Сочинения. Том 2 - Гален Клавдий

так, например, пища должна быть перемещена к существу, которое питается ею и таким образом изменяется и количественно и качественно. Перемещение, следовательно, выступает как такое движение, которое опосредует все остальные виды движения»[59].

Ставя своей задачей исследование системы Аристотеля в контексте истории медицины, обратим внимание на определенную трудность выделения первичности того или иного вида движения при анализе процессов обмена веществ. На первый взгляд может показаться, что качественные изменения имеют большее значение для описания физиологических процессов, однако, по нашему мнению, следует согласиться с трактовкой П.П. Гайденко. Действительно, изменения качества — от измельчения пищи в полости рта, ее переработки в желудке и печени до взаимопревращения первоэлементов в процессе тканевого обмена невозможны без перемещения соответствующих субстанций внутри организма.

Наблюдая очевидную (и крайне полезную) преемственность взглядов Платона и Аристотеля в отношении медицинской теории, попытаемся оценить уровень их практических знаний об устройстве и функционировании человеческого тела. В диалоге «Тимей» (70a-d) Платон говорит об устройстве сердца, характеризуя его как «узел» (или клубок) вен и «родник» (или источник) крови. Его описание носит довольно поверхностный характер, не приводятся четкие данные ни по анатомии (например, описание отделов сердца), ни по физиологии (Платон даже не указывает, что сердце является первопричиной движения крови по сосудам). Однако он обращает внимание на связь между сердцем и легкими посредством сосудов и помещает в сердце источник внутреннего тепла, который должен охлаждаться дыханием. Нетрудно заметить взаимосвязь этих двух аспектов. Описание сердца как центра сосудистой системы мы встречаем и в текстах «Корпуса Гиппократа». Существует трактат «О сердце», содержащий описание сердечной анатомии и физиологии и трактат «О питании», где сердце оценивается как центр сосудистой системы, проводятся определенные различия между венами и артериями и излагается основа учения о пульсе как важном факторе диагностики. Позднейшие критические исследования относят эти два текста «Корпуса» к более позднему времени, чем работы Аристотеля. В историографии 90-х гг. XX в. трактат «О сердце» стали датировать II в. или даже I в. до Р. Х. Основанием к этому служат «впечатляющие» (выражение Дж. Лонгригга) знания о сердечной анатомии, которые, как считается, могли быть получены только после анатомических исследований Александрийской школы в III в. до Р.Х. Возражение, на наш взгляд, достаточно спорное: оно, по сути, основано на априорном «знании» современных историков о том, что и когда могло происходить. По нашему мнению, в трактате «О сердце» нет ничего такого, что не соответствовало бы возможностям врачей гиппократовского времени. Предметом дискуссии может быть только вполне праксагоровское разделение сосудов на вены и артерии. При этом заметим, что приоритет Праксагора (а не, например, его неизвестного нам старшего современника) тоже выявляется по косвенным, позднейшим упоминаниям. Однако здесь мы не будем настаивать на своем мнении и обратимся к трактату «О плоти» («De carnibus»)[60]. Это произведение содержит важную информацию по интересующему нас вопросу, однако на русский язык оно не переводилось и, соответственно, с ним невозможно ознакомиться по изданию «Корпуса Гиппократа» под редакцией В.П. Карпова (перевод В.И. Руднева). Относительно этого текста в зарубежной историографии существует консенсус: он определенно считается по времени предшествующим Ликею. В главе 5 этого трактата содержится следующее описание сердечной анатомии и физиологии: «В сердце находится много вязкого и холодного. Под влиянием тепла его плоть становится жесткой и вязкой, и вокруг него образуется оболочка, которая бывает полой, но иным образом, чем вены, и находится она в начале наиболее полой вены. Ведь имеются две полых вены, исходящих от сердца. Одна называется артерией, а другая, к которой присоединяется сердце, — полой веной. И сердце имеет наибольшее количество тепла в том месте, где расположена эта полая вена, и именно она распределяет по телу пневму. К этим двум венам присоединены другие, проходящие сквозь все тело. Наиболее полая вена, к которой присоединено сердце, проходит через весь живот и диафрагму и разделяется по направлению к каждой почке. В чреслах эта вена расходится в разные стороны, достигая других частей [тела], а также спускается в обе ноги. Таким же образом по направлению к шее, находящейся над сердцем, некоторые [сосуды] идут справа, а другие слева. После чего эти сосуды достигают головы и в области висков разделяются. Можно перечислить другие, наиболее крупные вены, но именно от полой вены и от артерии расходятся по всему телу другие вены. Самые полые вены — те, которые идут к сердцу и шее, а также находятся в голове и расположены ниже сердца, вплоть до бедренных суставов»[61].

Обратим внимание на четкое различие, проводимое автором, между двумя полыми сосудами, которые в современной анатомии называются vena cava superior и aorta. Гален неоднократно обращал внимание на характерное для времен Гиппократа неумение врачей проводить различие между венами и артериями, относя это на счет недостаточного опыта вскрытий. Действительно, в современной историографии принято считать, что первым, кто описал это различие, был Праксагор. Сердце в трактате «О плоти» уверенно описывается автором как центр сердечно-сосудистой системы. Оценка сердца как органа, несущего пневму и распределяющего ее, по мнению Галена, характерна для врачей, стоящих на натурфилософской позиции школы перипатетиков. Этот момент ранее не обсуждался в историографии. Мы обращаем на него внимание впервые, высказывая это соображение на основе одного из фрагментов первой книги «О доктринах Гиппократа и Платона»[62]. Нельзя исключать, что мнение Аристотеля и Диокла в этой части не оригинально и лишь продолжает какую-то из теорий врачей и философов-досократиков, которые неизвестны нам в силу отсутствия источников. Здесь возникает новое противоречие. С одной стороны, это описание сердца вполне соответствует взглядам последователей Аристотеля (на что недвусмысленно указывает Гален), с другой — сердечная анатомия в трактатах Аристотеля, существенно контрастирует с данными трактата «О плоти». В сочинении «История животных» Аристотель резко критикует ошибки своих предшественников во взглядах на устройство сердца, указывая на необходимость основывать свои суждения исключительно на опытах анатомических вскрытий. Он приводит следующее описание сердечной анатомии и функций: «Сердце имеет три желудочка; оно расположено выше легкого соответственно месту разделения трахеи. Имеет оболочку, содержащую жир, толстую, посредством которой прирастает к большой вене и аорте; оно лежит на аорте острой частью; расположена же эта острая часть в груди одинаковым образом у всех животных, которые имеют грудь. Но у всех животных, как имеющих, так и не имеющих эту часть, острый конец сердца обращен вперед; это часто можно не заметить, так как у вскрытых животных он изменяет положение; выпуклая же часть сердца обращена кверху. Острая часть сердца обыкновенно мясистая и плотная, и в ее полостях находятся жилы.

Расположено