазвонил телефон, Дженнифер спохватилась и спешно ретировалась. Не очень элегантно, но по-другому она сейчас и не могла.

Она едва не наткнулась на угол, задела-таки напольную вазу в холле и из последних сил, спотыкаясь на ровном месте, дотащилась до лифта. Ее будто бы враз оставили силы, ловкость и вообще элементарная координация движений.

Робин осмелился подмигнуть ей. Боже, на кого я похожа? Красная, взъерошенная, еле стою на ногах... Что бедный мальчик подумает обо мне и Эдварде? — ужаснулась Дженнифер. Она ехала, вцепившись в поручни, и ее мутило: спуск казался ей слишком быстрым. В голове, как белка в колесе, крутилась единственная мысль: неужели все? неужели справилась?

И вправду все. И вправду справилась. Откуда только это ощущение тоскливой пустоты, будто у тебя что-то отняли, а ты еще не понимаешь, что?

— Солнце мое, что с тобой стряслось? На тебя напали? Изнасиловали? — Джерри накинулся на нее с вопросами, которые не давали никакой возможности понять, волнуется он за нее или издевается. — Я звонил на твой мобильник сто пятьдесят раз! Саймон звонил мне двести! Ты должна была вернуться сорок минут назад! Я уже места себе не находил.

— Все в порядке. Поезжай в редакцию, только не очень быстро. Я, пожалуй, успею подремать, — пробормотала она. Сил на то, чтобы лезть в сумку, включать сотовый и проверять, правда ли у нее больше сотни неотвеченных вызовов, не было.

На Дженнифер, как обычно после стресса или серьезного потрясения, навалилась нечеловеческая усталость. Если она сейчас же не закроет глаза и не поспит хотя бы пятнадцать минут, она умрет. Непременно.

— Скажи только, как все прошло?

— Прекрасно. Подробности в следующем номере.

Сквозь некрепкий, как паутина, сон Дженнифер слышала, как Джерри что-то радостно объяснял Саймону по телефону.

5

Эдвард варил кофе. Ему нравилось самому делать многие вещи, но варка кофе всегда была излюбленным ритуалом. Кофеварки он не признавал как явление. Чашка кофе — это едва ли половина удовольствия, которое можно получить от всего процесса. Он всегда помогает отвлечься от проблем или привести мысли в порядок. Медно поблескивает на плите джезва, слышится шелест медленно нагреваемой воды, божественно пахнет молотыми кофейными зернами. Самый этот запах уже бодрит.

Эдвард варил кофе и не прятал улыбку, которая играла на губах. И правда, почему бы человеку не улыбаться самому себе? Особенно когда такой занимательный выдался день.

На кухонном столе за его спиной лежал диктофон. Он принес его сюда, как если бы собирался поразмыслить над дальнейшей судьбой верного орудия журналистов и шпионов. Эта чудаковатая милая девушка умудрилась забыть самое важное. Черт, ну и влетит же ей от босса, наверное!

Эдвард покачал головой. Кофе начал уже подниматься. Этот момент немного напоминал ему извержение какого-нибудь африканского вулкана. Эдвард доподлинно не знал, точнее не помнил, есть ли в Африке действующие вулканы, но наверняка должны быть.

Он снял джезву с огня и долил холодной воды.

Что-то в ней такое есть... Дженнифер.

— Дженнифер, — повторил Эдвард вслух, будто пробуя ее имя на вкус.

Оно было теплым, как дыхание южного ветра — терпкого, вечернего ветра пустыни. Красивое имя, хотя и довольно распространенное. Странно, что оно никогда не вызывало у него таких приятных ассоциаций раньше. Кажется, оно просто играет на образе этой девушки, как играет драгоценное колье на высокой смуглой шее. Под третьим подбородком какой-нибудь престарелой богачки ему делать нечего.

— Дженнифер, что же в тебе такое таится?

Эдвард имел привычку разговаривать с самим собой в минуты хорошего настроения. Сейчас оно у него как раз таковым и было, даже более того. Он чувствовал себя... взбаламученным. Ему казалось, что он ощущал ускорившийся ток крови по жилам и легкое покалывание в кончиках пальцев. Эдвард недоумевал, в чем причина такого странного состояния. Обед со сценаристом его будущего фильма прошел действительно хорошо, но ничего нового по сути Джеймс ему о роли не сказал. Радость от ее получения Эдвард пережил две недели назад. Неужели это интервью так взволновало его? Можно было бы ожидать, что оно вызовет досаду и раздражение — Эдвард не любил общаться с назойливыми и зачастую абсолютно бестактными журналистами. Но нет же! Дженнифер вовсе не произвела на него того впечатления, что обычно производили ее коллеги — цепкой стервы, жадной до сплетен и готовой на все ради сенсации. Она сказала, что это ее первое интервью. Что ж, возможно, через несколько месяцев она растеряет свой шарм и непосредственность... Хорошо, что они встретились раньше, чем это произошло.