Наикратчайшая история Англии - Джеймс Хоус

Чтобы попасть во французскую элиту, уцелевшие представители английской элиты времен до нормандского завоевания должны были свободно говорить на французском во всех важных общественных и деловых ситуациях. Тем самым они демонстрировали свое отличие от английских простолюдинов.

Потребовалось больше века, чтобы осознать глубокие последствия событий 1066 г.: у английских простолюдинов – 90 % всего населения – не осталось собственных лидеров. Приобщившись к языку и культуре завоевателей, уцелевшая английская элита навсегда отгородилась от своих соотечественников.

Нет ни литературы, ни вождей, а шансы на выживание в вашей стране зависят от того, можете ли вы выучить язык захватчиков и разговаривать на нем. Ничего подобного никогда не случалось с другими западноевропейскими нациями. Если мы не обратим внимания на цену «входного билета» в правящие классы, установившуюся в Средние века, – а также на возможности, открывающиеся перед теми, кто мог и хотел заплатить эту цену, – мы упустим один из ключевых факторов, сделавших Англию такой, как она есть сейчас – не лучше и не хуже.

Французское влияние на английское законодательство

Вплоть до правления Генриха II в местных судах использовался и французский, и английский язык в зависимости от того, кто стоял перед судьей. Генрих изменил все, учредив Королевские ассизы – странствующие суды, которые должны были обеспечить быстрое отправление правосудия. В 1166 г. была принята Кларендонская ассиза (на латинском языке), где впервые появляется самый известный атрибут английского права – жюри, в которое избираются «двенадцать наиболее влиятельных рыцарей округи». Королевские ассизы оказались быстрыми и эффективными, так что они стали активно распространяться, причем делопроизводство в них велось всегда на французском языке. Таким образом, от поколения к поколению английские простолюдины, представ перед законом, получали явственное напоминание о том, что в собственной стране они стали гражданами низшего класса.

Генрих II (слева) лицом к лицу со своим могущественным архиепископом Томасом Бекетом. Из «Книги законов древних королей» (Liber Legum Antiquorum Regum). Британская библиотека, Cotton MS Claudius D. II, f.73

Король и Церковь

Единственным настоящим ограничителем королевской власти в средневековой Европе была Церковь. Генрих II считал, что нашел идеально покорного своей воле церковника в Томасе Бекете, англонормандце скромного происхождения, наделенном, однако, умом и талантом и сумевшем быстро подняться наверх в колониальной Англии. В 1162 г. Бекет стал архиепископом Кентерберийским. Но этот скромный функционер, заняв прочное положение в огромной общеевропейской организации, и не подумал повергать английскую церковь к ногам короля, а, напротив, стал защитником ее прав. В конце концов в 1170 г. у Генриха (как обычно находившегося в Нормандии) случился один из его знаменитых припадков ярости. Он орал: «Что за жалких трутней и предателей вскормил я на своей груди и в своем доме, почему они позволяют, чтобы какой-то низкорожденный священник так обходился с их господином?» В Кентербери тут же отправились четыре рыцаря и убили Бекета в его собственной церкви. Вся Европа ужаснулась, Генриха заставили принести публичное покаяние. Открытое столкновение в результате сложилось в пользу церкви.

Итогом этого эпизода стала могущественная и уверенная в себе английская церковь, тяготившаяся властью монарха и готовая (что было весьма необычно для Европы того времени) идти на союз с аристократией против короны. Сорок лет спустя этот фактор окажется решающим.

Слишком далекий остров

Генрих ввязался в политическую авантюру, которая будет веками оказывать отрицательное влияние на английскую политику. В 1169 г. валлийский пограничный лорд граф Пембрук по прозвищу Стронгбоу (Крепкий Лук) получил предложение принять участие в гражданской войне в Ирландии и в результате ряда успехов был уже, казалось, готов основать собственное англо-нормандско-ирландско-валлийское государство.

До того ни римляне, ни бритты, ни англосаксы, ни нормандцы не пытались завоевать Ирландию, но Генрих не мог этого стерпеть. Он самолично отправился в Ирландию в 1171 г. и потребовал принести ему феодальные клятвы, а затем назначил своего любимого четвертого сына Иоанна владетелем Ирландии. Теоретически Ирландия была завоевана еще до Шотландии и Уэльса, и Генрих собирался сделать Иоанна ирландским королем, если бы удалось привлечь на свою сторону папу римского. Однако местные ирландские короли оказали сопротивление, а Иоанн вызвал у всех ирландцев и нормандцев в Ирландии страшное возмущение, так что план пришлось оставить.

Тем временем старший сын Генриха Ричард восстал против отца с оружием в руках и совершал набеги на его французские владения, пока не был публично признан наследником (а частным образом проклят). В 1189 г. совершенно истощенный король, сумевший сделать Англию полностью французской, умер в своем настоящем отечестве, в Шиноне.

Дьявол на свободе

Ричард I писал стихи и на французском, и на нормандском наречии, умел читать по-латыни, но нет никаких свидетельств, что понимал по-английски, а не то чтобы говорить. Лишь семь месяцев своего десятилетнего правления он провел в Англии, которой пользовался только лишь как дойной коровой для Крестовых походов, распродавая королевские владения, чтобы наполнить золотом сундуки, в шутку приговаривая, что продал бы и сам Лондон, если бы только нашелся покупатель.

Когда все ресурсы короны закончились, чиновникам Ричарда пришлось вводить особые налоги и пошлины (таково современное историческое обоснование историй о Робин Гуде). Вскоре аристократия восстала против его низкорожденного местоблюстителя Гийома Лоншана. В 1191 г. Лоншан попытался покинуть страну, переодевшись бедной торговкой старьем. Его разоблачили после того, когда кто-то все же спросил, сколько стоит товар: канцлер Англии и епископ Эли не знал по-английски ни слова. Меж тем Ричард в ходе Крестового похода потерпел кораблекрушение и оказался в плену у императора Священной Римской империи. Император потребовал выкуп в 100 тысяч марок. Брат Ричарда Иоанн и французский король Филипп II предлагали 80 тысяч, чтобы оставить его в заточении, однако королевским чиновникам в Англии удалось найти полную сумму, так что его все-таки выпустили. 4 февраля 1194 г. Филипп послал Иоанну предупреждение: «Берегись, дьявол на свободе!»