Женушки из Бата - Венди Хоулден

— Нет, это ты послушай, мисс Благочестивая Паршивая Проклятая Ханжа! Только потому, что ты дерьмовый юрист, собирающийся проиграть дело в суде, не рассчитывай, что я собираюсь тебя вытаскивать.

Щелчок. Короткие гудки. Аманда повесила трубку. Элис уставилась в трубку, которую держала в руке. Она испытывала искушение запустить ею в стену. Но злость и стресс могут плохо сказаться на ребенке. Вместо этого Элис закрыла глаза, откинула голову назад и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

— Привет. Я и не знал, что ты занимаешься дыхательной гимнастикой.

Услышав его голос, знакомый, но все еще непривычный, она резко дернулась и села прямо. Элис сморгнула слезы, блестевшие у нее в глазах после разговора с Хардвик. Невероятно, но это была правда. Он на самом деле находился у нее в кабинете. Ослепительно красивый, ослепительно улыбающийся, такой ослепительно высокий, что заполнил собой дверной проем. В руках он держал охапку ослепительно красных роз. У Элис открылся рот. Джейк.

— Он сказал, что вы знакомы, — с беспокойством выкрикнула Шерри у него из-за спины. — Он просто вошел. Я не смогла его остановить.

Элис приподнялась со стула, потом рухнула на место. У нее кружилась голова.

— Все в порядке. Я на самом деле его знаю. Спасибо, Шерри. Не могла бы ты…

— Закрыть дверь? Конечно. Огромный букет цветов поплыл вперед, а Шерри отступила с улыбкой. Она также подняла большой палец вверх.

Элис посмотрела на Джейка. Он тоже смотрел на нее поверх роз.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнула она. — Как ты меня нашел?

— Я услышал, что ты меня ищешь. Слухи дошли, — сказал он сквозь розы. — Твоя тетя сказала друзьям Салли и Бо, с которыми я случайно столкнулся. Я должен был приехать, чтобы выяснить, не собираешься ли ты подать на меня в суд или еще что-нибудь.

— Подать на тебя в суд? — воскликнула Элис. Он прищурился над цветами. Ему было забавно.

— Ну, никогда не знаешь. Очевидно, ты хотела обсудить какой-то юридический аспект. Раз ты юрист и все такое. А учитывая то, чем мы занимались во время свадьбы…

Элис поспешно протянула руку, чтобы отключить связь с Шерри в приемной. Она нисколько не сомневалась, что ее секретарша все слушает.

— Итак? — Он выжидательно улыбался. — Давай. Выкладывай. В чем дело? Сексуальные домогательства? Незаполнение твоего желудка поглощающими алкоголь бутербродами? Или еще что-нибудь?

— Сядь. — Внезапно Элис начала нервничать. Трудно сказать практически незнакомому человеку, что он будет навечно с тобой связан неожиданно соединившимися клетками.

Она сжала стебли роз, и костяшки пальцев у нее побелели, пока она объясняла ему, почему его искала. У него от удивления округлились глаза. Однако он ничего не ответил. Кабинет погрузился в тишину. Тишина казалась ужасной.

— Ну? — в конце концов прошептала Элис. — Что ты думаешь? Не беспокойся, я не собираюсь тебя преследовать и требовать алименты. Я. сама позабочусь о ребенке…

Но теперь Джейк отбросил цветы в сторону и плясал в кабинете. Он кружился, издавая радостные звуки, волосы разлетались в стороны.

— Значит, ты рад? — выдохнула Элис. Она даже вспотела от облегчения.

Джейк ударил по столу большой коричневой ладонью.

— Рад? Боже, не каждый день узнаешь, что станешь отцом.

Шерри заглянула в кабинет, чтобы проверить, из-за чего там начался такой шум, Джейк подмигнул девушке, запер дверь, спустил жалюзи и притянул Элис к себе.

— Нельзя! — выдохнула Элис, когда он опускал ее на пол. — Не здесь!

Но оказалось, что они все могут. И все получилось. Позднее он отвел волосы у нее со лба и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.

— Элис. Послушай. Теперь ты должна вернуться.

— Что?

— Возвращайся со мной. Домой. В Англию. Рожай ребенка и подумай о своей жизни.

— Ты сказал «со мной»?

— Конечно. Почему нет, черт побери? Почему ты должна сама о себе беспокоиться? Ты же носишь ребенка.

Он поцеловал ее голый живот и улыбнулся, глядя ей в глаза. Элис снова почувствовала, что тает. Этой ночью он отвел ее в «Радугу», самый любимый бар Элис в городе. Они сидели на шестьдесят четвертом этаже и потягивали шампанское.

— Только один бокал, — предупредил Джейк.

Элис смотрела на Манхэттен сверху и чувствовала, что никогда в жизни не была так счастлива.

— За нас, — поднял тост Джейк, и они чокнулись.

— За нас всех, — засмеялась Элис, поглаживая свой живот.

— За нас всех дома в Англии, — добавил он и снова поднял бокал. — Тебе там понравится, — заверил он ее. — У меня новый дом. В нем большие камины, есть сад. Тихо и спокойно.

— Я не думаю, что мне так уж хочется полной тишины и спокойствия. — Элис улыбнулась. — Я же жила здесь слишком долго и не очень-то представляю, как можно оказаться вдали от всей цивилизации. — Она сделала широкий жест рукой, словно обводя город.

— Я не живу вдали от всей цивилизации, — негодующе ответил Джейк. — Деревня находится рядом с Батом.

— Бат… — Элис помнила, как ездила туда ребенком. Джейн Остин, Красавчик Бруммель, множество домов с портиками. Это был симпатичный и элегантный городок. Но на самом ли деле она хочет туда перебраться?

Джейк остался на несколько дней. Элис показывала ему достопримечательности. Но на Джейка не произвел впечатления даже вид на Манхэттен с парома, отходящего от Стейтена.

— Красиво? — эхом повторил он. — Элис, я не вижу здесь красоты. Я вижу кошмар для окружающей среды. Я вижу расточительное стимулирование потребительского интереса. — Заметив, как вытянулось лицо Элис, Джейк улыбнулся ей и быстро добавил, обнимая ее за талию и прижимая к себе: — Но с другой стороны, я вижу мать моего будущего первого ребенка, и все снова становится прекрасно.

Когда они шли через Гринвич-вилледж, Джейка мало интересовали исторические фасады и разнообразные безделушки, выставленные на продажу. Он с гораздо большим энтузиазмом рассказывал про свой журнал «Собери и используй!», посвященный защите окружающей среды. Элис слушала и частично восхищалась, частично пугалась из-за судьбы, ожидающей планету, если люди быстро не займутся переработкой мусора. Джейк говорил так убедительно, был таким страстным приверженцем идеи, что Элис сама впервые почувствовала негодование при взгляде на загрязненный городской пейзаж везде вокруг. Она слушала Джейка и чувствовала себя подобно прихожанке, попавшей под обаяние очень харизматического священника.

И он интересовал и возбуждал ее и другим образом. От занятий любовью после прогулок у нее в голове, казалось, начинался фейерверк. Казалось, Джейку требовалось физически снять напряжение, до которого он себя довел.

Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Элис понимала, что никогда в жизни не встречала ни одного человека, который бы по-настоящему во что- то верил. Тем более — жил в соответствии со своими принципами, как это делал Джейк.