Парад скелетов - Сергей Самаров

— В кишлак… — снова предложил англичанин. — Там можно будет спрятаться…

— Там с вас, сэр, местные жители сразу с живого шкуру снимут. Чтобы талибам угодить и себя обезопасить. Только к вертолету! Перебегайте. Быстро. Мы прикроем…

Сержанту хотелось выложить пару-тройку крепких словечек в придачу, но он сдержался. Все-таки этот английский вертолетчик — офицер, кажется, майор. Прицолла привык в армии к субординации и уважал звания даже в рядах союзников.

Вертолетчик, видимо, свою шкуру сильно уважал. А представление о том, как ее снимают с него живого, его подхлестнуло так, что он понесся вдогонку за рядовым Рейцигом так, как ни один спортсмен-спринтер никогда не бегал.

Пригибаться во время перебежки и менять траекторию самого бега, чтобы мешать противнику сделать прицельную очередь, англичанина не учили. Летчики и вертолетчики вообще плохо владеют наземной военной наукой, давно знал сержант Прицолла. Но пули, что свистели вокруг англичанина, только добавляли ему скорости. Он сам бежал как пуля, подгоняемый собственным адреналином, и попасть в него было крайне сложно. И потому вертолетчик благополучно достиг пригорка, за которым уже залег рядовой Рейциг. И тут же присоединился к рядовому, отвечая выстрелами на выстрелы талибов…

— Солиман! Вперед! — дал сержант команду последнему, оставшемуся рядом с ним рядовому «марину». И тот, ожидая этой команды и приготовившись заранее, сразу сделал стремительный рывок. Солиман бежал, пригибаясь и виляя, все выполняя по всем классическим правилам перебежки под обстрелом. Тем не менее пуля настигла рядового в момент приближения к позиции Рейцига и англичанина. Солиман как бежал, так и упал лицом вперед. И темнота не позволяла рассмотреть, шевелится ли он. Прицолла ругнулся, дал несколько коротких злых очередей в сторону талибов, но только лишь в сторону, потому что он не видел, в кого ему стрелять. Талибы, видимо, достаточных сил не имели и потому не атаковали в открытую, а вели обстрел с закрытых позиций.

— Прикрывай! — рявкнул Прицолла, и сам начал перебежку.

В него, казалось, стреляло вдвое больше стволов, чем во всех других вместе взятых. Но так казалось, наверное, каждому, кто перебегал под пулями. Сержант стволы не считал и пытался на бегу рассмотреть, насколько темнота позволяла, пространство перед собой, чтобы не споткнуться и ногу не подвернуть. И так он благополучно достиг упавшего рядового Солимана. И залег рядом, положив на спину рядовому ладонь. И сразу понял, что Солимана уже нет, есть только его тело, закончившее свой земной путь. А к талибам, видимо, подкрепление подоспело. Прицолла отчетливо услышал, как заговорили новые автоматы и вместе с ними ручной пулемет. Пули свистели над его головой, не давая подняться. И слабый заградительный огонь автоматической винтовки рядового Рейцига и пистолета английского вертолетчика не могли создать необходимую плотность огня для возможности завершения перебежки.

Сержант думал недолго. Приноровившись, он забрался под тело рядового Солимана.

— Извини, Джек… — только и сказал.

Взвалив тело рядового себе на плечи, Прицолла вскочил и побежал. Пули били в безжизненное тело рядового, но насквозь его не пробивали, хотя и Солиман, и сам Прицолла были без бронежилетов. И хотя каждый удар пули в тело грозился сбить с ног и самого сержанта, тем не менее он на ногах держался и преодолел дистанцию до конца. Благо, бежать уже было недалеко. Подоспей к талибам подмога на тридцать секунд раньше, сержант не успел бы до Солимана добраться. При увеличившейся плотности огня его обязательно достали бы талибские пули. Опоздай подмога на тридцать секунд, Прицолла добежал бы и без прикрытия телом погибшего рядового. Убитый рядовой Солиман спас своего сержанта. Теперь оставшиеся в живых три натовца собрались вместе, чтобы соединиться с двумя афганскими полицейскими и механиком английского вертолета, что вели активный бой внизу. Бой там в самом деле был активным. Наверное, талибы подошли близко, несмотря на пулеметный обстрел. Но пулеметы вертолета могут контролировать на земле только фронтально взятый сектор. Талибы, похоже, этим воспользовались…

Человек не злой, я врагу своему тридцать три раза не пожелаю лежать вот так, с рукой на «вертолете» и в гипсе, который дышать мешает. Все сводилось к возможности работать левой рукой. А мне требовалось, чтобы все тело работало. Я так привык. И занимался. Мышцы регулярно, если никто не мешал, напрягал со всей возможной силой, потом резко сбрасывал напряжение, чтобы через десяток секунд напрячь снова. Так я восстанавливал кровообращение в теле, и мышцы старался держать в тонусе по мере возможности. Привыкшее к систематическим большим физическим нагрузкам тело требовало этих нагрузок. Такой способ лечения существует с незапамятных времен. Необходимо регулярно разгонять по организму кровь. Даже мысленно, если нет другой возможности. А свежая кровь всегда быстро лечит раны. Это и были мои физические занятия. Плохо только то, что от сильного напряжения некоторые из моих ран открылись, как сказала мне делающая перевязку жгуче-рыжая медсестра. Но кровотечение было не сильным. Раны все аккуратно или неаккуратно — не знаю, не видел — «заштопаны», и кровь из них могла только сочиться. Такие мелочи не могли меня остановить в занятиях. И я их продолжал. И почувствовал, как оживает мое лицо. Вначале, вскоре после серии операций, у меня даже на лице, как казалось, кожа стала стянутой, жесткой и ломкой — того и гляди треснет. Но по мере занятий кожа стала разглаживаться. И не только на лице, наверное, и на всем теле тоже. Я начал обретать способность улыбаться, но упорно не желал этого делать, чтобы никого не пугать.

Знаменитую японскую кровать привезли даже раньше, чем обещали. То ли с другим самолетом отправили, то ли самолет приземлился на крышу госпиталя, то ли еще какие-то события доставку ускорили. Перекладывали меня санитарка и четверо легкораненых солдат из нашего отделения. Особых проблем не возникло, потому что перекладывали вместе с матрацем и постелью. И тут же вручили инструкцию, распечатанную на принтере. Перевод был компьютерный, следовательно, требовалось приложить максимум усилий и предельно напрячь умственные способности, чтобы понять. С помощью танкиста-подполковника я все же сумел разобраться с инструкцией, и больше интуитивно, чем согласно предписаниям, подключил кровать к электропитанию. На управляющем пульте загорелась зеленая лампочка готовности. С кнопками пульта разобраться было проще, поскольку в инструкции к изображению каждой кнопки прилагались иллюстрации положения кровати. Правда, я и там умудрился сначала ошибиться, потому что после значительной потери крови в результате множественных ранений и еще большей потери крови в результате множественных операций у меня сильно подсело зрение. Это обычное дело при потере крови, как говорил мой опыт предыдущих ранений. В результате, вместо того чтобы поднять спину, я сразу задрал себе ноги выше головы. Хорошо, что рядом с каждой кнопкой для одной манипуляции существовала и вторая кнопка, проводящая манипуляцию в обратную сторону. Таким образом, всего за пять минут тренировок освоил все возможные операции с кроватью. Более того, пользуясь тем, что моя кровать стояла так, что перед ней образовывалось свободное пространство, мог позволить себе свободно подъехать, например, к подполковнику танковых войск. При этом отдавить ему вторую ногу. Но я себе такой серьезной цели не ставил, хотя подполковник при моих попытках покататься отскакивал, насколько ему позволяла загипсованная нога. В мое водительское мастерство он не верил…