Трофей Степного Хана - Екатерина Руслановна Кариди

Аля видела, как Цэцэг с восторгом его касается, и протянула его ей:

- Возьми.

Но та испуганно вытаращилась, затрясла головой.

- Возьми! - повторила Аля.

Девушка улыбнулась, повела руками и сказала довольно длинную фразу:

- Ярамас (нельзя)*. Ханийн бэлэг (ханский подарок)*. Ярамас. Э-э. Ярамас.

Из чего Аля поняла только, что почему-то нельзя.

- Ну, тогда - вот, возьми это.

Але в волосы вплели золотые цепочки с красными бусинами, она выплела их в первый же вечер, мешали.

Цэцэг потянулась посмотреть, что Аля держала в руке, поцокала языком и, покраснев от удовольствия, отцепила три красные бусины. Остальное вернула. Но тут же снова забрала, завернула в тряпочку, сунула под постель, между шкурами и войлоком, еще и ладошкой для верности постучала. Невольно стало смешно. Вроде миры разные, а везде самое ценное прячут по-деревенски, под матрасом.

Потом девушка принесла еще какой-то травный напиток и лепешки. И они сидели вдвоем и учились произносить слова. Теперь Алин словарный запас пополнился еще некоторыми понятиями. Но время шло, в шатре стало темновато, наступал вечер. Цэцэг уже и масляные светильники зажгла.

И становилось все тревожнее.

 

Еще совсем недавно самым страшным в жизни было то, что она застукала Пашку с другой. Сейчас Аля об этом не помнила. И страшно ей было уже за своего спасителя. Потому что он ушел с теми двумя воинами. Видела же, что неохотно. У нее черт-те какие мысли лезли в голову, а она даже имени его не знала!

 

Наконец полог отдернулся, и на пороге появился он. В другой одежде, на нем был новый халат дымного оттенка и с черным галуном. Немного осунувшийся, потемневший лицом, серьезный. С порога взглянул на нее. Аля неосознанно подалась навстречу, тревога улеглась, а ее затопило облегчением.

Цэцэег, увидев, что хозяин вернулся, тут же спохватилась и, щебеча что-то, упорхнула, оставив их вдвоем. Было немного неудобно, но радость, что он вернулся, перекрывала все.

 

***

Ждала его. Тэмир по взгляду понял. Узел тревоги, сдавливавший горло, разжался, а в груди стало разливаться тепло.

За весь день он так и не смог вырваться и изводился, как там девушка. Хоть он и просил парней присмотреть, но мысли не давали покоя. Если Дер-Чи вздумает явиться с отрядом, что смогут против отряда парни? Разве что успеют предупредить его.

День был тяжелый. Тэмир не показывал внешне, но был в напряжении, постоянно ожидая подвоха. И все это время прислушивался, не бежит ли за ним кто. А уйти не мог.

Он должен был принять ханский подарок. Ведь это не то, что взять в бою трофей, это МИЛОСТЬ! Будь оно неладно все. И мелкий войсковой чиновник, к которому он прежде выстоял очередь, чтобы передать свиток и получить бляху десятника, дал ему в полной мере ощутить собственное ничтожество. Тэмир привык ко многому, его оскорбляли и ненавидели.

И если бы не девушка, оставшаяся в шатре, он не стал бы терпеть. Но. Если бы не девушка, он не получил бы этой возможности. Место в нижнем совете, конечно, было ему брошено в насмешку. Неизвестно, чего добивался Угэ-хан, вероятно, просто хотел сделать так, чтобы Дер-Чи, для которого он как кость в горле, на дерьмо изошелся.

Неважно. Тэмир пока не знал, что из этого выйдет, но дело сделано. Теперь надо постараться извлечь из этого пользу. И все же день прошел тяжело. Эта новая одежда казалась чужеродной, давила на плечи, постоянно хотелось ее сбросить. К тому же к вечеру заныл бок. А сейчас он увидел ее - и все.

Однако надо было переодеться и принести еду.

 

***

Ведь только была безумно рада, до эйфории. А вот он прошел вглубь, такой серьезный. И Аля занервничала - вдруг он рассердится, что они располовинили его постель? Но он только взглянул мельком и не сказал ничего, отвернулся, словно не заметил. И стал снимать с себя верхнюю одежду и сапоги.

Остался в одних штанах. Хорошо еще, что мужчина отвернулся, потому что она глаз не могла отвести, смотрела на его развитую рельефную спину, сходившуюся к талии треугольником, и отчаянно краснела. А потом он вышел.

Ужасно глупо, но Аля снова почувствовала себя одиноко. Она даже привстала и шею вытянула, прислушиваясь к голосам, доносившимся снаружи. Вроде бы он был здесь, никуда не ушел, стало спокойнее. Но теперь беспокоило другое. Наверное, ей надо перебраться за занавеску? Однако Аля медлила, а когда он появился с двумя мисками на  пороге, прятаться за занавеску было уже поздно.

Они снова ужинали вместе. Это было ужасно интимно. Аля все время невольно задерживала дыхание, оттого что он сидел рядом. И она наконец узнала его имя. Его зовут Тэмир.  

 

***

Алия. Девушка-дракон. Потом, когда ужин закончился, она ушла за свою занавеску. Тэмир смотрел на нее, а после устроился на постели и лежал, прислушиваясь к малейшим шорохам. Казалось, он слышит ее дыхание. Ему виделось тонкое девичье тело, светящееся  в темноте. Интересно, она спит голая?

Наконец он заставил себя закрыть глаза и попытался уснуть.

Никогда не думал, что ночь может стать таким испытанием.

 

***

Совсем иначе провел этот вечер Дер-Чи.

Почти весь прошедший день хан продержал его рядом с собой. Ему только дали немного спустить пар и проветрить голову, а потом старый Угэ снова отправил людей за старшим сыном. И Дер-Чи пришлось высиживать рядом с отцом, пока тот, не спеша, вразвалочку, вел беседы и наставлял младших сыновей. И все это время вел себя, как будто его здесь нет, рассказывал притчи, посмеивался. Дер-Чи беленился изнутри, но молчал.

Молчал, понимая, что сам дал повод. И теперь отец будет издеваться и жалить его намеками бесконечно. Пока он не проглотит это или не отыграет все обратно. Оскорбление, которое тебе нанесли у всех на глазах, проглотить невозможно. Его можно только превзойти, залив все кровью врага. Но если враг простой воин, кому и что доказывать?

Голодранец, сумевший сбросить его с коня и увести трофей, не достоин того, чтобы он, будущий хан, вообще смотрел в его сторону. Он мог просто дать приказ, и его люди вырезали бы и сровняли с землей там все. А трофей был бы в его постели уже сегодня. Дер-Чи закрыл глаза. Он видел девушку с длинными светлыми волосами и невольно сглатывал, представляя, как накроет ладонью пунцовые губы и войдет в ее тело. Сразу, одним толчком.

- Принесите господину вина, а то его что-то клонит в сон, - насмешливый голос раздался рядом.