Дерево из ниоткуда - Серж Брюссоло

— Я знаю, что говорю, — упрямо возразил пес. — Их сознание заполнено странными образами, и их слова ни на что не похожи. Я даже не уверен, что человек смог бы их выговорить. Чтобы правильно произносить эти звуки, нужно иметь совсем другое строение голосовых связок, чем то, которым обладаете вы, земляне.

Я ничего не успела ответить, так как Джомо обратился к остальным, чтобы представить нас. Наблюдая уголком глаза за нашими новыми «друзьями», я заметила, что их кожа покрыта каким-то странным пушком… я не решаюсь назвать «это» шерстью, хотя именно так все и выглядит. Их руки и ноги покрывал светло-зеленый мех, пока еще не очень густой. У некоторых из них зеленоватая шерсть начала завоевывать щеки и лоб. Выглядело это довольно безобразно, на мой взгляд. В этот же момент из одного шалаша появилось совершенно невероятное существо. Это был невысокий мужчина довольно плотного сложения. Его лицо пока сохраняло человеческие черты, чего нельзя было сказать об остальном теле. Правая рука походила на могучую лапу гориллы, а левая исчезла, превратившись в птичье крыло. Одним словом, он был похож на обезьяну на полпути превращения в орла. В целом зрелище поражало до глубины души.

— Бог мой! — охнул Себастьян. — Это же Батино, городской колбасник! Три недели назад он выглядел совсем иначе.

Я стиснула зубы. Теперь мне становилось ясно, в какую ловушку мы угодили. Все эти в прошлом обычные городские обыватели постепенно превращались… во что-то неведомое. И я не сомневалась, что это превращение происходило из-за регулярного употребления в пищу черных листьев.

— Так вот что нас ожидает, — прошептал синий пес. — Атомная сосиска! Мы превратимся в крылатых обезьян!

Джомо с улыбкой повернулся к нам, приглашая преклонить колени перед бывшим колбасником, который теперь почитался вождем клана черного дерева.

— Ботино служит всем нам примером, — торжественно объявил он. — Он уже приступил ко второй фазе превращения. Скоро он сможет подняться на следующий уровень, где живут гуизаврели.

— Кто-кто? — пролепетала я.

— Летучие обезьяны, если тебе так больше нравится, — поправился Джомо с легким раздражением в голосе. — Стать одним из них — великая честь. Именно там Ботино научится летать.

Все это время колбасник взирал на нас без всякого выражения, не произнося ни слова.

— Не стоит обижаться, что он с вами не разговаривает, — продолжал Джомо. — На этой стадии превращения человеческий язык уже почти полностью стерся из его памяти. Он пока еще немного понимает его, но произносить слова уже не может.

— Отлично! — буркнул мне на ухо синий пес. — По крайней мере, это избавит нас от выслушивания всякой чуши.

Ботино внушал мне страх. Казалось, его голова приставлена к телу крылатой гориллы по какой-то нелепой ошибке. В довершение картины вокруг его шеи болтался изорванный ворот рубашки, стянутый пестрым галстуком — остатки одеяния, которое он носил до того, как превратился в монстра.

Я представила на его месте саму себя: полумартышку-полуголубя, и у меня по спине пробежал холодок. Неужели мы все кончим подобным образом?

В этот самый миг из одного из шалашей появилась бабушка Кэти. Я с трудом сдержала испуганный крик. Она тоже была вся покрыта зеленой шерстью!

— А с ней вы, полагаю, хорошо знакомы, — радостно сказал Джомо. — Теперь я могу быть уверен, что вы в надежных руках, она обучит вас всем необходимым правилам. Но только запомните, что отныне вам следует отказаться от всякой надежды на возвращение назад. Тот, кто однажды начал питаться черными листьями, уже не сможет остановиться. Ваше превращение неизбежно. И вам следует мысленно приготовиться к этому великолепному приключению!

Кэти подошла к нам. Она улыбалась, но взгляд ее был таким же пустым, как у Ботино, как будто она уже не принадлежала нашему миру. Она держалась вежливо, но отстраненно и ни словом, ни жестом не показала, что узнает нас и рада встрече.

Хлопнув в ладоши, Джомо подал знак племени собраться вокруг него.

— Время еды! — объявил он.

Все торопливо задвигались, усаживаясь в большой круг на платформе. Подражая остальным, мы тоже уселись, согнув ноги по-турецки. Кэти оказалась напротив меня, по-прежнему без малейшего следа мысли на лице. Я пристально вглядывалась в ее черты в надежде, что она встретится со мной взглядом или под-мигнет, но напрасно.

— Ее сознание совершенно пусто, — шепнул мне синий пес. — Она ни о чем не думает. Похоже, она даже нас не узнала. Думаю, твоя бабушка стала такой же, как и прочие здесь.

У меня тоскливо заныло под ложечкой. Значит, мы безнадежно опоздали!

Джомо принялся срывать черные листья и раздавать их собравшимся, начав с Ботино — видимо, в знак особого уважения.

Люди набросились на «угощение» с прямо-таки пугающей жадностью. Поскольку Джомо неотрывно наблюдал за нами краем глаза, нам пришлось последовать их примеру, чтобы не возбудить подозрений.

Я сжевала причитающийся мне лист, мысленно повторяя: «Клубничный пирог, клубничный пирог…»

Именно в этом и крылась ловушка. Пробуждая в людях аппетит любимыми лакомствами, дерево заставляло их поедать все больше и больше отравленных листьев.

Я старалась бороться с одолевающим меня чувством блаженной сытости — теперь то я понимала, что это лишь обман. Дерево хотело заставить нас мутировать.

Состояние бабушки Кэти приводило меня в отчаяние.

Когда с едой было покончено, Джомо снова взял слово, чтобы восславить великое чудо Превращения и бесконечное счастье, которое ожидало нас в том случае, если мы достигнем третьего уровня.

— Гуизаврели, — вещал он с неприкрытым восторгом в голосе, — это волшебные птицы, которые могут путешествовать в межзвездном пространстве, не опасаясь ни космического излучения, ни отсутствия кислорода. Они также способны перелетать с одной планеты на другую, не нуждаясь ни в скафандрах, ни в ракетах. Они просто парят, не ведая усталости. Благодаря этому весь космос открыт для них, они могут странствовать из конца в конец вселенной и бесконечно открывать для себя новые миры. Гуизаврели живут много сотен лет и никогда не болеют. Вы не можете позволить себе упустить такой шанс. Только подумайте о том, что вашу планету скоро целиком захватят оборотни. Вирус ликантропии уже уничтожает человечество, и скоро ужасной болезнью будут охвачены все страны без исключения. Единственный способ уберечься от нее — это мутировать, изменить свою природу.

— Мутировать? — удивилась я.

— Да, именно так. Гуизаврели не чувствительны к вирусу, и инфекция не властна над их организмом Став одними из них, вы тоже приобретете устойчивость против ликантропии и избежите превращения в кровожадных чудовищ.

Он продолжал в том же духе еще добрый час, рисуя нам восхитительные пейзажи и невероятные формы жизни, которые мы сможем увидеть своими глазами, когда превратимся в крылатых обезьян. Меня подспудно терзал вопрос — а откуда он столько про это знает, если сам еще даже не порос зеленой шерстью?