Русалочка - Ноэль Фейт

уверена. О, Себастьян, если бы ты только видел то, что видела я! Они выпускали в небо такие красивые сверкающие огоньки... – Она закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

Краб задумчиво покачал головой. Молодость и наивность всегда идут клешня об клешню. И похоже, дочь Тритона слишком очарована человеческим миром, чтобы просто взять и выбросить его из головы. Здесь нужен другой подход.

– Ты должна понять. Там, наверху, царит постоянный хаос. Там нет ничего стабильного, ничего долговременного. Наша спокойная жизнь в подводном царстве гораздо лучше, чем всё, что есть в мире людей.

Себастьян ещё в юности понял, как глупо считать, что где-то в другом месте водоросли зеленее. В мире нет места лучше дома. Ариэль с таким интересом собирает красивые вещи с поверхности, но совсем не замечает, сколько красивых вещей находится здесь, прямо у неё под носом!

Прямо сейчас и прямо здесь их окружают просторы великолепного океана. Люди не могут наслаждаться красотой этих мест, не могут услышать прекрасную мелодию мира, скрытого под водой. Краб улыбнулся своей подопечной и стал показывать ей маленькие чудеса их повседневной жизни. Разноцветные моллюски то открывали, то закрывали свои блестящие раковины. Гигантские черепахи, медлительные и неуклюжие на суше, кружились под водой в грациозном танце. Изумрудные ламинарии и малиновые актинии покачивались в течении чистейшей бирюзовой воды, пронзаемой нежными солнечными лучами. Себастьян настроил русалочку на ритм подводного мира, и она смогла наконец услышать его невероятную музыку. Их закружил вихрь серебристых рыб. Из их ртов столбиками вылетали крохотные пузырьки воздуха – они пели песню о любви к своему восхитительному дому.

Краб расплылся в блаженной улыбке. Как же хорошо у них на дне! И главное – здесь можно не бояться, что тебя съедят люди. Уж теперь-то Ариэль точно поймёт, как глупо было мечтать стать частью мира, в котором все её друзья считаются едой.

А песнь океана тем временем становилась всё громче. Обитатели глубин один за другим присоединялись ко всеобщему веселью. Люди считают, что только они знают толк в хорошей музыке, но Себастьян мог с ними поспорить. Всё получилось именно так, как он и ожидал. Открыв сердце родной стихии, Ариэль не смогла устоять и бросилась танцевать вместе со всеми.

Дворецкий ликовал. Он справился со своей задачей. Его подопечная осознала, что счастлива здесь, на своём месте, и ей больше нет нужды искать счастье на суше. Что есть такого у этих людей, чего нет под водой? Куча неприятностей. А что есть у них под водой, чего нет у людей? Песнь океана! Краб чувствовал, как она наполняет его душу. Этой музыке невозможно противостоять. Какой он молодец, что доказал Ариэль простую истину: «Нет места лучше дома». Она так счастлива, и она... Стоп, а где она?

Русалочка скрылась из виду, и как бы ни вертел головой Себастьян, он нигде не мог её отыскать.

– Ариэль? – Отчаяние до краёв наполнило его панцирь. – Надо было привязать эту девчонку к камню.

Глава 7

Ариэль была не единственной, чьи глупые увлечения приводили к огромным неприятностям. Утреннее солнце заливало столовую замка, где завтракала королева Селена, приёмная мать Эрика. Справа от неё восседал Гримсби. И они оба то и дело тревожно поглядывали на пустующее место принца.

Премьер-министр как раз заканчивал свой доклад о недавнем происшествии.

– Боюсь, подавляющая часть нашего груза безвозвратно утрачена, – сообщил он. – Но я считаю урон от кораблекрушения незначительным. Ведь благодаря храбрости, проявленной принцем Эриком, оно обошлось без человеческих жертв.

Храбрость Эрика, несомненно, делала ему честь, но она же была источником постоянных переживаний королевы. Она не считала «незначительным уроном» тот ужас, который испытала, когда её сына принесли во дворец без сознания и с окровавленной головой.

«С ним всё в порядке», – напомнила она себе и повернулась к Гримсби.

– Я не перестаю благодарить небеса за то, что никто не погиб.

– Как и я, ваше величество. Как и я.

Селена тяжело вздохнула.

– Но я должна вам признаться. Тяга Эрика к приключениям не даёт мне покоя. Все эти опасные путешествия... – Она резко замолчала: в комнату вошёл принц. Если не обращать внимания на забинтованную голову и излишнюю бледность, выглядел он очень даже неплохо.

– Девушку уже нашли? – спросил он.

Гримсби и королева переглянулись. Неужели после всего случившегося это единственное, что волнует принца?

– Милый, позавтракай с нами, – настойчиво произнесла Селена. Она попросила повара приготовить самые любимые блюда её сына.

– Мы искали её, сэр, – отчитался премьер-министр. – Но, судя по всему, никакой девушки там не было.

– Тебе несказанно повезло, что ты успел добраться до берега прежде, чем потерял сознание, – добавила королева.

Эрик покачал головой и упрямо посмотрел на мать:

– Она там была. Это она вытащила меня на берег. Она спасла мне жизнь.

– Эрик, пожалуйста, присядь.

– Матушка, я не голоден.

Селена нахмурилась. И почему дети всегда так безответственно относятся к собственному здоровью? Она не была такой безрассудной в его годы.

– Я беспокоюсь за тебя, – сказала королева. – После этого кораблекрушения ты сам не свой.

Юноша пропустил её слова мимо ушей и повернулся к Гримсби.

– Вы проверили все острова рядом с местом крушения?

– Не все, но...

– В таком случае я сам этим займусь.

Это было последней каплей для его матери. Она потеряла самообладание и топнула ногой:

– Нет, не займёшься! Ты не выйдешь из замка, пока тебе не станет лучше.

«И уж точно не ради поиска воображаемой девушки, которую никто не видел, даже ты сам!» – хотела было добавить Селена, но сдержалась.

Но даже без этой фразы речь матери вывела Эрика из себя. Он сорвал с головы повязку.

– Мне не станет лучше, пока я её не найду.

Королева скрестила руки на груди:

– Знаешь, что я думаю? Ты специально придумал эту девушку, чтобы у тебя был повод сбежать из замка и отправиться в очередное плавание на поиски очередных приключений.

– Очередных приключений? – переспросил принц. – Я путешествую по другим странам, изучаю их, чтобы мы от них не отставали. Во время последнего приключения, как ты это называешь, мы продали наш тростник за двадцать ящиков хинина. В развитых государствах его используют для лечения малярии.

– И где же сейчас эти двадцать ящиков? – ехидно спросила королева. – Ах да, они на