Горькие плоды смерти - Элизабет Джордж

Этого Томас не знал. Сегодня утром он еще не видел сержанта Хейверс. Тем не менее Линли не моргнув глазом солгал суперинтенданту – мол, да, так и есть, хорошо одетая и готовая выполнить любое поручение, Барбара Хейверс уже на работе.

Виктория, Лондон

Линли шел по коридору, направляясь к себе в кабинет, когда услышал у себя за спиной Доротею Гарриман. О ее приближении возвестила морзянка каблуков-шпилек по линолеуму пола, а также ее привычка обращаться ко всем коллегам исключительно по фамилии и званию.

– Детектив-инспектор Линли! – окликнула она его.

Томас обернулся, и Доротея тоже воровато оглянулась.

Он подождал, пока она его догонит. Взгляд, брошенный ею в направлении кабинета Ардери, подсказал ему: эта дама – секретарша их отдела – явно не отказала себе в удовольствии подслушать разговор между ним и суперинтендантом. Впрочем, Линли удивился бы, будь это не так. Ди Гарриман хорошо знала: в том, что касалось полицейской службы, информация решает все, даже на секретарском уровне.

– Мы можем поговорить? – спросила она и указала на один из лестничных колодцев в центре здания, излюбленное укрытие здешних курильщиков. Те наведывались сюда, чтобы тайком сделать пару затяжек, которые придадут им сил продержаться до того момента, когда можно будет вынырнуть из офиса и, отойдя на необходимое расстояние от входа, раскуриться по полной. Линли последовал за женщиной в дверь.

Два констебля в форме стояли на площадке, скармливая монеты торговым автоматам и ведя разговор о некоем «мерзком ублюдке», который «получил по заслугам, если хочешь знать мое мнение». Доротея дождалась, когда те купят все, что им нужно, и спустятся этажом ниже. Подождав, когда внизу за ними захлопнулась дверь, она заговорила.

– Не хочу сообщать дурные известия, но раз вы все равно ходили к ней… – начала она.

– Господи, надеюсь, я не подтолкнул Ардери к тому, чтобы перевести Барбару в другое место?

– Нет, конечно же. Но будьте спокойны: она этого не сделает, если только детектив-сержант Хейверс сама не подтолкнет ее к этому шагу.

– Вы же знаете Барбару! От нее можно ждать чего угодно. Она в два счета может перейти любые границы, слететь с катушек…

– Вы пытались предотвратить то, что вам кажется неизбежным, – заявила Гарриман. – По крайней мере, я так поняла. Уверяю вас, на самом деле в этом направлении никаких изменений не предвидится, инспектор. – Доротея указала на путь, который она проделала от кабинета Изабеллы, после чего продолжила: – Она считает, что поступила правильно. На попятную она не пойдет.

– Если только не произойдет чуда. Я же пока таковых не видел, – согласился Линли.

– А вообще, детектив-сержант Хейверс выглядит теперь чуть более собранной, вы не находите?

– Дело не в ее внешнем облике. Вы наверняка это слышали.

Доротея опустила глаза, изображая смущение. Впрочем, Томас отлично знал: эта молодая особа не считает для себя зазорным подслушивать под дверью – умение, в котором ей не было равных.

– Согласна, – сказала она, – в ней нет больше того задора, той искорки, что раньше. Сейчас детектив-сержант Хейверс… уже не та, прежняя детектив-сержант Хейверс. Лично мне даже как-то грустно.

– Пожалуй, я соглашусь с вами, Ди. Но помимо попытки уговорить суперинтенданта не давать хода этому рапорту…

– Чего она никогда не сделает.

– …я понятия не имею, как вернуть Барбару в прежнее состояние, когда ее мозг извергал идеи подобно вулкану, и чтобы при этом этот самый ее мозг не соблазнял ее самовольничать, игнорируя приказы начальства. – Линли вздохнул и посмотрел на свои ботинки, которым, как он заметил, не помешала бы основательная чистка.

– Вот об этом я и хотела поговорить с вами, – призналась Доротея.

– О том, как вновь сделать из Барбары конфетку?

– Можно сказать и так.

– Это как понимать?

Секретарша разгладила несуществующую морщинку на шве своего платья.

Кстати, сегодня на ней было яркое летнее, все в оборках и рюшах, платье и ярко-розовый полукардиган, стиль которого покойная жена инспектора определила бы без колебаний. Увы, сам он сделать этого не мог. Наряд был слишком праздничным для будничного дня в лондонской полиции, но Доротее он очень шел.

– Так, – сказала она. – Похоже, детектив-сержант Хейверс жутко несчастна. Ее не узнать. Она как маятник, который качнулся слишком сильно в одну сторону и теперь слишком сильно качнулся в другую.

– Весьма удачное сравнение, – согласился Линли.

– Лично я считаю, что решение проблем, которые возникли у нее на службе, было всегда, хотя я почти уверена, что оно вам вряд ли понравится, если я о нем расскажу. Думаете, стоит?

– Давайте, а там видно будет, – улыбнулся Томас.

– Ну, хорошо. Дело вот в чем. Она зациклена. Она всегда была зациклена. Она… давайте назовем это сверхзацикленностью. Раньше это касалось только ее работы, расследований и тому подобного. Теперь же она зациклена на том, чтобы не навлечь на себя гнев суперинтенданта Ардери.

– Поскольку в столе у Ардери лежит ее рапорт, я склонен согласиться с таким мнением.

– Значит, этому явно есть причина, вам не кажется?

– Чему?

– Ее сверхзацикленности.

– Я бы сказал, что причина заключается в нежелании Барбары оказаться в Бервике-на-Твиде. Я бы не стал осуждать ее за это.

– Согласна, но это лишь половина дела, детектив-инспектор. Остальное – это то, о чем она не думает. А ведь если об этом думать, это помогло бы ей снять напряжение от мыслей о переводе на север. Так ведь?

– Более или менее согласен, – осторожно произнес Линли. Интересно, куда клонит его собеседница? – Ну, так скажите мне, о чем она не думает и о чем ей следует думать?

Доротея, похоже, искренне удивилась его вопросу.

– Господи, да об этом все только и думают, детектив-инспектор!

– Я заинтригован. Продолжайте.

– Секс, – лаконично ответила Гарриман.

– Секс. – Томас оглядел лестничный колодец, подчеркивая важность того, что собрался сказать. – Доротея, следует ли нам продолжать этот разговор?

– По-вашему, сейчас все помешались на харассменте? Детектив-инспектор Линли, давайте оставим на время политкорректность и посмотрим правде в глаза. – Рукой с наманикюренными пальцами секретарь обвела лестничную клетку, давая понять, что имеет в виду лондонскую полицию в целом. – Детективу-сержанту Хейверс следует думать об этом подобно всему остальному человечеству. Ей же всегда этого не хватало. Из чего следует, что ей нужно почаще думать о чем-то другом, кроме работы и грозящего ей перевода на север. Секс – лучшее лекарство от ее проблем. Подозреваю, что вы знаете это не хуже, чем я. Называйте это любовью, романтическими отношениями, деланием детей, поиском родственной души, желанием остепениться, – да как угодно! В конечном итоге все это сводится к одному. К партнеру. Детективу-сержанту Хейверс необходима отдушина. Некто особый в ее жизни, чтобы ее мир не сводился только к стенам этого здания.