Любовь творит чудеса - Джулия Джеймс

«А если нет?» – тут же промелькнула в его голове мысль.

Он прищурился. Было заметно, что он отреагировал на новость не так, как она ожидала, и теперь Тиа не знала, что делать. Он слишком хорошо знал, каких слов она ждала.

«Она хотела, чтобы я обрадовался, был в восторге, подхватил бы ее на руки, расцеловал, сказал, что она – самое ценное, что у меня есть, и что ребенок, который у нас будет, самый лучший подарок на свете».

Она мечтала, что он встанет на одно колено и предложит ей стать миссис Кириякис. Все женщины, с которыми он спал, хотели этого, но он не хотел. Он устал от постоянных уловок женщин женить его на себе. Он не собирался создавать еще одну миссис Кириякис, особенно такую, которая хотела сделать это с помощью ребенка.

Анатоль пристально смотрел на нее. Тиа была бледной и напуганной. Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, утешить, но потом отстранился.

Как он должен утешать ее? Зачем? Он не собирается жениться на ней, а это слабо можно назвать утешением.

– Ты специально это сделала? – Слова вылетели прежде, чем он успел их обдумать.

Тиа ахнула, будто он ударил ее по лицу. Но он не мог не спросить. Этот вопрос терзал его.

– Итак? – повторил он настойчиво.

Она сглотнула и отрицательно покачала головой.

– Это уже что‑то, – выдохнул он. – Так как же так получилось?

Тиа принимала противозачаточные с тех самых пор, как Анатоль решил сделать ее частью своей жизни. Прошел уже месяц. Что пошло не так? Она потупила взор.

– Это произошло, когда мы были в Сан‑Франциско. Смена часовых поясов запутала меня.

Анатоль тяжело вздохнул: он должен был позаботиться, чтобы она принимала таблетки по расписанию.

– Хорошо, что это все не испортило окончательно.

Ее выражение лица изменилось. Он не мог подобрать слов, чтобы описать его, но она подняла на него обеспокоенные глаза и спросила:

– Могло бы это все испортить?

Анатоль не ответил на ее вопрос. Вместо этого взглянул на часы. Он опаздывал. Он отвернулся и потянулся за портфелем. День должен был быть долгим и тяжелым. Ежегодное собрание членов правления, встреча с родителями, которые подчеркнуто друг друга игнорировали, притворяясь, что купаются в любви, хотя на самом деле погрязли в череде собственных неудач.

Неудивительно, что он не хотел жениться. Он не хотел быть загнанным в угол, быть связанным обязательствами, особенно с женщиной, которая пойдет на все, чтобы заполучить его кольцо на своем пальце, даже забеременеть.

«Я даже представить не мог, что Тиа такая. Я думал, мы подходим друг другу».

Перед дверью он обернулся, но не смог посмотреть ей в глаза.

– Тест на беременность доставят тебе сегодня днем, – сказал он и вышел.

Весь день он ходил сам не свой. Сначала собрание, на котором его родители вели себя, как он и предполагал, затем утомительный ужин с членами правления.

– Кажется, с тобой что‑то не так, – сказал дядя Василис, отводя Анатоля в сторону, когда все разбрелись по кучкам, курили сигары, разговаривали и пили портвейн и бренди. – Ты можешь считать меня старомодным, но, когда молодой человек сам не свой, это может быть только из‑за женщины, – добавил он, потом замолчал и изучающе посмотрел на него.

Инстинктивно Анатоль постарался сделать лицо непроницаемым и беззаботно улыбнуться, будто все в порядке. Однако от дяди ничего было не скрыть.

– Ты знаешь, я бы так хотел, чтобы ты полюбил и женился, – продолжил Василис, – женился на достойной девушке. Я знаю, что ты скептически относишься к браку и прекрасно понимаю почему. Но не суди по своим родителям. Они живут в мире иллюзии, а между тем разрушают и свою жизнь и твою.

Анатоль поджал губы. «Разрушают свою жизнь…» Не собирается ли он сделать то же самое? Может, он уже это сделал? Сделала ли она тест?

Тут же в голове всплыл другой вопрос.

«Разрушит ли беременность жизнь Тиа, или это для нее счастливое средство достижения заветной цели? Я показал ей все прелести роскошной жизни, может, она хочет жить так всегда?» – подумал он.

Иметь ребенка от Кириякиса значило иметь мужа Кириякиса, иметь доступ к деньгам семьи и вести роскошную жизнь, к которой Кириякисы привыкли.

– Анатоль?

Голос его дяди прервал череду мыслей, но вместо того, чтобы признаться, Анатоль только слегка улыбнулся и спросил об успехах в музейном деле.

Василис легко переключился на любимую тему, живо рассказывал о последних находках, но Анатоль видел беспокойство в его глазах. Дядя переживал за него. Он постарался отключиться, не замечать этого, так же как он сделал с тревожащим его весь день вопросом: сделала ли Тиа тест и какой результат?

Он хотел ей позвонить, но боялся, слишком многое зависело от ее ответа, вся его дальнейшая жизнь.

Наконец гости стали расходиться. Василис на прощание улыбнулся и сообщил, что с радостью придет на обед, на который Анатоль приглашал его ранее.

Сейчас Анатоль всем сердцем желал, чтобы он этого не делал.

К нему подошел отец и отвел в сторону. Приглушенно он сообщил сыну, что, благодаря сообщению Анатоля о повышении прибыли в этом году, жена внезапно решила с ним развестись.

– Ты сделал меня слишком богатым, – обвинил отец сына. – Теперь ты должен сделать так, чтобы она получила как можно меньше при разводе.

Они отправились к барной стойке, по пути отец жаловался, что несчастен, что женщины его обманывают и что он устал от всего. В баре он налегал на виски, и в конце концов Анатоль отвел его в номер и поехал домой. Он не мог больше оттягивать встречу с Тиа.

Ему нужен был результат.

До дома он добрался уже за полночь. Тиа спала. Он не стал ее будить. Теста на беременность нигде не было. Он не хотел его искать. Во всяком случае, не сегодня, не сейчас…

Он стоял и смотрел на нее спящую. Горло сдавило от чувств. Она казалась такой маленькой и хрупкой в его огромной постели.

«Неужели она носит под сердцем моего ребенка? Неужели он растет внутри ее?» – думал он.

Ему захотелось сбросить с себя одежду, лечь с ней рядом, не для того, чтобы заниматься любовью, а обнять, прижать к себе, положить ладонь ей на живот и почувствовать, как прямо сейчас в ней зарождается новая жизнь, их дитя, его дитя.

Об этом нельзя думать. Он должен поступать как следует: пойти в другую спальню, лечь там и погрузиться в тревожный сон.

Утром он открыл глаза и увидел на пороге Тиа в ночной сорочке.

– Я не беременна, – сказала она сухо. – Месячные пришли.

С этими словами она повернулась и пошла прочь.

Анатоль остался лежать и смотреть в потолок, где утренний свет отражался от люстры и солнечными зайчиками разбегался по потолку.