Хирург "на районе" - Дмитрий Правдин

Ну что тут скажешь? Это не ко мне, это к психотерапевту. Примерно через год я случайно встретил эту девушку на улице — она шла под руку с каким-то парнем и вся светилась от счастья. Не знаю, был ли это внезапно одумавшийся Толик или кто другой, но больше она к нам не попадала.

Часовая стрелка показывала семь утра, через час мое дежурство должно было закончиться. Я сходил в столовую, перекусил, быстренько пробежался по отделениям — все было спокойно. На «скорую» никто больше не обращался. К восьми часам пришла терапевт, я сдал дежурство и засобирался домой.

Но уйти мне не удалось: привезли шестнадцатилетнюю девушку с сильнейшими болями в животе. Заболело вдруг, около часа назад. Боли были локализованы внизу и в правой подвздошной области. Девушка согнулась пополам и держалась за правый бок. С ней была мама — строгая и уверенная в себе женщина средних лет, убежденная, что у ее дочери острый аппендицит. Я засомневался: слишком бурное начало и чересчур быстро все развивается.

— Сколько болит? Сразу низ живота заболел?

— Да, сразу внизу, причем резко, ни с того ни с сего и около часа назад, — ответила девочка через боль.

Я тщательно осмотрел ее. Живот действительно «острый» (то есть имелась какая-то катастрофа в брюшной полости, ведущая к перитониту — воспалению брюшины с последующим вовлечением в процесс остальных внутренностей, вызванная одним из органов, находящихся в животе), но на аппендицит не тянул, это больше походило на правостороннюю внематочную беременность с продолжающимся кровотечением в свободную брюшную полость.

— А ты половой жизнью живешь? — уточнил я.

— Нет, что вы! — отозвалась девочка.

— Да как вы смеете подобное у моей дочери спрашивать? Кто вам дал право? — вмешалась мамаша.

— Я спрашиваю не из праздного любопытства. Клинически состояние вашей дочери похоже на внематочную беременность, а не на аппендицит.

— Какая внематочная? — ревет дама. — Она в школе учится, в десятом классе! Отличница, на бальные танцы ходит! Какая беременность? Что вы несете?

— Ну, и отличники иногда могут беременеть. Я сейчас приглашу гинеколога, он осмотрит девочку.

— Ни к какому гинекологу мы не пойдем! Позорище! Мою дочь к гинекологу! Если вы исключаете аппендицит, то мы пойдем домой!

— Но ваша дочь может умереть!

— Мы к гинекологу не пойдем, точка! Только через мой труп!

Я понимаю, что время работает против нас: девочка бледная, пульс нитевидный, кровотечение продолжается, мамашу не переубедить. Иду на хитрость:

— Хорошо, будем оперировать с подозрением на острый аппендицит. Вы согласны?

— Мы согласны! Но никакой внематочной! Никаких гинекологов.

Вызвал оперблок, в ассистенты пригласил Бугаеву, гинеколога.

Вошел в живот пациентки — вся брюшная полость была заполнена жидкой кровью и сгустками. Около полутора литров собрали и перелили в вену.[5]Всего девушка около двух литров крови потеряла. Странно, как она еще сама ходила…

Действительно, мы нашли внематочную беременность в правой трубе. Крошечный зародыш порвал маточную трубу, вызвав кровотечение, выпал в живот и плавал там. Я рассмотрел его — крошечный, сантиметра два, но уже с отростками, которые никогда не станут ни руками, ни ногами. Это он, погибая, чуть не убил свою маму.

Зинаида Афанасьевна Бугаева сама практически не оперировала, боялась. Из гинекологов лучше всего резал Александр Петрович Пахомов, но сегодня он не дежурил, поэтому пришлось вызвать Бугаеву.

Под ее руководством я самостоятельно устранил внематочную беременность, удалил правую трубу и яичник. Операция технически оказалась несложной, и в дальнейшем я делал ее уже без гинекологов.

— У вашей дочери оказалась внематочная беременность, с приличной кровопотерей, — объявил я матери девочки, когда вышел из операционной.

— Как же так? Этого не может быть… Она домашняя девочка… — еле выдавила женщина.

На нее было страшно смотреть, она побледнела и вся как-то съежилась, стекла по стенке, сев на корточки.

— Вы из-за своего упрямства могли потерять дочь! — надавил я. — Кровотечение продолжалось! Она чуть не погибла!

— Она же домашняя девочка. Домашняя! — твердила женщина, пропуская мимо ушей мои слова.

Девочка поправилась. Мать не отходила от нее, ухаживала, как могла.

— Что ж ты меня обманула? — спросил я позже у девушки, когда ее матери не было рядом. — Ты же могла погибнуть!

— Вы знаете, у меня было всего один раз, — отозвалась та. — После уроков зашла к однокласснику, и…

— Я понял, не продолжай. Видишь, и одного раза, оказывается, может хватить.

Так я понял, что осматривать и расспрашивать больных в подобных ситуациях надо без родственников. Девушка просто боялась «признаться во грехе» в присутствии своей мамы, которая подавляла ее волю.

Только мы разобрались с девочкой, как подвезли нового клиента. Вениамин Гвоздев, сорокалетний крепыш, начал отмечать Новый год с католического рождества — с 25 декабря. Работал Веня на военном аэродроме и имел доступ к авиационному спирту, который тырил без зазрения совести. Пил и тырил, тырил и пил.

В хирургии есть такое понятие — закон парных случаев: если привезли, например, аппендицит — жди, скоро еще один подвезут. Доставили ущемленную грыжу — не исключено, что еще одна на подходе.

Вот и сейчас: прооперировал одно кровотечение — тут же второе подают.

Веня неделю пил авиационный спирт, последние дни даже не разбавлял. Утром он стал блевать свежей кровью, а когда подняли на отделение, она и вовсе горлом пошла. Продолжающееся желудочно-кишечное кровотечение было налицо и на все, что вокруг лица. Все показания к экстренной операции. Я собрал оперблок[6]на месте, вызвал на помощь заведующего.

— Ну, Дмитрий, давай сам его оперируй, я тебе подскажу и крючки подержу, — сказал Леонтий Михайлович, когда мы вошли в живот и определились с объемом операции.