Фея сластей - Линда Гуднайт

– А их мама? Она тоже в восторге?

– Тоже. Я так тебе благодарна.

Ее губы дрогнули в улыбке, а у него сердце подпрыгнуло. У Натали самые прелестные губки во всем Массачусетсе! А может, и во всем мире. Неужели он не позволит себе хотя бы один поцелуй? Но не зря у него стальные нервы первоклассного хирурга. Купер заставил себя отвести глаза от ее рта и стал смотреть на огромное поле елок. Он чувствовал ее тело от плеча до лодыжки, а стоило повернуть голову, как он видел крошечные белые клубочки ее дыхания. Она смеялась и восторгалась причудливыми украшениями, спрятанными среди чащи деревьев.

Поезд остановился, и Купер вздохнул с облегчением. Но когда дети разбежались, ища самую красивую елку, он не удержался и взял Натали за руку. И снова его обуяло желание ее поцеловать. Как тут удержаться, когда глядишь на ее сверкающие глаза и слышишь нежный, словно колокольчик, смех?

– Купер?

– Да?

– У тебя какой-то странный вид. Что случилось?

Купер улыбнулся. Да, случилось. Он сейчас умрет, если не поцелует ее. Он притянул Натали к себе поближе.

«Господи, дай мне знак, любой знак, что она не влепит мне пощечину!»

У нее на шее забилась жилочка, но она не сопротивлялась, и Купер обнял ее обеими руками. Что он делает? На секунду Натали застыла, но тут же расслабилась. Она не отталкивает его! О, небо. Он сейчас умрет. Теряя рассудок, мужчина тихо произнес:

– Давай отметим.

– Что отметим? – отрывисто спросила она.

– Возобновленную дружбу. – И, прежде чем муки совести взяли верх, он наклонил голову к ее губам и… попал в рай.

– Мамочка!

Натали отпрянула от Купера, споткнулась и ударилась спиной о сосну. Купер тоже потерял равновесие и едва не рухнул прямо на Натали. В последний момент он ухватил ее за руку и не дал упасть.

Раскрасневшаяся и смущенная женщина стряхивала сосновые иголки с пальто, стараясь не встречаться глазами с Купером. Губы у нее пульсировали от поцелуя, и, к своему стыду, ей хотелось, чтобы этот поцелуй не был таким коротким.

– Ты не ушиблась? – Крепкие руки Купера держали ее за плечи.

– Нет. Все в порядке.

– Мамочка?

Натали подняла голову и увидела Розу, стоящую поодаль на дорожке среди деревьев. Девочка непонимающе сдвинула брови.

– Что, милая?

– Что ты делаешь?

«Я целовалась с мужчиной, чего не должна была допустить».

Роза, скорее всего, поняла, в чем дело. И, что еще хуже, возможно, все видела.

– Я выбирала елку, – ответила Натали.

Какой ужас! Она врет своему ребенку! А о чем думал Купер? Но самое ужасное – то, что от его ласкового прикосновения и поцелуя у нее внутри зашевелилось почти забытое возбуждение.

Ее очень давно никто не целовал. И даже не обнимал. Вот почему такой легкий поцелуй едва не свалил ее с ног. Если бы не появилась Роза, Натали, без сомнения, прижалась бы к Куперу и поцеловала его в ответ. Так что надо сказать спасибо своему любопытному чаду.

А Роза не уходила, она стояла в пяти метрах и задумчиво на них смотрела.

– Я хочу домой.

– Но, милая, мы же приехали, чтобы выбрать елку. Пойдем. Смотри – вот эта тебе нравится? Высоковата, но зато пушистая.

– Нравится, – угрюмо сказала Роза.

– Тогда приведи Лили, и мы спросим, что она думает.

Роза стрельнула глазами в сторону Купера.

– Не пойду.

Значит, Роза либо видела, как они целовались, либо что-то заподозрила.

– Давайте все вместе пойдем и поищем Лили. Эта елка никуда не убежит, – предложил Купер медовым голосом.

Да его нисколько не взволновал поцелуй! А вот она вся горит от возбуждения и стыда. Но чего тут стыдиться? Она – вдова, а не жена. Женщина, которая не утратила ни чувств, ни потребности в мужской ласке.

Наконец Роза смягчилась и позвала:

– Лили! Выходи.

Сзади раздалось хихиканье. Ну и дела! Лили тоже пряталась поблизости!

– Мама, ты выйдешь замуж за Купера? – спросила Лили, появившись из-за гигантской ели.

– Лили, заткнись! – с яростью набросилась на сестру Роза.

– Роза Изабелла! – остановила дочь Натали. Присев на корточки, она взяла ее за руки. – Что с тобой?

– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж.

Купер тоже присел рядом и убедительным тоном опытного врача сказал:

– Роза, мы с твоей мамой друзья. Мы с ней очень занятые люди, и у нас просто нет времени, чтобы думать о женитьбе.

Купер все правильно сказал. Так и должно быть. У него вся жизнь заключена в карьере. А она – работающая мама.

Но Розе было трудно это понять. Она сморщила лоб, соображая, что к чему, и Натали стало ее страшно жалко. Роза думает, что она предает память о Джастине!

– Правда? Вы не поженитесь? – спросила Роза.

– Совершенно точно. – Купер произнес это очень убежденно.

Наверное, он прав – так и надо говорить с девочками, но Натали это немного уязвило. Господи, да она смущена не меньше Розы!

– Клянетесь на мизинце? – девчушка протянула Куперу ладонь с согнутым мизинчиком.

Купер засмеялся и протянул свой мизинец.

– Серьезная сделка. Ты собираешься стать юристом?

– Может, и стану. Или доктором, как мой папа. Он помогал людям выздороветь.

Роза сражается за память своего папы, за то, чтобы никто не занял его место!

Лили, о которой забыли, крикнула:

– Эй, вы, пойдемте! Мы с мистером Фредом нашли здоровенную елку. Знаете, что сказал мистер Фред? Он сказал, что елка Эшли по сравнению с нашей похожа на ветку с помидорами.

Все засмеялись, и неловкость улетучилась. Но Купер больше не пытался взять Натали за руку.

А она… она почувствовала облегчение и… разочарование.

– Какая огромная…

Рождественская ель заняла все свободное пространство в крошечной гостиной и наполнила квартиру густым хвойным запахом. Натали сомневалась, покупать или нет такую большую елку, но близнецы вместе с Купером убедили ее.

– Необыкновенно красивая. – Купер, довольный собой, прилаживал подставку.

Весь вечер он дурачился и шутил с близнецами. А стоило ему взглянуть на Натали, сверкнуть своей неотразимой, сексуальной улыбкой, как у нее начинала гореть шея, сердце – бешено колотиться, словно она – девочка-подросток, влюбившаяся в первый раз.

Чтобы не предаваться таким мыслям, она включила рождественскую музыку и начала вынимать из картонной коробки елочные украшения. Да, игрушек у них для такой огромной елки явно недостаточно.