Гости Голоадии - Крэйг Шоу Гарднер

Снорфозио кашлянул и сказал:

— Мы, пожалуй, недостаточно обосновали наш выбор и пока не объяснили наш хитроумный план присутствующим, да и самому… герою. — Престарелый профессор небрежно указал на меня. — Вам не придется идти на подвиг одному и безоружным! Мы подберем вам одного-двух боевых товарищей из числа ваших спутников. В конце концов, любому герою нужны соратники, как очень верно сказано в «Руководстве по этикету и пользованию оружием», изданному специально для героев. Кажется, страница сорок три.

Симпликс порывался что-то сказать, но Снорфозио поспешно продолжил, не дав себя перебить:

— Вы будете вооружены лучшим волшебным оружием, какое только можно найти во всей… э-э… В общем, давайте посмотрим, что у нас есть в подвалах.

Если Снорфозио произнес свою речь, чтобы вселить в меня уверенность, то он не очень преуспел.

— Все это прекрасно, но… — начал Симпликс.

— И еще! — воскликнул теоретик, изо всех сил стараясь перекричать своего коллегу. — Мы, конечно же, снабдим вас соответствующими заклинаниями, с тем, чтобы, прибыв на место, вы могли выполнить свой долг и покончить с Голоадией навсегда. О характере ваших обязанностей вы будете информированы позднее, когда мы… э-э… когда мы сами поймем, в чем они состоят.

— Да уж, — заметил Эбенезум. — Думаю, нам всем надо хорошенько подготовиться к операции. Как вы смотрите на то, чтобы собраться в этом зале на закате?

Все согласились и постепенно потянулись из зала, предварительно получив от трех волшебников небольшие поручения, которые надлежало выполнить до захода солнца. Мне впервые стало страшно. Неужели я останусь здесь один? Именно сегодня, в мой последний день на поверхности? По крайней мере, я знал точно: если через два часа человеку суждено провалиться под землю, то негоже проводить их в четырех стенах, стоя столбом. Я поспешил на свежий воздух.

— Эй, Вунти! — Кликнула меня Эли. Здесь, снаружи, в лучах летнего солнца, ее волосы сверкали так, что было больно глазам. — Ну что? Значит, в Голоадию?

Ох, помолчала бы она! То, что я назначен на роль героя, плохо уже само по себе. Было бы просто невыносимо провести последние часы на поверхности среди людей, постоянно напоминающих мне о моем «героизме». Хьюберт помахал цилиндром:

— Это благородная миссия! Надо бы исполнить что-нибудь в твою честь.

Эли так и просияла:

— А ведь верно, Вунти! Надо устроить тебе настоящие проводы!

Меня передернуло.

— Надеюсь, вы не собираетесь разыграть представление? — процедил я.

— Вот именно, собираемся! — подтвердил Хьюберт. — Разве я не говорил тебе, Эли, что этот парень далеко пойдет?

— Да, Хьюберт! — Эли смотрела на меня тем самым странным взглядом — сквозь опущенные ресницы. — А как ласков с животными! — Она придвинулась поближе и взяла меня за руку. — Ах, Вунти! Мы хотим посвятить тебе песню.

— Прекрасная идея! — воодушевился дракон. — Можно назвать ее «Балладой о Вунтворе».

И Хьюберт вполголоса пропел:

Храбрый Вунтвор всех нас ради

Спустился в недра Голоадии…

Эли поморщилась:

— Нет. Не то! Мне кажется, нам стоит с самого начала раскрыть его характер, показать внутренний мир человека, который добровольно отправляется на такое безнадежное дело. Вот так, например… — И она запела своим чистым высоким сопрано: Храбрый Вунтвор сказал, пойду, мол! Он раньше делал, а после думал…

— Что ж, в этом есть пафос! — согласился Хьюберт. — Но ведь публике подавай кровавые подробности! — И он пропел:

Вунтвор ни страха не знал, ни тоски,

А ведь могли разорвать на куски:

Руки, ноги, ботинки, носки —

демонам все подойдет!

Я решил, что настало время откланяться. Уверен, артисты хотели как лучше, но чествования в их исполнении напоминали панихиду, устроенную над человеком, который всего-навсего прилег вздремнуть. Пойду, пожалуй. Может, удастся найти какое-нибудь тихое солнечное место и поразмыслить немного…

— Вунтвор, можно с тобой поговорить? — Неподалеку, в тени деревьев, стояла Нори. Я опрометью побежал на зов. Неужели простила? Я схватил Нори за руку, но отважился лишь на невинный поцелуй в щеку.

— Не при всех, Вунтвор, — нахмурилась Нори. — Я всего лишь хотела поговорить с тобой.

Ее чудесные глаза цвета молодой листвы глядели холодно, прелестные губы были плотно сжаты. О, как я мог довести ее до такого! По сравнению с Нори Эли была всего лишь бледным видением. Чем больше я смотрел на Нори, тем тусклее становился образ Эли.

— Нори… — с трудом выговорил я.

— Мне не нужны извинения, Вунтвор, — непреклонно заявила она. — Мне нужна правда.

— Правда? — «О чем это она?» — Но я всегда говорю тебе правду, Нори!

— Да-да, я знаю, — скривила губы Нори. Неужели это была улыбка? Или, по крайней мере, тень улыбки, намек на улыбку? — Конечно, ты говоришь правду, разве что приукрасишь иногда! Уж таков ты по натуре, с этим ничего не поделаешь. Я верю, ты это не со зла…

Я шагнул к ней, но она тут же отступила.

— Хочу разобраться! — упрямо напомнила она. — После всего того, что ты мне говорил, твои… твои недавние действия… ну, с этой… светловолосой особой… Это просто непорядочно! — Нори говорила все громче и громче, постепенно распаляясь и уже с трудом сдерживая гнев. Потом она смолкла. Только губы кусала, пристально глядя мне в глаза. И, наконец, быстро пробормотала:

— Очень возможно, что мы больше не увидимся, поэтому хочу дать тебе шанс объясниться.

Сердце мое бешено колотилось. Значит, она может простить меня! Быстро, но вполне вразумительно я рассказал о том, как наткнулся сначала на плакат, а потом на волшебную шляпу; как сотворил букет цветов; как Эли случайно проходила мимо; как у меня возник к ней порыв добрых чувств, но я не сумел толком объяснить своей бывшей подруге, каких именно; как Эли зачем-то вошла в комнату вместо того, чтобы принять у меня букет через окно; как повела себя шляпа; как я, будучи джентльменом, не мог оттолкнуть от себя Эли, искавшую защиты в моих объятиях; как она едва не задушила меня, и непременно задушила бы, не появись Нори вовремя! Наконец я закончил, перевел дух и с опаской посмотрел в глаза своей возлюбленной.

— Я понимаю, — наконец проговорила Нори. — То есть я не понимаю, конечно… Но все это так сложно и запутанно, что я предпочитаю ошибиться в твою пользу. — Она посмотрела на здание Колледжа. — Тебе не кажется, что здесь слишком людно? Пойдем прогуляемся, вон там, под деревьями.

Я не заставил себя долго упрашивать, В конце концов, считаться героем в процессе подготовки к подвигу — не так уж и плохо: приобретаешь некоторые преимущества.

— Вунтвор!

Это был голос учителя. Я глубоко вздохнул и прошептал: