7 ночей с врагом - Лавли Рос

— Хочешь принести ту камеру сюда? Мы запишем такое видео для отца?

— Нет, малышка, я не извращенец.

Дитмар резко опускает ладони на мою талию и дергает меня вниз. Я падаю с подушки на матрас и оказываюсь в облаке собственных сбитых волос. Дитмар наклоняется ко мне и целует в губы. Короткое как укус касание, он проводит языком, слово слизывает мой вкус, и прикусывает мою губу. Опаляет кожу страстью и своим голодом, который я ощущаю как сумрак между нашими телами.

— Ему не нужно видеть процесс, только результат, — Дитмар замолкает и проталкивает язык мне в рот, заставляя принимать себя глубоко и полно, я упираюсь ладонями в его грудь, но не отталкиваю, а скребу ноготками по его стальному телу. — Я могу сделать тебя такой, какой ты хотела, чтобы тебя видел отец.

— Какой?

— Взрослой, Карина, — он снова грязно толкается в мой рот языком. — Хочешь стать взрослой девочкой? По-настоящему.

Между нашими лицами всего пару сантиметров, я даже не могу разглядеть черты его лица. Слишком близко для фокуса, но я ощущаю его горячие выдохи на своих щеках. А еще сугубо мужской запах. Он такой сильный, что въедается в мою одежду и кожу. Я незаметно для себя пропитываюсь им, прочнее и прочнее с каждой секундой.

— Через секс? — я задаю вопрос, смотря куда-то вниз.

— Через секс, малышка. Ты узнаешь много нового о себе, — его ладонь по-хозяйски накрывает низ моего живота и чуть сдвигается, он в любой момент может нырнуть мне между ног, но пока сдерживается. — Перестань противиться. Я знаю, как тебя надо трахать, знаю как завести и как заставить кончить с криком. Знаю как поиметь так, чтобы ты сама просила еще раз. Давай уже играть по-взрослому, Карина.

“Давай играть по-взрослому, Карина”.

Эта фраза раз за разом крутится в моей голове. Я не могу отбросить ее и просто забыть, сделав вид, что Дитмар не произносил ее. А еще не могу забыть того диалога, что произошел позже.

— А если я не соглашусь? Если откажусь?

— Я смогу убедить твоего отца, что тебе тут плохо, Карина, — спокойно говорит он. — Издеваться не стану. Не в моих правилах.

Я не знаю, почему это удивляет меня. То, что он не станет брать меня силой, не станет насиловать и издеваться. Он точно хочет меня, потому что стоит мне лишь раздеться, как у него загорается взгляд. Появляется дикое пламя, которое едва дает ему сдерживаться. Но он не делает ничего, что причинило бы мне вред. Даже охрану и ту пообещал наказать за то, что распустили руки.

Он не убеждал меня больше. Не говорил, что я потеряю, если вдруг не соглашусь, не стал убеждать в собственных способностях. Просто оставил меня одну и сказал, что если я решу согласиться, могу сказать охране, и они проведут меня к нему. Самое ужасное, что я действительно об этом думаю. Не принимаю единогласное решение дождаться, пока истечет эта неделя и вернуться к отцу, я думаю над его предложением.

Дитмар поселил внутри сомнения, которые не дают мне покоя. Я понимаю, что девственности меня уже лишили: об этом свидетельствует несколько капель крови на постели. Отныне я женщина и мне не за что цепляться, нет причин отказывать себе в том, чтобы переспать с парнями, но…

Никто меня не возбуждал так, как это делал Дитмар. Никто. Ни один парень, с которым я заводила отношения.

И это съедает меня изнутри. Я вспоминаю оргазм, который он подарил мне прошлым утром и понимаю, что он может дать мне больше. Гораздо больше. Хочу ли я? Да, хочу. Но меня останавливает то, каким способом я сюда попала. Каковы планы были изначально? Поиграть? Заставить быть послушной? Или все же доказать моему отцу, что мне здесь плохо?

И в одном он точно прав: я ненавижу отца. Его повышенную опеку и тотальный контроль всего, что касается единственной дочери. Отец знал обо мне всё: где и с кем я обедала, в какую кабинку туалета зашла в университете, с кем поцеловалась на выпускном в школе. К слову, я никогда больше не видела того парня. Да и никого, кто мне нравился. По-настоящему. Их было так ничтожно мало. И все сбежали. Я тогда не понимала почему, думала, что обидела их чем-то, а это все отец. Он платил им или угрожал, чтобы я оставалась одна. Никто из них, по его мнению, не был достойным меня.

Я до сих пор знаю, что он мечтает о моей свадьбе с его партнером — Леонидом Зарецким. Ему глубоко за тридцать, у него влиятельный бизнес и он никогда не позволит мне голодать. На это всегда давил папа. На то, что я выбираю тех, у кого нет денег, кто недостоен меня, потому что продал, едва на горизонте замелькали купюры. Я не понимала, зачем он это делает.

И чем больше думала, тем больше убеждалась в том, что должна согласиться. Пойти к Дитмару и сделать то, чего по-настоящему хочется, отбросив все сомнения. Я знаю, что разозлю отца своим поступком, что он будет в бешенстве, едва узнает, что я была с ним, еще и по доброй воле.

Решительно встав с кровати, иду к двери и стучу по ней несколько раз. Охранник по ту сторону тут же начинает шуршать, а после слышится звук открывающейся защелки.

— Да?

— Отведи меня к Дитмару, — произношу, гордо вскинув голову и надеюсь, что он не воспротивиться, потому что моя решительность тает на глазах.

К счастью, охранник лишь открывает дверь и говорит, что я могу идти за ним. Так просто… никаких наручников, связываний, скотча на губах. Он совсем не боится, что я сбегу? Додумать не успеваю, потому что меня как раз приводят к большой дубовой двери. Парень несколько раз стучит по ней и только потом открывает, пропуская меня внутрь.

Я попадаю в спальню к Дитмару. Он лежит на кровати и что-то печатает на ноутбуке. Услышав шорох, он поднимает голову и смотрит в упор на меня.

— Свободен, Соколов! — бросает парню за моей спиной.

Дверь закрывается, а моя решительность улетучивается. Я переминаюсь с ноги на ногу и не знаю, как начать разговор. Что сказать? Я готова стать взрослой?

— Ты что-то хотела, Карина? — интересуется он и смотрит так, что сразу становится понятно: он знает, чего именно я хотела и почему пришла.

— Я согласна.

Согласие так быстро и легко срывается с моих губ, что я сама от себя этого не ожидаю. Тем не менее, чтобы не показать своего смятения, поднимаю голову как можно выше и дерзко смотрю на Дитмара. Он усмехается и жестом указывает подойти к нему.

Я иду и останавливаюсь в полуметре от кровати, мнусь и ступаю еще несколько шагов, оказываясь совсем рядом. Дитмар отставляет ноутбук в сторону и, подняв руку, проводит ею по моей оголенной ноге. Его рука тянется вверх по моему бедру и замирает у кромки трусиков.

— Скажи, на что ты согласна, Карина?

Я дрожу от порочности, что буквально витает в воздухе между нами. Его ладонь едва ощутимо задевает низ моего живота, но он не двигается и упрямо смотрит на меня.

— Стать взрослой.