Зона приема - Владислав Выставной

– Это как посмотреть, – туманно сказал Шевцов.

– Темнишь ты что-то. Прям как в шпионском фильме.

– Давай собирайся.

– Кота я могу забрать?

– На служебный объект? Спятил, что ли?

– Нет так нет. Тогда погоди, я ему еды оставлю.

На секретный адрес отправились не сразу – Кот упросил заехать в больницу, проведать Гвоздя. Крюк немалый, но Кот настоял. Пока Шевцов ждал внизу, в машине, Кот пробивался через регистратуру в отделение интенсивной терапии. Врача пришлось ждать довольно долго, и Кот нервно теребил в пальцах «монету» – еще одно порождение Зоны, той самой, что приковала к больничной койке друга детства. Богиня в белом халате величественно выплыла из ординаторской и обстоятельно изложила положение дел. Опасения подтвердились: старому приятелю лучше не стало. Более того, с каждым днем в судьбе Гвоздя деньги играли все меньше роли.

– Сколько у меня времени? – хрипло спросил Кот. – Чтобы деньги достать.

– Неделя, вряд ли больше, – врач пожала плечами. – Тут можно только гадать… – Она профессионально окинула взглядом сталкера. – С вами все в порядке?

– Со мной? – Кот нервно потер щеку. – Да все со мной нормально.

– Вид у вас неважный. Может, приляжете? Я скажу сестре – измерят давление, может, укол сделают.

– Нет-нет, спасибо… – торопливо сказал Кот, даже попятился. – Я еще зайду… Когда найду деньги.

Под пристальным взглядом врача он торопливо пошел по коридору, сунув руки в карманы, ссутулившись. Он действительно чувствовал себя неважно, причем «накатывало» уже второй раз за этот тяжелый день. Но это не имело значения. Вот доберется до «подпольной хаты», отдохнет по полной.

Объект оказался самой обыкновенной с виду квартирой в одной из многоэтажек нового района на окраине города. Наверное, такой должна быть конспиративная квартира – неприметная, затерявшейся среди многих.

– Должен тебя предупредить, – сказал Шевцов, пока они ждали лифт. – Жить ты будешь не один.

– Вот как? – удивился Кот. – Вы еще кого-то там прячете?

– В каком-то смысле. Чтобы объект эффективно выполнял свои функции, квартира должна быть настоящей. А в настоящей квартире, как известно, живут.

– И кто же мой сосед?

– Соседка.

– Симпатичная?

– Очень.

– И то хорошо! – Кот немного оживился, даже руки потер. – Я теперь человек свободный.

– Симпатичная интеллигентная женщина пятидесяти лет, – невинно добавил Шевцов.

– Дружище, ты меня добить хочешь?

Контрразведчик рассмеялся, довольный произведенным эффектом. Они вошли в лифт. Шевцов продолжил:

– Ты только не расслабляйся, приятель. Она – офицер госбезопасности в отставке. Но там «бывших», как знаешь, не бывает. Да и вообще… – Он скосился на друга. – Впрочем, ты сталкер, а значит, ко всему привыкнешь.

Последнее замечание Коту не очень понравилось. Но они уже вышли из лифта и подошли к обычной металлической двери с легкомысленным половичком у порога. Шевцов позвонил в дверь, и Кот невольно прислушался, надеясь услышать шаги таинственной хозяйки. Но было глухо как в танке. «Звукоизоляция», – подумал он. И точно: дверь открылась внезапно, будто к ней подкрались на цыпочках.

Дальше имел место самый настоящий спектакль, в котором Кот ощутил себя полнейшим дураком и бездарностью. В дверях показалась эдакая старушка – божий одуванчик со смешной неряшливой прической под легкой косынкой, в цветном фартучке и массивных очках на носу.

– О-о! Ну наконец-то, мои дорогие! – Она радостно всплеснула руками, в одной из которых была зажата извалянная в муке скалка. – Что же вы так долго добирались, я уже извелась вся!

Голос у нее был под стать – типичная заботливая бабушка, встречающая внучков.

– Мы, э-э… – тупо промычал Кот. Он немножко обалдел от такого приема.

– Здравствуйте, тетя Маша! – Шевцов с ходу полез обниматься. – Дядя Витя вам привет передал и гостинцы.

– Ой, ой, я же вся в муке! – весело отмахиваясь от объятий громилы-контрразведчика, заверещала старушка. – А Егорка-то как вытянулся, прямо не узнать! Время-то как бежит!

Нервно моргнув, Кот понял, что Егоркой назвали не кого-то, а его, любимого. Неумело подыгрывая, он тоже всплеснул руками, уже готовый к «мучным» объятиям. От них его, впрочем, избавила хозяйка, спохватившись:

– Да что ж это мы в дверях-то стоим! Проходите, мои дорогие, проходите!

Дверь за спиной глухо захлопнулась, и тут же, как по мановению волшебной палочки, прекратилось это нелепое шоу. С лица «старушки» в одно мгновение сползла маска «доброй бабушки», и даже морщины вроде разгладились. С изумлением, даже каким-то почти суеверным страхом, сталкер увидел, как у него на глазах появился совсем другой человек. Женщина сняла очки и вроде бы стала моложе лет на двадцать. Веселый дурашливый блеск в ее глазах сменился неожиданно холодным, даже ледяным взглядом. Словно сквозь кожу одного человека проступило лицо совсем другого, до этого прятавшегося где-то под дряблой старческой кожей.

Небрежно отбросив в сторону скалку, женщина достала из кармашка на фартуке пачку сигарет, и Шевцов деликатно щелкнул перед лицом хозяйки зажигалкой.

– Благодарю, – новым, незнакомым, чуть глуховатым голосом сказала хозяйка, затянулась, разглядывая сталкера с некоторым высокомерием. – Этот, что ли?

– Этот, – подтвердил Шевцов. – Он ненадолго, на пару дней, не больше.

– Надеюсь, – без излишнего радушия сказала женщина. Развернулась и отправилась в глубину коридора, на ходу выпуская сигаретный дым и стаскивая фартук. – Располагайтесь!

Последнее донеслось уже из-за двери комнаты. Кот вопросительно поглядел на приятеля. Тот развел руками, как бы говоря: «Вот так и живем. А ты как думал?» Вслух же сказал:

– В общем, осваивайся. Вот твоя комната. На кухне все, что найдешь в холодильнике, – это за счет государства. Никуда не высовывайся без моей команды, в том числе – в открытые окна. Так пялиться можно, если совсем со скуки одуреешь, – стекла тут специальные, снаружи не просматривается. Завтра появлюсь, расскажу, что удастся выяснить. И смотри мне, Марту не обижай.

– Марту? – повторил Кот. – А как ее по отчеству?

– Вот, кстати, – не вздумай ее про отчество спрашивать. Она этого не любит. Просто Марта. Ферштейн?

– Яволь. Или как оно там…

Шевцов вышел, дверь за ним глухо захлопнулась. Кот ощутил себя запертым в каком-то герметичном ящике. Так оно по сути и было.

Пришло время осмотреться. Теперь, в этой давящей тишине, стало куда более заметно что-то нежилое, декоративное во всей обстановке квартиры. К липовой «бабушке» прибавилась пыльная одежда на вешалке, нелепый комод с мутным зеркалом, казенный ковролин на полу, безвкусные обои. Да еще скалка, брошенная и закатившаяся в угол. Ни одна настоящая хозяйка так не поступит в собственном доме. Есть такое выражение – «казенный дом». Обычно так называют тюрьму, но и сюда подходит. Впрочем, первые мрачноватые ощущения быстро рассеялись, когда он зашел на кухню. Здесь был все тот же тоскливый «евроремонт», но имелся большой холодильник и телевизор. В холодильнике обнаружился приличный выбор продуктов, но, что характерно, все было в герметичной упаковке или же просто консервы. Недолго думая, Кот решил устроить себе сюрприз и выбрал банку без этикетки. Вскрыв ее валявшимся на столе грязноватым ножом, обнаружил внутри кабачковую икру. Не сильно огорчившись, принялся есть с помощью найденной на столе ложки. Опустошив банку наполовину, отставил ее в сторону и некоторое время посидел перед включенным телевизором. Шел какой-то очередной сериал про ментов. От тупости экранных преступников и еще большей тупости полицейских клонило в зевоту. Хотелось поколотить сценаристов – так же вяло и спустя рукава, как сочинялся этот сюжет. Но было лень даже нажать на кнопку пульта, чтобы прекратить страдания героев.