Больница людей и нелюдей. Книга 2 - Надежда Соколова

Ну или когда мы: неразумное племя, ради прикола подложили полупьяному соседу Ваське вместо полешка кусок стекла. Гонял нас тогда тот сосед, помню, около часа по всей деревне.

— Уши заткни, — прогрохотал тролль и шагнул внутрь.

Как будто от этого ора затычки помогут. Но ладно, крепко приложила пальцы к ушам, ненамного уменьшив таким образом громкость, и нырнула следом.

Частично шерстяные, частично перьевые, с выпущенными наружу когтями, огромные комки непонятно каких созданий, привязанные веревками к кроватям, на гарпий были похожи мало. Да они на кого угодно были похожи мало, скорее напоминая перепутанные мелким шкодным котенком мотки пряжи с вставленными внутрь спицами.

— Это женщины такие? А мужики у них есть? — задумчиво, ни к кому не обращаясь, пробормотала я.

Как ни странно, меня услышали: в палате на пару-тройку секунд установилась практически могильная тишина: а затем послышался треск, такой же громкий, как и ор, и уже через несколько мгновений на меня уставились уродливые женские лица: практически полное отсутствие волос на голове, низкий сплющенный лоб, широкий короткий нос, длинные узкие губы, впалые щеки и блестящие злобой и ненавистью маленькие черные глазки.

— Инка, беги, — вдруг рявкнул тролль, и я, то ли подчиняясь приказам, то ли подсознательно ощущая, что эта троица готова меня растерзать прямо здесь и сейчас, рванула на себя входную дверь и действительно побежала куда подальше.

— Права была Сурина, — тоскливо вздохнул Астон, сочувственно глядя на одну глупую человечку.

— Это в смысле «дура»? — привычно поинтересовалась я, откинувшись на спинку удобного мягкого кресла.

— Именно. Инка, ну кто же гарпиям о мужиках говорит, да еще в таком тоне.

— А что, они мужененавистницы?

— Скорее наоборот, — гном потянулся, встал из-за стола и направился к кофейному аппарату.

— А, то есть внешность мешает, — догадалась я.

— Угу. И характер далек от идеального.

— Зато отличный способ без всякого постороннего вмешательства вернуть им человеческий вид, — вмешался леший.

— Не смешно, Жур. Это Инка на особом положении, а любого из нас за такую выходку давно бы из больницы выставили, да еще и диплом отобрали бы.

— Прекрати, Ас. Получилось — и то хлеб. Инке надо спасибо сказать, что не пришлось этих озабоченных уродин от троллей отдирать.

— Ты это Ару скажи. В глаза. Когда Зикки закончит ему перевязки делать.

— Исцарапанные руки и лицо — это не домогательства. Ничего с ним не случится. Слюна и когти гарпий не ядовиты.

От улыбки станет всем светлей. Мультфильм «Крошка енот»

Домой я добралась в той же карете, чуть не уснув по пути: все же насыщенно и плодотворно день прошел, что и говорить.

Встретивший мою тушку дворецкий (мажордом? Надо бы узнать у женишка, кто здесь кто), почтительно поклонился и объявил, что мне необходимо пройти в кабинет будущего супруга. Это после работы-то. Впрочем, если кому-то хочется нервы пощекотать…

— Инка, наконец-то!

Блохастик ощутимо нервничал. Подскочив со стула при виде невесты, он, едва ли не заламывая трагично руки, сообщил:

— Ты забыла? Мои родители сегодня собираются с нами ужинать. Через час. Уже…

Песец. Голубой. Где там моя ненаглядная личная лошадка для прыжков по мирам?

— Инка?

— Что? Я не нежная леди, чтобы падать в обморок от таких известий. Конрад, издевки терпеть не намерена.

Да: лучше сразу четко обозначить свою позицию. Так, на всякий случай.

Темно-синие глаза изумленно расширились:

— Какие издевки? Мои родители никогда не позволят себе оспорить мой выбор!

— Ага. И поэтому твоя матушка накупила кучу розовых шмоток исключительно моего размера.

— Инка… Такое ощущение, что мы говорим на разных языках. Ты — молодая, невинная, ты моя невеста, в конце концов. Розовый цвет был выбран исключительно по этим причинам, чтобы подчеркнуть твой статус, поверь, ничего другого.

О да. Статус хрюши на блюде.

— Ладно. Что от меня требуется?

— Переоденься, пожалуйста, как можно быстрее и спустись вместе со служанкой к столу.

— Еще и служанка..

— Инка… Так положено. У тебя обязательно должно быть сопровождение…

Просившийся на язык мат пришлось проглотить. Кивнув, я вышла из кабинета и потопала по лестнице к себе.

В спальне устало плюхнулась на кровать:

— Снежок, тебя хоть кормили сегодня?

Пушистая лужица, привычно растекшаяся по постели, сыто икнула и подставила пузо. Хмыкнув, я запустила пальцы в мягкую шерсть.

— Госпожа…

Дверь приоткрылась, внутрь робко заглянула уже знакомая мне девчонка. Как там ее? Роза, вроде.

— Я. Заходи, не бойся, он, когда сытый, людей не ест.

Умница, схохмила, называется: ребенок пошел красными пятнами, но все же героически вполз внутрь. Вот что выучка и страх перед наказанием с людьми делают…

Живность лениво наблюдала за служанкой, не делая ни малейшей попытки как-то изменить местоположение.

Мелкая тем временем на цыпочках добралась до уже знакомого мне платяного шкафа.

— Опять розовые платья с рюшками?

Живой не дамся.

— Нет, госпожа, господин просил примерить темно-зеленое…

Просил, значит… Эй, а откуда там другие цвета?

— Его ж там раньше не было?

— Господин привез… Днем… Сегодня…

О как. Все для тебя, милая невеста, только оденься к ужину, как здесь привыкли, не смущай маму с папой.

Норг недовольно фыркнул, когда личная чесалка убрала руку, но спорить не стал, и я, к облегчению Розы, все же милостиво изволила примерить новый наряд. М-да… Лучше, конечно, чем было, намного. Но… Вот не мое это — платья. По крайней мере, с таким весом. Не вижу я себя в них. Джинсы с рубашками по колено — это мое. А тут… Грудь чуть ли не вся вывалилась, четвертый размер, между прочим, жирок на талии хоть и скрыт чуть, но видно же по формам. Да и нижние «девяносто», вернее почти «сто двадцать»… Длинные широкие юбки немного сглаживали впечатление от форм, и все же любой, кто смотрел со стороны, легко мог угадать вес хозяйки платья. О руках-сосисках в таких чересчур узких рукавах я вообще молчу — там сразу надо было резать по шву, пусть и выставляя таким образом голые телеса на всеобщее обозрение. В общем, была бы моя воля, отправилась бы я вниз в удобной рабочей одежде, и плевать на нервных родственников. Но, увы. Мне тут еще жить, вроде как даже с ними бок о бок… Надо начинать как-то притираться.