Пейзаж с ивами - Роберт ван Гулик

Широкое плоское лицо юноши побледнело, на низком лбу выступили капельки пота. Судья заключил, что первое впечатление его не обмануло: мальчик не на шутку испугался.

– Что за женщина приходила сюда сегодня вечером? – почти прорычал Ди.

Мальчик затрясся.

– Она… она не могла этого сделать, мой господин! – запинаясь, выдавил он. – Такая молодая.., и…

– Нет, я вовсе не думаю, что эта женщина убила вашего хозяина, – сказал судья Ди на сей раз очень мягко. – Но она может оказаться важной свидетельницей. Поэтому вам лучше не откладывая рассказать все, что вы о ней знаете. Для ее же блага, кстати говоря.

Несколько раз глотнув, юноша ответил:

– В первый раз она пришла десять дней назад, мой господин, уже после того, как хозяин отослал слуг. Он не хотел, чтобы мать или я их видели, и…

– Их, вы сказали? – перебил судья.

– Да, мой господин. С ней всегда приходил мужчина. Я… я однажды подглядывал за ними. Понимаете, я услышал, как она поёт здесь, на галерее… Удивительно нежный, красивый голос! И мне очень хотелось посмотреть, какая она, вот я и…

– А мужчина? – нетерпеливо оборвал его судья.

Юноша немного поколебался, вытер лицо рукавом и медленно, без особой уверенности промямлил:

– Ну, его я не так уж ясно рассмотрел, мой господин, двор был плохо освещен. Это был.., наверное, ее… хозяин… здоровенный такой, просто громадина. И нес с собой барабан. А вот ее я очень внимательно разглядывал, мой господин. Совсем молодая девушка! У нее такое милое, невинное лицо! И все же она, видно, танцевала для хозяина, потому что я слышал барабан…

– А сегодня они приходили сюда?

– Не могу сказать, мой господин. Как я уже говорил, мне пришлось поработать на кухне, я помогал матери мыть посуду.

– Хорошо. Можете идти.

Как только юноша закрыл за собой дверь, судья Ди повернулся к Tao Ганю:

– Эти двое точно приходили сюда сегодня, и доказательство тому – серьга. Стало быть, служанка попала в точку, когда уверяла нас, что И, скорее всего, убил сводник. Кнут наводит на мысль, что И вздумал отхлестать девушку, а ее хозяин этому воспротивился. Подобных людей обычно презирают, Tao Гань, и делом они занимаются, конечно, отнюдь не похвальным, но сводники – тоже люди и порой питают искреннюю привязанность к женщинам, чьими прелестями торгуют. Вполне возможно, что этот парень пришел в бешенство, вырвал у И кнут и стукнул по голове утяжеленной дубинкой, какие зачастую носят при себе такие люди.

Tao Гань кивнул:

– Крепкого сложения профессиональный сводник вполне вписывается в картину убийства, мой господин. Заодно это объясняет, почему И не предложил ему стул или чашку чаю.

– А поскольку они бывали здесь раньше, – добавил судья Ди, – то не могли не знать, что легко выскользнут отсюда незамеченными через дверцу в воротах, которая закроется за ними сама. Найти эту девушку будет не так уж трудно, Tao Гань. Она, должно быть, работает на одной из цветочных лодок в старом городе. – Поразмыслив немного, он с сомнением покачал головой. – Странно, у меня было предчувствие, что с этим убийством мы изрядно намучаемся… А теперь выходит, дело-то совсем простое… – Судья встал. – Что ж, тем не менее будем искать другие улики. Ты возьмешь на себя стол, кушетку и возвышение, а я осмотрю оставшуюся часть галереи.

Ди направился к павильону. В горячем воздухе висел неприятный запах оплывшей свечи, поэтому он поднял бамбуковую занавеску левого окна в привязал наверху лентами. Опираясь на широкий подоконник, судья высунулся наружу и только теперь увидел, что павильон нависает над каналом и опирается на длинные, тонкие колонны, поднимающиеся из черной воды, а стало быть, на самом деле это просто закрытый балкон. Слева кирпичная стена уходила в воду под небольшим углом. А весь берег внизу зарос невысокими деревцами и густым кустарником. А за ним виднелся высокий центральный проем моста Полумесяца. Стену по обе стороны от балкона венчали квадратные сторожевые башни. За правой канал делал резкий поворот, так что остальная его часть была скрыта от глаз.

Ди бросил рассеянный взгляд на двухэтажный дом, стоявший в излучине на том берегу канала. Так вот оно, жилище друга И – военачальника Ху. Дом строили в изящном стиле загородного приюта отдохновения, и его изогнутая кровля четко выделялась на фоне неба. Над вершинами ивовых деревьев с безжизненно обвисшими ветвями высился узкий балкон. Все окна были темными. Проходя по мосту Полумесяца, судья никогда не замечал дома Ху, с левой стороны почти полностью скрытого зеленью высоких деревьев. И все же возникло явственное ощущение, что эта картина ему знакома.

От воды исходил неприятный запах гниющих растений, в судья поспешил отойти от окна. Tao Гань склонился над столом, пытаясь сложить вместе несколько фарфоровых черепков.

– Мне кажется, И попробовал защищаться, мои господин, – сказал он, отрываясь от своего занятия. – Это черепки вазы для цветов. Вкупе с другими предметами они показывают вполне ясную картину. И особенно помогают ее истолковать липкие имбирные леденцы.

Судья подошел к столу, и Tao Гань продолжал:

– Когда пришли гости, И сел за стол и бросил в рот несколько имбирных леденцов. От жары последние немного раскисли – пальцы правой руки испачканы липкой массой, а на верхней части рукава – пятно. Затем И, должно быть, взял кнут, потому что я обнаружил на рукояти опять-таки липкие следы. Убийца, очевидно, пришел в ярость и, как вы предполагали, мой господин, вырвал кнут из рук И. Правда, не исключено, что И просто его выронил. Как бы то ни было, он стал искать оружие, надеясь отбиться, и схватил вазу для цветов. Судя по черепкам, это был сосуд с длинным узким горлышком и массивным основанием. Но убийца нанес удар раньше, чем И успел пустить эту вещь в ход, потому что ни на одном из черепков не видно крови. Видимо, ваза выпала из рук умирающего и разбилась. Кроме того, я пришел к выводу, что И вооружился ею лишь после того, как уронил кнут, поскольку два самых крупных черепка лежали поверх ремней плётки.

– Разумно! – согласился судья Ди. – Но почему ты так уверен, что И собирался использовать вазу для защиты? Возможно ведь, ее просто толкнули или она могла случайно упасть во время драки, не так ли?

– Посмотрите сами, мой господин!

Tao Гань взял крупный черепок, поднес поближе к свече и тонким, костлявым пальцем указал на липкое коричневое пятно.

– Этот черепок был частью горлышка вазы. С какой иной целью И стал бы за него хвататься?

– Отлично! – с довольной улыбкой кивнул судья. – Так вот что напомнил мне дом Ху – известный рисунок!

Он махнул рукой в сторону доброй дюжины фарфоровых черепков, которые Tao Гань аккуратно подогнал друг к другу на столе, так что получилось изображение дома на засаженном ивами берегу реки. Да, это был не дешевый трафарет, а прекрасная старинная ваза с изящным рисунком, мастерски нанесенным тонкой кистью.