Возраст любви - Бертрис Смолл

Утренний туман повис в воздухе, но голубое небо обещало ясный день. Они встали еще до восхода солнца, напились и облегчились, перед тем как вновь пуститься в путь. К полудню всадники пересекли невидимую границу с Англией, где и встретились с остальным отрядом лорда Мортимера. Во второй половине дня они благополучно прибыли в Эверли. Рис разрезал путы Аверил и снял ее с седла.

— Добро пожаловать домой, госпожа. Это и есть Эверли.

— Он твой? — спросила она, с любопытством оглядывая зал. Что же, могло быть и хуже.

— Нет. Моей сестры. Мэри — законная наследница нашего отца. Ей всего шесть лет, и я ее опекун. Но мне тут ничего не принадлежит. Я побочный сын бывшего хозяина.

Аверил разразилась смехом.

— Ты находишь это забавным, госпожа? — рассердился Рис.

— Нет, господин. Скорее невероятным совпадением, — пояснила Аверил, немного придя в себя.

— Совпадением? — озадаченно переспросил он. — В чем тут совпадение, и какое отношение оно имеет к моему рождению?

— Я тоже незаконнорожденная.

— Но ты же дочь Пендрагона! Сама говорила! — вскричал он.

— Да. Старшая дочь, от его наложницы. Значит, я не та, которая вам нужна?

— Я искал наследницу Пендрагона, — медленно выговорил он.

— Это средняя сестра, Майя. А Джуния — самая младшая. Дочь Исбел, второй наложницы отца. О Господи, так вы в самом деле ошиблись? — с милой улыбкой осведомилась девушка.

— Я немедленно отошлю вас обратно! — заявил Рис. Вот что происходит, когда действуешь по чужой указке, не доверяя собственным инстинктам!

— Ты не можешь ее отослать, — покачал головой Роджер.

— Это еще почему, черт возьми? — возмутился Рис. Аверил ехидно хохотнула.

— Украв ее, ты обязан жениться, если не хочешь покрыть позором свои имя, семью, девушку и ее род. Скажите, госпожа, отец любит вас? Приедет ли сюда, чтобы выделить вам приданое?

— Мой отец любит всех дочерей одинаково, — заверила Девушка. — И наверняка выделит мне приданое, но я не собираюсь выходить за того шута, который меня похитил. Мало того, помогу отцу прикончить тебя, Рис Фицхью, и буду наслаждаться твоими смертными муками!

Рис окончательно растерялся, но Роджер в отличие от друга сохранял хладнокровие.

— У тебя тоже нет выбора. Ни церковь, ни другой мужчина тебя не захочет. Отныне ты считаешься подпорченным товаром.

— Но почему? — воскликнула Аверил. — Ничего ведь не случилось, кроме того, что этот деревенский дурачок меня украл. Я так же чиста, как и до того, когда впервые тебя увидела.

— Твоего слова недостаточно, чтобы убедить людей. Ты женщина, а женщины лгут. Впрочем, мужчина, пойманный в неприятной ситуации, тоже лжет. Все знают, что я лучший друг Риса, поэтому не поверят ни мне, ни ему. Вам придется пожениться или до конца дней прожить в бесчестье.

— Тогда лучше уж я до конца дней проживу в бесчестье! — трагически заломила руки Аверил.

— Но я так не могу. Из-за сестры, — медленно выговорил Рис. — И поэтому женюсь на тебе, госпожа, хоть ты и не наследница отца. Необходимо защитить доброе имя сестры.

— Я не выйду за тебя! — завопила Аверил и, бросившись на Риса, выхватила из-за его пояса кинжал, замахнулась и ударила.

Роджер метнулся к ним, выбил у Аверил оружие и оттащил девушку от Риса. Из раны на плече последнего хлестала кровь.

— Угомонись ты, валлийская дикарка, — приказал Роджер и громко позвал слуг. Те вбежали в зал и, увидев раненого хозяина, подняли крик и вой.

— Немедленно замолчите! — скомандовал Роджер. — Клинок вошел неглубоко! Он не умирает. Дайте ему вина. Раны Христовы, ты ухитрилась дважды пустить ему кровь! Побойся Бога!

Рис, бледный как полотно, стоически терпел, пока Рон, нянька сестры, перевязывала рану.

— Где Мэри? — спросил он едва слышно.

— Там, где эта варварка, которую ты привез, не сможет ее убить, — злобно прошипела Рон, сверля Аверил негодующим взглядом.

— Не смей пялиться на меня, старая ведьма! Еще сглазишь! — отрезала Аверил. — И я пришла сюда не по доброй воле! Меня притащил этот глупец, которого ты считаешь хозяином! А он своими идиотскими поступками еще и уничтожил всякую надежду на счастье, которое я могла бы обрести!

— Я женюсь на тебе, — заверил Рис, думая ее утешить.

— Ты что, глухой? Я не выйду за тебя!

— Еще как выйдешь, дочка, — раздался мрачный голос отца, и Мирин Пендрагон в сопровождении своих людей вступил в зал Эверли.

Лорд Пендрагон, высокий мужчина с суровым, властным лицом, направился в глубину зала и без спроса уселся на хозяйское место за высоким столом.

— Итак, Рис Фицхью, рассказывай, а я тем временем решу, стоит ли позволять тебе жениться на моей дочери, которую ты обесчестил, или попросту обелить свое имя, убив тебя за позор, который ты навлек на мой род.

Зеленые глаза с любопытством оглядели зал.

— Это твое поместье?

— Нет, милорд.

— Убей его, отец, — безжалостно потребовала Аверил. — Я уже пыталась, но только ранила его.

— Кому принадлежит этот дом, Рис Фицхью? — продолжал допытываться лорд, игнорируя старшую дочь. Женщины так чертовски чувствительны. Зов сердца заглушает в них голос разума! Неужели она не понимает, что всегда есть возможность решить дело миром?

— Эверли — собственность моей младшей сестры, Мэри Фицхью.

— Значит, ты бастард? — продолжал допытываться лорд Дракон[1]., размышляя о том, что в незаконном рождении нет ничего постыдного. А вот отсутствие земель — проблема посерьезнее.

— Да, господин, — неловко пробормотал Рис. Почему, стоя здесь, в родном доме, он чувствует себя жалким просителем, непослушным мальчишкой, которого следовало бы высечь?

Он умоляюще глянул на Роджера, но тот молчал с тем же виноватым видом, который всегда выдавал их в детстве, когда взрослые ловили мальчишек на очередной проделке.

— Значит, ты опекун сестры, Рис Фицхью? — продолжал допытываться Мирин.

— Да, господин. Отец на смертном ложе сказал, что, не умри моя мать, рожая меня, он женился бы на ней. А когда все-таки нашел жену, та тоже скончалась родами. Моей сестре Мэри шесть лет. Отец просил меня заботиться о ней и Эверли и, когда придет срок, достойно выдать ее замуж. Я исполню желание отца, и это не составит мне ни малейшего труда. Я люблю сестру.

— Итак, у тебя есть место, где жить, по крайней мере до тех пор, пока она не выйдет замуж. Советую оговорить в брачном соглашении условие о том, что ты до конца дней своих останешься управителем Эверли, иначе окажешься бездомным. Если поведешь дело по-умному, жених возражать не станет. А теперь, — вздохнул он, — скажи, что, во имя Пресвятой Девы, побудило тебя похитить мою дочь? Говори правду!