Эссе о развитии христианского вероучения - Джон Генри Ньюмен

прежней. В высшем мире все иначе, но здесь, внизу, жить, значит, изменяться, и, чтобы стремиться к совершенству, она должна изменяться часто.

§ 2. О видах развития идей

1

Попытаться точно проанализировать или полностью закончить перечисление процессов мышления, умозрительных или практических, которые подходят для идеи развития, превышает притязания Эссе, подобного представленному; однако, без некоторого общего взгляда на различные умственные упражнения, которые идут под этим названием, мы не будем иметь никакой защиты от неразберихи в наших рассуждениях и неизбежно подвергнемся критике.

1. Сначала нужно учесть, что слово «развитие» употребляется обычно и употребляется здесь в трех смыслах неупорядоченно из-за несовершенства нашего языка. С одной стороны, для обозначения процесса развития, с другой стороны — результата развития, и кроме того, как правило, для обозначения развития истинного или неистинного (то есть, верного или неверного идее, от которой оно получило начало), либо исключительно для развития, заслуживающего этого названия. Ложное или неверное развитие более правильно назвать искажением.

2. Далее очевидно, что математическое развитие, то есть, комплекс истин, выведенных из математических определений или уравнений, не соответствует нашему настоящему предмету, однако, вместе с тем, аналогичен ему. Не может быть никакого искажения в таком развитии, поскольку оно сопровождается строгим доказательством; и выводы, в которых оно заканчивается, будучи необходимыми, не могут быть отклонениями от первоначальной идеи.

3. Здесь, конечно, не принимаются во внимание физические явления, такие, как развитие животного или растительного мира, за исключением того, что, как и математическое развитие, оно может рассматриваться как иллюстрация общего предмета, на который мы должны обратить наше внимание.

4. Также не рассматриваем мы вещественное развитие, которое, хотя и осуществляется в человеческой деятельности, все же является физическим, его называют национальным ресурсом. Мы говорим, например, об Ирландии, Соединенных Штатах или долине Инда, как местах, имеющих возможности великого развития, под этим мы подразумеваем, что эти страны имеют плодородные земли или обильные ресурсы, или широкие и глубокие реки, или центральные позиции для торговли, или вместительные и просторные гавани, то есть, материалы и орудия богатства, и все это нами не принимается во внимание. Развитие, в этом случае, пойдет через установление рынка, прокладывание каналов, строительство железных дорог, заводов, портов и через аналогичные работы, с помощью которых природные богатства страны могут приносить наибольший доход и оказывать наибольшее влияние. В том же смысле искусство является развитием природы, то есть, приспособлением ее к целям полезности и красоты, причем, развивающей силой является человеческий интеллект.

2

5. Когда общество и его различные классы и интересы являются предметом действующих идей, развитие можно назвать политическим, мы видим его в росте государств или изменении Конституции. Варвары нападают на южные регионы из алчности, и их правомочностью в этом является меч: это не какой-либо интеллектуальный процесс, не способ развития представлений в цивилизованном обществе. Там, где существует цивилизация, разум в той или иной форме является стимулом или причиной для развития. Когда империя расширяется, это происходит из-за призыва союзников или из-за баланса сил, или из-за необходимости демонстрации силы, или из-за страха за свои границы. Она располагается неуверенно на своей территории, является несформированной до конца, имеет нечеткую пограничную линию и недостаточные связи между ее главными пунктами, или она незащищена, или имеет враждебных соседей. Так, в древности остров Эвбея был неотъемлемой частью Афин, а Цитерия — Спарты; и Август завещал удерживать Римскую Империю между Атлантическим океаном, Рейном, Дунаем, Евфратом, Аравией и пустынями Африки. На сегодняшний день, мы считаем Рейн естественной границей Франции, а Индию — восточной частью нашей Империи; и мы предполагаем, что в случае войны Пруссия изменит карту Европы. Развитие здесь материальное, но идея придает единство и силу его движению.

И вот, говоря о национальной политике, один из поздних авторов замечает в своем споре с Карлом [Первым] о Парламенте 1628–1629 годов, что он не только не посягал на справедливые полномочия ограниченного монарха, но и никогда не намекал на бумаги, необходимые для осуществления таких мер. Тем не менее, «двенадцать лет более чем регулярной агрессии, — он добавляет, — научили Долгий Парламент тому, что некоторые проницательные люди, возможно, уже начали понимать, что они должны поднять свою старую Конституцию из забвения, что они должны поддержать ее частичную слабость новыми документами, что для того, чтобы сделать существование монархии совместимым с существованием свободы, они должны не только лишить монархию всего, что она узурпировала, но и чего-то еще» [1]. Какова бы ни была ценность теории этого автора, его факты или представления являются иллюстрацией политического развития.

Кроме того, на сегодняшний день то, что Ирландия должна иметь население одного вероисповедания, а Церковь — другого, считается политическим устройством настолько неудовлетворительным, что все стороны, возможно, согласны, что население будет развивать власть, а политическая элита — влияния.

Политическое развитие, несмотря на то, что является действительным развитием идей, часто причудливо и нерегулярно по своей природе. Оно находится под влиянием личностей монархов, взлетов и падений государственных деятелей, исхода сражений и бесчисленных превратностей мира. «Возможно, греки все еще были бы вовлечены в ересь Монофизитства, — говорит Гиббон, — если бы конь Императора, к счастью, не споткнулся. Феодосий скончался, его ортодоксальная сестра [Пульхерия] добилась успеха и взошла на Престол» [2].

3

Кроме того, часто или же обычно оказывается, что различные отдельные и несовместимые части идеи обнаруживаются при зарождении или в период становления убеждений или концепций, и некоторые из этих частей должны быть выброшены прежде любого их достаточного развития, если оно имеется. И они обычно отвергаются при постепенном возрастании сложности. Правление Карла Первого, о котором только что шла речь, дает наглядный пример этого.

Иногда несогласованные идеи долгое время связаны общим внешним выражением или наименованием. Так происходит с коалициями в политике и толкованиями в религии, от этого обычно ничего хорошего не следует ожидать. Обычная функция комиссий и коллегий и единственная цель примирений и уступок — сделать противоположные взгляды подобными и обеспечить внешнее согласие там, где нет другой возможности соединения.

Кроме того, развитие, перемены, реформы, революции и изменения различных видов перемешаны с фактической историей государств, философских направлений, следовательно, очень трудно показать их в каком-либо научном анализе.

Часто интеллектуальный процесс отделен от практического, предшествующего ему. Соответственно, после того, как Елизавета I узаконила Реформацию, Хукер сформулировал новую теорию Церкви и Государства, как одного и того же, отличающегося только в представлении; а после Революции и ее политических последствий, Уорбертон написал свой «Союз»[27]. И теперь опять нужна новая теория для конституционного законоведа, чтобы примирить существующее политическое состояние вещей с обоснованными требованиями