Девочка сталкера. Часть 2 - Инна Стужева

голос звучит только в моей голове.

Я снова откидываюсь на подушки, но стоит закрыть глаза, как я опять слышу его.

— Глупая наивная девочка.

— Отстань от меня. Не для того я прошла через мучения снятия метки, чтобы ты приходил ко мне, пусть даже во сне.

Он тихо смеется, в своей обычной манере.

— У тебя не получится выкинуть меня из своей головы.

— А вот и получится.

Я устраиваюсь в подушках получше с твердым намерением уснуть без сновидений.

В этот момент кто-то невидимый тесно прижимается ко мне сзади. А широкие ладони знакомо и властно накрывают мою грудь.

Я ахаю и пытаюсь сбросить с себя несуществующего Демида, этот фейк, но у меня ничего не получается.

— Отстань от меня, убирайся!

Легкое движение воздуха проносится возле моего уха, слегка щекочет шею.

— Ты такая напряженная, словно это происходит на самом деле, а между тем, это просто твой сон. Хотя бы во сне ты можешь позволить себе расслабиться и ни о чем не думать?

— Размечтался.

— А если подумать еще раз?

Его пальцы сжимают мою грудь, а потом начинают аккуратно поглаживать мгновенно затвердевшие под его касаниями соски.

Пожалуй, что могу, это ведь просто сон.

— Прекрати, — произношу я уже не так твердо.

— Тебе приятно, так зачем это прекращать?

— Потому что так нужно.

Он прижимается ко мне еще теснее.

Я так хорошо чувствую это, хотя на самом деле никого рядом со мной нет. Но стоит закрыть глаза…

И мне начинает так хотеться… я не знаю, чего именно. Я не могу сформулировать это четко, разве где-то на отголосках сознания…

— Это сон, Ульяна, — шепчет Демид.

Это сон, просто сон, повторяю я про себя.

Я перестаю вырываться и тут же проваливаюсь в необыкновенное чувственное удовольствие.

Мое тело перестает принадлежать мне и начинает жить своей собственной жизнью.

Руки Демида медленно и чувственно скользят по моей коже, пробираясь через майку и шорты, его поцелуи обжигают.

Я выгибаюсь под его невидимыми касаниями и стону. Со стороны это, должно быть, выглядит крайне странно.

Но я не могу не делать этого.

Меня выворачивает от нереального удовольствия, вызванного прикосновениями его рук к самым чувствительным местам. Шея, грудь, живот.

— Девочка моя, как сильно тебя хочу.

— Умираю без тебя.

— Так плохо, когда тебя нет рядом…

Боже, он не может прекратить говорить мне все это? От таких слов, сказанным отрывистым хриплым шепотом, я делаюсь влажная и мокрая между ног. Я становлюсь пустой изнутри. И я отчаянно хочу заполнить эту пустоту. Хочу…

Я перекатываюсь на спину и мои ноги сами собой разъезжаются по шелку простыней в стороны. А уже в следующий момент я чувствую на себе приятную тяжесть. Сначала на себе, но мне этого мало и мои бедра подаются вперед.

Но ничего не происходит.

Между ног уже все горит и пульсирует от напряжения.

— Попроси меня, Ульяна.

— Да пошел ты.

— Мне воспринять это как "да"?

— Демид, пожалуйста, — шепчу я сквозь стоны.

— Хочу услышать от тебя что-то более внятное.

— Блин, я убью тебя снова.

— Скажи, что хочешь, чтобы я в тебя вошел.

— Ты придурок. Но я хочу. Хочу… войди в меня, я хочу…

Он входит в меня, наконец, заполняя собой. И я готова кричать от наслаждения.

Да, да, это то, чего я так отчаянно желала в этом своем дурацком сне.

Чтобы он оказался во мне. Взял меня и трахал, трахал…

Я по-прежнему в спальне одна. Но одновременно с этим и не одна. Потому что выгибаюсь под невидимым ним и позволяю ему входить в меня снова и снова. Снова и снова. С каждым толчком подводя меня к пику нереального удовольствия, которое может доставить только он.

— Моя, Ульяна. Моя, — рычит он мне в ухо.

— Нет, Демид, нет, не твоя. Я же ненавижу тебя! Я же убила тебя, — бормочу я сквозь свои собственные хриплые и постыдные стоны, а потом меня сносит цунами, и я умираю в его объятиях, потому что это слишком нереальная доза наслаждения, чтобы после нее можно было выжить.

***

Я просыпаюсь на смятых простынях и не могу понять, почему мои волосы в беспорядке, а в постели все кувырком. При том, что, когда я ложилась, все было застелено очень аккуратно. Что происходило со мной ночью?

Я пытаюсь припомнить, но ничего не приходит на ум.

Тогда я поднимаюсь с кровати и бреду в ванную.

В ногах я ощущаю сильную слабость, а между ними застывшая липкость, будто в своем сне я потекла на какого-то парня. Что мне снилось? Черт, ничего не помню.

Буду, по крайней мере, надеяться, что это был не совсем неприличный сон. Мне некогда думать сейчас о парнях, сексе и всем таком, ведь нас с Сафроном ждет целая куча самых разных дел.

Глава 6

— Ульяна, проснулась! — восклицает Сафрон радостно, едва я переступаю порог гостиной.

— Сафрон, здравствуйте.

Называть старика дедом мне по-прежнему неудобно, но, кажется, он не возражает против того, чтобы я обращалась к нему по имени.

— Проходи, садись. Сейчас мы с тобой позавтракаем, а потом перейдем в мой кабинет для обсуждения дел.

— Хорошо.

Я сажусь за уже накрытый стол, подвигаю к себе приборы и осматриваю широкий выбор блюд.

Салаты, омлет, душистый цельно зерновой хлеб, красная и черная икра в специальных пиалах. Графины с разными соками, по всей видимости, свежевыжатыми.

— Все для тебя, дорогая внучка, подкрепись.

— Кто здесь готовит? — интересуюсь я, отпивая из высокого стакана сок, который налила себе после нелегкого выбора.

— Слуги. Низшие духи.

— Но я никого здесь не видела.

— Они воспитанные и не появляются на глаза без лишней на то необходимости.

— Понятно.

С завтраком я расправляюсь в рекордные сроки, потому что отчего-то у меня проснулся зверский аппетит, чего обычно не случается по утрам. Затем мы с Сафроном переходим в комнату, которую он назвал кабинетом.

Комната просторная, с большим столом посередине и глубокими кожаными креслами. Одну из стен полностью занимает интерактивная панель, которая вспыхивает при нашем появлении.

Как только мы усаживаемся в кресла на панели появляется увеличенная карта мира.

— Что ж, дорогая внучка, — произносит Сафрон, — приступим? Конечно, я бы с большим удовольствием сейчас снова поговорил о твоей маме и моем сыне, но дела не терпят отлагательств.

Я согласно киваю и сглатываю. Ладно, теперь пусть будут дела.

За завтраком я только и делала, что задавала Сафрону вопросы про своих маму и папу. Как жила моя мама, где, с кем. На что получила