📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаПрощай, Хемингуэй! - Леонардо Падура

Прощай, Хемингуэй! - Леонардо Падура

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 35
Перейти на страницу:

— Ты там Помоечника моего поблизости не видел?

— Поблизости — нет, — ответил Маноло, — но видел у перекрестка с целой сворой кобелей. Они там водят хоровод вокруг какой-то сучки.

— Бот уже три дня этот негодяй не показывается мне на глаза. Ничего не скажешь, нашел себе такого пса, какого заслуживаю: бездомного и блудливого.

— Теперь мне можно сказать?

— Валяй. Все, что твоей душе угодно…

— Забудь про эту историю с Хемингуэем и продолжай спокойно торговать книгами. Я тут принес тебе кое-что. Это просто бомба. Самая настоящая бомба.

— В чем дело?

— Вчерашний ливень помог Греку с Креспо. Он вымыл эту штуку из земли.

Лейтенант выложил на стол полиэтиленовый пакет с небольшой пластинкой внутри. К ней прилипли клочки черной кожи. На проржавевшей металлической поверхности можно было различить линии, складывавшиеся в рельефное изображение щита, несколько полустертых неразборчивых цифр и три пугающие буквы: «ФБР».

— Твою мать! — не сдержался Конде.

Лейтенант Паласиос самодовольно ухмыльнулся:

— Наш парень шлепнул фэбээровца.

— Это еще ни о чем не говорит… — процедил Конде, указывая на металлический жетон.

— Ни о чем не говорит? К твоему сведению, это лишний раз доказывает, что бред по поводу того, что ФБР его преследует, возник не на пустом месте. Уже давно известно, что они его действительно преследовали, и эта находка окончательно ставит все на свои места. Ну разве это не бомба?

Марио Конде затушил сигарету и взял пакет с металлической бляхой в руки.

— Это, конечно, многое объясняет, но не все.

— Да знаю я, знаю. Нужно еще выяснить, не исчезал ли кто-нибудь из агентов ФБР на Кубе в период между пятьдесят седьмым и шестидесятым годами. И по возможности узнать, чем он здесь занимался.

— Следил за Хемингуэем? Шантажировал его?

— Возможно. И если это так…

— А если не он убил его, Маноло?

— Да мне плевать. Но только сдается, что первый приз достанется именно ему. И тогда все это дерьмо всплывет наружу…

Конде встал, открыл кран у мойки и снова намочил себе волосы и лицо. Разлив по чашкам кофе, закурил вторую сигарету. Ему вдруг подумалось, что лучшим свидетельством того, насколько уменьшилась его сопротивляемость алкоголю, послужили нахлынувшие, когда он читал свой «хемингуэевский» рассказ Тощему и Кролику, смутные и тревожные мысли — они были способны поколебать доселе твердые предубеждения в отношении мастера, которым он когда-то так восхищался и которому потом, как он считал, изменил.

— Послушай, что я тебе скажу, Маноло… Мне бы не хотелось торопиться, хотя, как ты понимаешь, я был бы рад обнаружить, что убийство совершил он. Но для того, чтобы убить человека, нужна особая храбрость, и я пока не уверен, что он такой храбростью обладал.

— С чего вдруг ты так заговорил? Что ты вчера пил?

— Не сбивай меня… Я не уверен, что убийца он, и точка. Давай сделаем так: ты припрячешь у себя эту бляху на три дня. Дай мне три дня.

— Теперь я вижу, что ты действительно спятил. Все на свете знают, что Хемингуэй держал у себя дома целый арсенал, а еще директор музея сказал мне, что он регулярно совершал обход своей усадьбы, вооружившись пистолетом. Когда ты внезапно наталкиваешься на типа, тайком забравшегося в твою усадьбу, и этот тип ведет себя как идиот, а у тебя в руке пистолет… Какая уж там особая храбрость. Знаешь, лучше забудь про эту историю, торгуй себе книгами и начни опять писать — глядишь, когда-нибудь закончишь какой-нибудь из этих твоих романов и станешь настоящим писателем.

Конде подошел к окну. Снаружи сияло солнце, и уже становилось жарко.

— Настоящим писателем, говоришь? А сейчас я не настоящий, так, что ли?

— Не придирайся, ты понимаешь, о чем я.

— Пойми и ты меня. У тебя пока нет пуль. И ты не знаешь, из какого оружия убили этого фэбээровца.

— Уже незачем это знать.

Конде ощущал странное беспокойство. Все его предубеждения и желание доказать виновность Хемингуэя вязли в болоте его памяти, он чувствовал, как они тонут и бесследно исчезают, потому что ненависть не может быть сильнее, чем его старомодное чувство справедливости и убежденности в том, что книги и личность Хемингуэя, несмотря ни на что, по-прежнему важны и дороги для других людей.

— Вспомни, что он месяцами отсутствовал. Возможно, как раз когда его не было…

— Какая муха тебя укусила? Что так растопило твое сердце за одну ночь? Начнем с того, что я не собираюсь объявлять его убийцей, а лишь констатирую: в усадьбе «Вихия» найдены останки убитого человека, а рядом с ним вот это. — Он накрыл жетон ладонью.

— Не будь таким формалистом, Маноло. На такую находку сразу слетятся стервятники. Истории немедленно придадут политическую окраску. Это меня больше всего бесит.

— Он сам на это напрашивался, разве не так? Кто играл в партизан и хвалил коммунистов? Причем это ему ничего не стоило: партизанский вожак, обвешанный фляжками с виски и с бутылкой джина за поясом, — как вам это понравится? А коммунист с яхтой и деньгами, позволяющими жить в свое удовольствие? Нет, Конде, этими сучьими детьми, которые живут как короли и разглагольствуют о справедливости и равенстве, я сыт по горло.

— Послушай, Маноло… — Конде снова уселся на стул и взял в руку пакет с жетоном. — Все, что ты говоришь, — сущая правда, и ты знаешь, что я думаю об этом точно так же. Но если этот мертвец пролежал в земле всеми забытый сорок лет, то ничего не случится, если ты припрячешь жетон на каких-то три дня. Распорядись, чтобы музей все это время был закрыт, и позволь мне выяснить кое-какие вещи. Сделай это не ради него — ради меня… Окажи мне такую услугу.

— Ты просишь меня об услуге? Нет, мы с тобой и впрямь рехнулись. Только не говори, что у тебя предчувствие.

Конде впервые за все время улыбнулся:

— Если бы… Но даже этого нет. Зато есть долг перед самим собой. Я восхищался этим человеком, а теперь словно получил от него удар под дых. Но, по правде говоря, я его совсем не знаю. Более того, думаю, его никто не знает. Помоги мне выяснить, каким он был. Именно этого я хочу. Возможно, тогда я пойму, что здесь произошло.

— Но я же должен что-то отрапортовать начальству…

— Придумай что-нибудь. Забыл, чему я тебя обучал?

— Ты обманешь меня, Марио Конде.

— Нет. Вот увидишь. Спрячь эту бляху и дай мне три дня сроку. А покамест сделай вот что: прочти «На Биг-ривер» и скажи, что ты думаешь об этом рассказе.

— Я же его уже читал… По твоей милости.

— Прочти еще раз. Я тебя прошу.

— Ладно, прочту, но только никак не пойму, за каким хреном тебе приспичило выяснять всю подноготную о человеке, которого, по твоим же словам, никто по-настоящему не знал и которого ты сам воспринимаешь так, словно получил от него удар под дых.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 35
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?