Вечность во временное пользование - Инна Шульженко

Или бабочкой из коллекции – без его энтомологического шпиля.

Совсем как витрувианский человек Да Винчи: обнаженный мужчина, вписанный в круг, – но в картине мира по-Висковски пропорционирование было вторичным, а вот круг – женское начало, в котором, как в Мировом океане, вольготно плывёт раскинувший конечности чувак, – первичным.

Как зовут их на самом деле – совершенно неважно, тем более они постоянно врут: меняются именами или сочиняют совсем левые, по настроению или по ситуации. Например, одну зовут Фло, вторую Од, третью Уна и четвёртую Рошель: нумерация эта тоже сплошная условность, но благодаря ей видно, что всех вместе по инициалам можно звать FOUR – четверо, четыре, четвёрка. Они почти никогда не действуют по одиночке. Личное пространство имеется у каждой, но оно скрыто за такой густой завесой светомаскировки и подвергнуто таким шифровальным обработкам, что даже никто из них не очень-то в курсе, что там у остальных делается на приватной территории.

Четвёрка стала четвёркой не слишком давно. С детства дружили Рошель и Флоранс, геймерша Уна стала их первой в Париже соседкой по совместно снимаемой квартире (ещё с одной красавицей, которую нашедшая друг друга троица быстро выжила). Они вместе снимали жильё, вместе подрабатывали танцовщицами и бродили на не слишком серьёзные кастинги и показы – и вместе брались за адреналиновые поручения, за которые хорошо платили.

Очень хорошенькие, очень сексуальные, в своей самодостаточности и слаженности они производили впечатление крутых молодых женщин – на своих платных заданиях артистично преображались в тех, чью роль необходимо сыграть для дела. Четвёрка сотрудничала в том числе с частными детективами и легко организовывала фотосессии с «изменой» – мужчины велись на них без осечек. Смеяться, болтать, пить пиво из горлышка и водить с превышением скорости с каждой из них было сплошным удовольствием: драные шорты, закатанные до нежных венок в паху, короткие майки на голых татуированных телах, поджарые, не слишком перекачанные животики, глянцевые волосы бьются на ветру из открытого окна машины… Бедные «изменщики» чувствовали себя молодыми, как таблетку от стремительно стареющей жизни принимая такую подругу.

Инсценировки много времени не занимали.

– Ой, простите! – стройная девушка неловко задевала чей-то телефон, ноутбук, пивной бокал, строила соответствующие огорчению брови домиком, страшно извинялась – так, что уже пострадавшему приходилось утешать и успокаивать её:

– Как вас зовут?

Вариации:

– Фифи…

– Оливи!

– Урсула.

– Розина. А вас?..

Дальше всё обычно шло по накатанной колее: они даже соревновались между собой, у кого получится отстреляться с фотографиями романтических прогулок и/или поездок прямо в день знакомства, – такая получала почти половину от оплаты заказа, 35 %. Обычно же все поступавшие средства делились поровну. Но в обстоятельствах скоростного профессионализма за красоту разводки и артистическую убедительность трое скидывали по 5 % в пользу победительницы.

Иногда они кому-то что-то передавали, не вникая. Иногда надо было съездить в другой город, что-то привезти в Париж. Иногда – кого-то. Их спрашивали: можете? И девушки никогда сразу не отвечали, брали тайм-аут до следующего дня и наутро соглашались: не вопрос. Придумывать сценарии решений не-вопросов было для них удовольствием.

Когда некто поинтересовался, смогут ли они добыть папку с документами, которую из-за панического страха перед хакерами владелец хранил в сейфе в бумажном виде в своём офисе в мрачном индустриальном пригороде, девушки всю ночь сочиняли возможности подъехать к объекту, чьим официальным бизнесом была продажа подержанных автомобилей. И на следующий день они сказали «да».

Визит с ними (журналисткой и фотокорреспондентом газеты «Переферик» – «Для автолюбителей постоять в пробках») согласовал правая рука фигуранта, специалист по многим вопросам, включая связи с общественностью. Идея была такая: чтобы подготовиться к интервью с такой крупной фигурой, как месье N., мы придём пораньше, побродим по территории, поговорим со старыми сотрудниками… У вас же есть старые сотрудники, кто на фирме давно? Как-как, месье NNNNN? Скажите по буквам, пожалуйста… Пишу: N, N, N… N и N. Спасибо, записала: месье Nnnnn, верно? Ну спасибо вам огромное, вы очень любезны! Мы поговорим с ним, поспрашиваем, как изменилась автоторговля за последние 20 лет, посмотрим сами автомобили, поснимаем, и условия труда для служащих… О, да? Хорошая столовая? Ну чудесно! Просто чудесно! И через час-два будем готовы встретиться с самим месье N.! Идёт? Прекрасно! Большое спасибо! Что-что? Ах, да! Запишите, пожалуйста: Фелиция и Роза… Да-да, с камерой будет Роза! Мерси, месье! До встречи! До скорой встречи!

Они приехали в назначенное время, оставили арендованную машину на офисной парковке, охранник на входе оценивающе измерил взглядом длину ног в узких джинсах и весь экстерьер в целом: везёт же баранам вроде хозяина! Какие чики шикарные сами приезжают… По заставленному огромными деревянными ящиками фойе он проводил их к невидимому от входа лифту и предупредил:

– Вы с мадмуазель Бланш помедленнее говорите: все анекдоты про тупых секретарш списаны с неё.

Фелиция и Роза переглянулись и в молчании поднялись до последнего этажа бывшего завода. Когда двери распахнулись, они увидели ступни с ярким педикюром, закинутые на стол, и услышали медленный медоточивый голос, который может так звучать, когда трёп треплется уже довольно давно. Роза сделала несколько снимков, и звук фотоаппарата привлёк внимание мадмуазель Бланш:

– Всё-всё, я убежала, целую-целую! – Ступни приземлились прямо в лодочки на шпильках и секретарша месье N. поднялась из обернувшегося кресла к визитёрам. Ну что толку описывать секретаря при том фетише, который завистливый мир создал из красавиц, призванных стать помощью и отрадой для мужчины на руководящих должностях? Умножить эту вожделенную красоту на анекдотическую глупость, анонсированную охранником, – и перед мысленным взором соткётся она собственной персоной.

– Вы – наши журналистки! – с восторгом приветствовала двух молодых дам в джинсах девушка в кремовом офисном костюме. – Чем я могу быть полезна? Чем помочь? Кроме кофе, разумеется!

Она мелодично рассмеялась и пошла к кофе-машине.

– Месье N. сказал, вы знаете, где лежит чёрная папка с файлами и можете нам её дать, чтобы мы подготовились, – улыбнулась Фелиция.

– …к интервью, – добавила Роза.

– Конечно! – восхитилась мадмуазель Бланш. – Разумеется, я знаю, где эта чёрная папка с разноцветными файлами! Вот ваш кофе, – пропела она и поставила перед репортёршами орешки, крендельки и оливки. – Может быть, по бокалу белого вина?

Журналистки переглянулись и отказались с деланым усилием: все их мысли занимала чёрная папка с цветными, как они теперь знали, файлами, за которую им заплатят тридцать тысяч.

– Спасибо, может быть, после интервью с месье N., – с нажимом произнесла Фелиция.