Дом восходящего солнца - Чак Хастмайр

— Но я больше не коп, — возразил Рэй. — Я пытался ему это объяснить. Я бывший заключенный. Я теперь по жизни состою во всех черных списках сразу. Как прокаженный. Где бы я ни появился, другие копы бегут от меня, будто боятся заразу подцепить. Сейчас я всего лишь охранник без права ношения оружия. Я не могу охотиться за бандой вооруженных грабителей с голыми руками, но если я хотя бы близко подойду к револьверу — нарушу условия моего освобождения.

— Никто не просит тебя брать их. Просто помоги нам найти.

Рэй собрал волю в кулак.

— Что, если я скажу нет?

Лицо Чарли посерьезнело.

— Тогда ты станешь проблемой.

Бармен принес еще виски. На этот раз платил Рэй.

Когда они выходили из бара, Чарли сунул в руку Рэю бумажную салфетку.

— Вот мой номер. Будет нужна помощь — звони. Посмотрим, что я смогу сделать.

— Вы думаете, этот засранец может справиться? — спросил Тони. Он стоял возле одного из огромных окон в кабинете Винни Мессины на четвертом этаже.

Винни сидел на диване, утопая в подушках, и ел арахис из большой хрустальной чаши. Он кивнул и сунул в рот очередную горсть орехов.

— Он все сделает.

Тони посмотрел на пустующее кресло за столом Винни, отошел от окна и сел в него. Кожаное сиденье приятно скрипнуло. Тони с удовольствием прислушался к своим ощущениям. Колесики бесшумно скользили по полу из цельного дуба. Тони подкатился к столу и водрузил локти на его лакированную поверхность.

— Вы не видели его с тем копом внизу. Не думаю, что он врал, когда сказал, что у него не осталось никаких друзей в управлении.

Винни опустошил чашу, высыпав остаток орехов прямо в рот, прожевал их и сказал:

— Если я не подключу к делу Шейна, мой брат подумает, что это странно.

Тони знал, что Винни всю жизнь существует как бы в тени своего старшего брата. И ему также было прекрасно известно, что Винни это не нравится. Но поделать он ничего не мог. Винни был не настолько крут, чтобы мериться силами с братом. Старина Карлос позволял своему младшему братишке повыпендриваться, но и только. Не более. Они с Карлосом не были особенно близки. И разумеется, Винни никогда не сможет занять место брата. Кто-то другой должен будет сделать это.

— Тогда почему вы позволили этому вонючке Чарли Кролику отговорить вас? — спросил Тони.

Винни поставил пустую чашу на стол.

— С чего ты взял, что он меня отговорил? Я просто согласился дать Шейну подумать до завтра.

— С каких это пор мы разрешаем нашим людям думать над тем, будут они выполнять наши задания или нет?

— Мы никому ничего не позволяем, — отрезал Винни. — Я позволяю или не позволяю. И это не наши люди. Это мои люди.

Сейчас не время спорить, сказал себе Тони. Терпение. Надо иметь терпение.

— Я это и имел в виду.

— Я знаю, что у тебя с ним какие-то напряги из-за той телки, что работает внизу, но…

— Мне на нее положить, — перебил его Тони. — Она просто сиськи на ножках, как и все остальные.

Винни смерил его взглядом:

— Когда ты вкладываешь в дело личные эмоции, ты перестаешь владеть ситуацией.

Тони Зи неопределенно помахал рукой:

— Мне просто не нравится этот парень, вот и все.

— А мне он нравится. И моему брату нравится. Он за нас пять лет отсидел.

— Он сидел не пять лет, — возразил Тони. Ему страшно надоело выслушивать все это дерьмо насчет того, какой Рэй Шейн крутой. То, как он вел себя за последние пару дней, только убедило Тони, что Шейн на самом деле до смерти напуганный маленький засранец.

— Почти пять, — сказал Винни. — Но не в этом дело. Главное — так считает мой брат, во всяком случае, — что парень нас не продал.

— Он знает, что мы делаем с теми, кто нас продает.

Винни с трудом выбрался из мягких диванных подушек.

— Что я хочу сказать — Карлос ценит преданность Шейна. И я ее ценю. И кроме того, Шейн, как бывший коп, идеально подходит для этой работы.

Тони немного встрепенулся, ожидая, захочет ли Винни сесть на свое кресло. Но Винни, чуть пошатываясь, подошел к ближайшему окну и принялся рассматривать грязные улицы Французского квартала.

— Что мой брат действительно любит в людях, так это преданность.

Тони развернулся вместе с креслом к окну, глядя Винни в спину.

— Подумаешь, пару лет в тюрьме отсидел. За это его сразу в преданные записывать?

Не оборачиваясь, Винни спросил:

— Знаешь, зачем здесь был Чарли Кролик?

— Он сказал, чтобы помочь. Что бы это ни значило.

— Не только помочь, — сказал Винни. — Моему брату очень важно мнение Чарли. Он прислушивается к нему больше, чем ко всем остальным. Если ему не понравится то, что доложит ему Чарли, — о том, как мы уладили ситуацию. Много кому придется заплатить за то, что произошло прошлой ночью, сам понимаешь.

Тони откинулся на спинку, устраиваясь удобнее.

— Я не доверяю Шейну.

Винни наконец повернулся к нему лицом и уставился прямо в глаза. От его взгляда Тони вдруг почувствовал себя неловко. Он всегда считал Винни глуповатым толстяком и не более того. И вот сейчас в глазах этого пухляка Тони прочитал то, чего не видел раньше. Угроза. По спине его пробежали мурашки.

— Карлос наблюдает за нами. Поэтому потрудись проследить, чтобы Шейн сделал то, что я от него хочу.

Рэй вышел из «Вздоха ежика» на улицу, прямо под проливной, почти тропический дождь. Держа над головой толстую газету, прихваченную в баре, он перебежал улицу и укрылся под навесом «Дома», решив подождать там пару минут. Возможно, ливень слегка утихнет и можно будет метнуться к стоянке на Декатур-стрит и сесть в машину. Всего-то пара кварталов.

Прошло десять минут. Рэй стоял и курил, дождь по-прежнему лил как из ведра, к тому же поднялся ветер. Рэй швырнул окурок на улицу, снова поднял над головой уже промокшую насквозь газету и помчался к Декатур-стрит. Добежав до стоянки, он почувствовал, что сейчас отдаст концы. Легкие горели, в боку кололо так, словно кто-то тыкал его ножом. У входа на стоянку, между двумя шлагбаумами — один на въезд, другой на выезд, — притулилась маленькая будочка сторожа.

Рэй ввалился в будку, чуть не сбив с ног сторожа, и рухнул на стул.

— Прости, Малыш, — еле выдохнул он. — Мне просто нужно немного отдышаться.

Малыш был маленький — не больше чем пять футов два дюйма — толстенький негр, довольно пожилой. Сколько Рэй себя помнил, он всегда работал сторожем на стоянке.